– Когда ты Катю забрал.

– Я у мамы ночевал. С чего вообще ты взяла, что это я?

– А там родинка, на плече, как у тебя.

Растирает переносицу.

– И рубашка на ней не твоя, хочешь сказать?

– А я, блин, одеваюсь только в эксклюзив? Это все?

– А что, мало? Окей. Смотри, – листаю дальше. Не читаю текст, но дохожу до фоток с Питера. – Вот вы собираетесь, летите, в гостинице.

– Жаль, я фоток из окна не делал. Показал бы тебе.

– Скажешь, все совпадение?

Он снова приходит на ее профиль и влезает в нашу переписку.

– Ты еще и писала ей?

Закатывает глаза.

– Он не твой, – читает вслух ее ответ. – Кто это вообще такая? Не твой…

Вытягивается матом одними губами. Привычка уже выработалась так выражать негатив, чтобы Катя не слышала.

– Ты уверена вообще, что она про меня говорит?

– Там в постели ты!

– Или просто кто-то похожий на меня, Даш. Удали этот бред . Мне что, как у маленькой просматривать с кем ты дружишь, с кем нет?

– Сама решу.

– Решишь ты. Нарешала уже.

– А с кем мне общаться, а? Если всех ты разогнал. Последняя подруга отвернулась! Ты на работе постоянно. С Катей? Спасибо. У тебя, можно подумать, нет чатов никаких.

– Где мы обмениваемся фотками жен, нет.

Марина никогда ему особо не нравилась, а пару месяцев назад он вообще сказал не общаться с ней и заблокировать, не сошлись в политических взглядах.

А мне плевать на политику. Я на нее повлиять не могу, поэтому с Маринкой общаемся за его спиной.

– Дружить надо точно не с чатом чокнутых баб.

– У тебя, может, буду спрашивать еще?

– Ну, походу надо бы, – глубоко вздыхает и нажимает кнопку с трубкой.

– Ты что ей звонишь?

– Сейчас и узнаем, кто она и про кого вообще говорит.

Ждем оба.

Яр решительно настроен. Не мнется и не пытается увильнуть.

Это означает скорее только одно. Он не врет.

– Зачем ты ей писала?

– Узнать.

– Узнала?

– Нет.

– Мне почему сразу не сказала?

– Я сказала.

– Про переписки ты не говорила.

– Так ты сам подтвердил, и, если это не Анна, а я ошиблась, то ты про кого говорил?

Ярослав

Два месяца назад.

Даша поехала на пару дней к маме.

Я, чтобы не заказывать доставку еды, заехал в наше любимое кафе, еще со студенчества всегда ее сюда возил.

Пока ждал заказ, ко мне подсела Марина.

Вообще не понятно, откуда там появилась.

– Привет, как дела, давно не виделись.

– Нормально.

– Как Даша, как Катюша?

– Да нормально все. А что?

– К маме уехали?

– Да, – односложно отвечаю.

Не понимаю, к чему это все.

– А ты один, скучаешь? Может, тебе компанию составить? – прикусывает губу.

– Мне не скучно.

– Ты такой измотанный, уставший. Я же ей постоянно говорю, массажики тебе делать, ванные расслабляющие, интимная жизнь регулярная…

– Что тебе надо? – перебиваю ее.

– Если Даша не справляется, то я могу помочь расслабиться.

Смотрю на нее и не верю, что слышу это.

Ее лучшая подружка с универа. Крестная Кати. Предлагает мне это?

Она охерела, что ли?

– Вон пошла. И чтобы я тебя рядом с Дашей не видел.

Смеяться начинает громко.

– Ярослав, – хохочет, начиная уже привлекать внимание посторонних. – Я пошутила, Яр. Ну чего ты такой серьезный. Шутка это. Проверяла тебя. А то Даша ревнует ко всему.

Про то, что ревнует, я поверю. Наша разница в статусе всегда сказывалась.

Она переживала, что недостаточно обеспечена, как я. И часто мелькало у нее в словах, что я найду другую, более обеспеченную.

– Это не твое дело, что у нас в семье. Поняла?

– Поняла.

Мне принесли мой заказ.

– Тогда оставь меня, я буду ужинать.

Уходит с недовольным лицом, как будто это была не шутка.

Да пофиг на нее.

Я дурак, что сразу Даше не рассказал об этом.

Не хотел ее тревожить. Ничего же не было. И я даже повода не дал. Зато сказал, чтобы она больше не общалась с ней.

Потом все покатилось как снежный ком. Взаимные упреки, ругались из-за какой-то ерунды постоянно. Мне казалось, что Даша меня не слышит и не понимает. В какой-то момент не выдержал и признался ей в более мягкой форме, конечно, что подруга ее мне строит глазки, на что Даша обиделась еще больше. Что я чего только не придумаю, чтобы всех моих подруг разогнать. Не поверила.

Вадим. Три недели назад

Марина стоит в дверях, натянуто улыбаясь, теребит ручку сумочки.

– Яр, извини, пожалуйста, что тогда так вышло. Это была просто глупая шутка, – голос ее дрожит от напряжения. – Я не хотела, чтобы между нами возникло недопонимание.

– Какое еще недопонимание? Я тебя ясно послал тогда, – отрезаю жестко. – Что ты тут забыла вообще?

Она вздыхает, делает шаг ближе.

– Я правда переживаю за вас. Просто зайду, поговорим пять минут. Пожалуйста.

– Слушай, Марин, Дашка в больнице с дочкой, и ты это знаешь. Идешь ко мне домой выяснять отношения? Совсем совесть потеряла?

– Я не выяснять пришла, а извиниться. Я же вижу, ты зол, и понимаю, почему.

– Ты ничего не понимаешь. Я тебе сказал: забудь дорогу сюда. Я не хочу тебя видеть рядом ни со мной, ни с Дашей.

Она резко вскидывает подбородок, глаза блестят слезами.

– Яр, ты правда думаешь, что я хочу вам навредить?

– Марин, я ничего не думаю. Просто уходи.

– Даша попросила кое-что принести для Катюши, можно я возьму?

– Я сам отвезу все, что им надо.

– Дай мне тоже что-то для них сделать! Даша мне как сестра. А Катя моя крестница.

– Яблок отвези, если хочешь. Все, Марин, дай мне отдохнуть! Пока.

Марина вдруг начинает резко дышать, судорожно прижимая ладонь к груди, по щекам – слезы.

– Яр, прости, – бросается мне на шею, – я просто боюсь за Катю… Она такая маленькая и уже капельницы с антибиотиками, сильные лекарства против кашля. Я с ума сойду, если с ней что-то случится…

– Потом пройдет реабилитацию, – снимаю ее руки с себя, – и все нормально будет.

Она задыхается, всхлипывает и оседает на пол.

Стою, как вкопанный, не понимая, что с ней делать и как это прекратить.

– Марина, успокойся, ты чего? Катя под присмотром врачей, с ней Даша, все нормально, – пытаюсь я ее остановить, беря за плечи.

Она мотает головой, отстраняется, ее плечи вздрагивают от рыданий.

– Нет, ты не понимаешь… Мне так страшно за нее!

– Поднимайся давай, – подаю ей руку и помогаю подняться. – Я тебе такси вызову.

Кивает.

– Можно я присяду, пока оно приедет.

Показываю на гостиную.

Она хватается за стену и медленно идет туда.

– Яр, а можешь мне еще чая заварить черного, пожалуйста? Давление, наверное, упало. Я сразу уеду, обещаю.

Смотрю как сидит на диване, бледная вся. Руки трясутся, дыхание тяжелое и рваное.

Чувствую себя совершенно беспомощным в этой ситуации.

Делаю ей чай. Набираю Дашу, чтобы рассказать о том, что тут происходит. Но Даша не отвечает. Уже девять вечера. Может, уже и спят.

– Держи, – приношу ей кружку с чаем.

– Прости меня за тот вечер, Яр, – шепчет она сквозь слезы, отпивая напиток. Дует на него. Горячий. Сажусь в кресло. Кажется, кто-то не понял ничего и надо опять объяснять. – Я дура, просто дура… Не думай плохо, пожалуйста. Мне тогда стыдно стало… И сейчас стыдно…

Она съеживается, обнимая себя за плечи. Смотрю на нее и одно жду, когда успокоится. чтобы отправить домой. То, что она тут, пока нет Даши – неправильно.

– Слушай меня. С Катей все будет в порядке, она под наблюдением хороших врачей и на качественных лекарствах. Во-вторых, ты тогда не шутила. Не надо из меня делать дурака. И слезы свои лить не надо. Захотела подружку подставить? В чужую семью влезть? Она ведь доверяет тебе. А ты…