— Хм… здраво, — согласился Георг, чуточку всё покоробленный таким самоуправством.

— Вы не помните меня, мистер Шмидт? — продолжил тем временем адъютант, — Я Ларри Ноэль, мой брат с вами учился.

— А-а… малыш Ларри! — искренне обрадовался Георг, пожимая тому руку, — Хотя, прости, какой ты теперь малыш! Бравый офицер, адъютант самого командующего!

— Тесен мир, — рассмеялся Макклеллан, — Ну, пошли в мастерские, господа!

В мастерские, устроенные в больших, несколько обветшавших фермерских амбарах, почти в миле от штаба, поодаль от линии фронта, решили пройти пешком, говоря обо всё подряд. В разговоре смешался скотч с коньяком, покер, укрепления, профессор Лоули и станки, чёртова политика и предстоящая театральная премьера в одном из театров Нью-Йорка.

Пока они дошли, в мастерских уже начали разгружать оборудование, работа была в самом разгаре.

— Профессор! — генерал устремился к Лоули, с которым, оказывается, приятельствовал отец генерала, так что Макклеллан помнил его с самого детства, и, оказалось даже, некогда катался не плечах профессора.

— Тесен мир, — пробормотал на сей раз попаданец. А впрочем… действительно тесен!

Разгружая оборудование, его, по мере возможностей, тут же устанавливали и начинали работать, демонстрируя собравшемуся командованию возможности, и вкратце комментируя.

— Прецизионный фрезерный шаблон, позволяет изготавливать винтовочные ложи и некоторые детали, — пояснил Георг, видя заинтересованность генерала, не боящегося запачкать руки или показать, что он что-то не знает.

— Ну-ка… — капитан Харпер, понаблюдав некоторое время за рабочим, демонстрирующим офицерам возможности оборудования, отстранил того от станка и сам попробовал проделать все операции.

— Генерал! — закончив, он живо повернулся к командующему, пребывая в полном восторге, — Это нужно армии, сэр! Просто необходимо!

— Да уж, — согласился с ним адъютант Ноэль, — соглашусь с капитаном Харпером, сэр. Такая точность и скорость в полевых условиях не могут не восхищать.

— А это переносной токарный станок с быстросменным патроном, — несколькими секундами позднее пояснил Штрассер, и, сам встав за станок, наглядно показал, как это работает, объясняя каждую операцию.

Термостатируемый шкаф для химических реактивов, необходимый для нужд медиков и сапёров демонстрировал профессор Лоули, пока Шмидт, не теряя времени, общался с офицерами, занимающимися снабжением и военными инженерами, щедро рассыпая слова, обещания и сигары.

— Очень хорошо, — задумчиво подытожил Макклеллан часом позже, раскуривая сигару и неспешно выходя из мастерских, где их уже ждали осёдланные кони, — очень! Конечно, нужно убедиться в надёжности оборудования…

— Разумеется, сэр, — согласился Шмидт, придерживая под уздцы подведённого ему рослого рыжего мерина английских кровей, — Если вы не против, мы останемся здесь примерно на неделю. Полагаю, этого хватит, чтобы продемонстрировать все нюансы, и, разумеется, обучить солдат и офицеров.

— Прекрасно, — Макклеллан легко вскочил в седло и Георг последовал его примеру.

— Джордж… жду вас вечером на покер, — пожав на прощание руку и чуточку задержав её, командующий уехал в сопровождении свиты, оставив военных инженеров и часть интендантов на Шмидта.

В покер играют в кабинете командующего, и это — тоже ставка! Для тех, кто понимает…

Над столом висит керосиновая лампа, едва заметно колышущаяся от сквозняка, причудливые тени ложатся на карты и лица, искажая реальность, делая её обманчивой и зыбкой. Пахнет керосином и табаком, и совсем немного — коньяком, початая бутылка которого стоит на столе, среди фишек и карт.

Здесь и сейчас — не просто партия в покер, но и политика, и бизнес… и много чего ещё, смешанное в одной колоде.

— Покер как дипломатия, — подвинув фишки к центру стола, сообщил Макклеллан, — те же ставки, блеф, подыгрывание сопернику, а порой и шулерство.

— Если у дипломата на руках старшие козыри, ему не нужно блефовать слишком уж сильно, — ответил Георг, подвигая свои фишки после короткого раздумья, — иногда достаточно это обозначить.

— Любопытно, — отозвался Лоули, не отрывая глаза от карт, — и пожалуй, соглашусь. Сложно играть против человека со старшими козырями, особенно если это его колода.

— Ну, если уж заговорили о козырях, — подал голос Харпер, бросая две карты и добирая, — то… Генерал, напомните, как там в Ричмонде? Одни игроки сделали ставку на резервы, а другие на местность и кавалерию?

— Ставку, капитан, — прохладно отозвался Макклеллан, — может сделать кто угодно, но в долгосрочной перспективе выиграет тот, у кого есть резерв.

Сделав паузу, он пригубил коньяк, щурясь от удовольствия и закусывая его табачным дымом.

— А кто полагается на местность и кавалерию, — неторопливо продолжил генерал, — должен сперва убедиться, что он действительно знает каждый холм и лощину, и что под сёдлами у него не мулы!

— Мулы, как показала практика, надёжнее политиков, — вставил Георг, и все захмыкали согласно, — поэтому лучше ставить на мулов, чем на конгрессменов. Мулы — это обоз с ценными вещами, а повозки политиков загружены только обещаниями.

— Я слышал, сенатор Хаул всё-таки передумал насчёт моста через Потомак, — как бы невзначай обронил занимающийся снабжением полковник Паркер, добирая карты.

Реплика зависла в воздухе…

— Сенаторы часто меняют своё мнение, — не сразу подхватил разговор Макклеллан, выкладывая на стол две восьмёрки и поглядывая на Шмидта.

— Их мнение чудесным образом совпадает с интересами бизнеса, — ответил Георг, выкладывая две девятки, — особенно если этот бизнес помогает им.

— Война, это не всегда металл, — веско уронил Паркер, придерживая карты, — это ещё и пресса.

— Например, — мягко парировал попаданец, — статья в «Scientific American», в которой приводятся не только чертежи, но и предполагаемые выгоды.

Переглядывание…

… и все всё поняли правильно. Партия в покер, ещё толком не начавшись, удалась.

Катастрофа Бронзового века. Первая глобальная система торговли рухнула под напором стихии и войн. А ведь все еще можно спасти… https://author.today/work/425225

Гул птичьих голосов на рассвете прорезал выстрел из артиллерийского орудия со стороны Армии Конфедерации. Несколько пристрелочных выстрелов, поправки… и пушки заговорили в полный голос, а птицы замолкли.

— Уходим, — резко скомандовал Георг, опуская бинокль, — в тыл!

— По местам! Расчёты к орудиям! — хриплый голос капитана Мэйсона прорезал разрывы.

— Опустить винтовку! — почти тут же рявкнул Георг, подскочив к одному из студентов, увязавшегося за ним на передний край.

— Но, сэр! — возмутился было ушастый третьекурсник с тщательно лелеемыми жидкими усиками и густым самомнением, — Мы с Джейми…

— Мы не военные, — резко перебил его Шмидт, — и не в мундирах, участие в боевых действиях для нас — преступление, за которое будут судить! Притом не только южане, стоит нам попасть к ним, но и свои!

— Но как же обоз, сэр? — чёртиком из табакеркивстрял Джейми, худощавый некрасивый паренёк с лицом, испещрённым следами от оспы, хвостиком таскающийся за старшим товарищем.

— Защита имущества, — небрежнопарировал Георг, — на тот момент не принадлежащего Армии США. Живо, живо! Уходим, парни!Сейчас здесь будет слишком жарко!

Ворча, студенты всё ж таки пошли за ним с демонстративной неохотой, оглядываясь назад с тоской, решительно непонятной попаданцу. Он-то навоевалсявдосталь, притом без собственного на то желания, и понимать людей, желающих влезть в мясорубку, пусть даже с патриотическими лозунгами, ему сложно.

Патриотизм, высокие идеалы… тысячу раз да! Но умирать и убивать из-за этого? Добровольно? Нет уж, спасибо… наелся.