Авангур сидел в глубокой задумчивости. Война его не касалась, ведь все шло по жестоким планам Рока и командора. Их самих не было, и изменить ход событий они не могли. Но Элларион, этот новый хранитель Леса, мог переломить ход событий в пользу лесных эльфаров. Однако его победа не изменит глобальный порядок вещей. Все останется прежним… если в игру не вступит третья сила. А она, похоже, уже вмешалась. Неужели Ридас вернулся? От него можно ждать любой подлости.

Собравшись с мыслями, он решил поговорить с Элларионом. Встав, Авангур одобрительно похлопал эльфара по плечу, передавая ему частичку своей благодати. Затем, словно тень, исчез и вновь появился над могучим деревом. Открыв окно, он окликнул Эллариона:

– Брат, привет. Пустишь?

Элларион сидел в полумраке, окруженный тремя лесными эльфарками, чьи почти обнаженные тела мерцали в свете факелов, словно ожившие тени. Их грациозные движения, полные тайны и страсти, завораживали, но не могли полностью отвлечь его от мрачных мыслей.

Авангур, чьи суровые черты лица выдавали внутреннюю борьбу, не разделял этого чувственного удовольствия. Но он не осуждал других хранителей, ведь жизнь их была бесконечной, и каждый находил свой путь к наслаждению. Но его сердце оставалось холодным, а разум терзали сомнения.

В этом танце он видел не только красоту, но и отражение их искаженного восприятия мира, где границы между добром и злом стирались, а истинная природа вещей терялась в вихре сибаритских удовольствий.

– Присоединяйся, – произнес Элларион, и в его голосе прозвучала теплота, которой Авангур не ожидал. – Садись, гостем будешь.

Авангур вошел в зал, и его сердце замерло: Элларион, первый эльфар, встретил его с искренней радостью. Глаза эльфа блеснули, как звезды в ночи, а губы растянулись в приветственной улыбке.

Он махнул рукой, и служанка, словно тень, возникла из ниоткуда. Она принесла поднос, уставленный фруктами и графином вина. С грацией, достойной эльфаров, она поставила все это на небольшой столик у ног севшего на подушки Авангура и так же бесшумно удалилась.

Элларион, проявив уважение к гостю, сам наполнил его кубок вином. Подняв свой серебряный кубок, он произнес:

– За тебя, любимец Творца.

Авангур принял тост, сделал глоток и поставил кубок на стол. Он взял виноградную ягодку, сорванную с лозы, и сжевал ее, наслаждаясь сладким вкусом и ощущая, как напряжение отпускает его.

– Представляешь, – огорченно покачал головой Элларион, – я мечтал о том, как буду обустраивать Вечный лес, строить свою гору, заниматься важными делами и вознесу свой народ на небывалую высоту. Я мечтал о подвигах… А тут (он вновь покачал головой)… тут все уже определено. В мире властвуют планы двух ушедших владык, Рока и этого заносчивого командора, человека, которого по ошибке возвели в ранг хранителя. Разве можно смертных допускать до служения? Вот скажи, Авангур, ты всех ближе к Творцу, славишь его…

– Его назначил Судья, что тут скажешь, спроси у него, – ответил Авангур.

– Ага, спроси, – скривился Элларион. – Где Судья и где мы…

– Человек обращался к нему, и не один раз, дошло до того, что Судья прогнал его. – Авангур рассмеялся. – Командор – странный человек. Он из другого мира. Его призвал Рок для того, чтобы Беота обратила на него внимание, он должен был погибнуть и разрушить замок Беоты, тогда Рок мог бы спокойно забрать гору сестры себе. Но человек, попав в руки нашей Лисички, выжил и стал тем, кто свергнул Рока.

– Как ему это удалось? – Эти слова вырвались из уст Эллариона, и в них Авангур услышал ревность и обиду, терзавшую первого эльфара, он не терпел соперников. Зная эти его качества, Рок и Беота подвесили Эллариона на дерево, обеспечив себе отрыв от соперника.

– Командор обладал даром откровений, он ничего не делал до самого последнего момента, и когда нужно было совершить нечто невозможное, он это делал и тем самым ломал планы Рока. Ты знаешь Рока не хуже меня. Он строит планы в планах. Так вот. В одной из битв в степи сторонники Рока стали побеждать, и командор явился на помощь сам. Этого Рок и ждал. Он тут же прибыл на поле боя… Он уже торжествовал победу. Ну что мог ему сделать смертный, только что ставший хранителем?

– И что он сделал? – напрягся Элларион, он даже подался вперед и впился своими зелеными глазами в лицо гостя.

– Командор через Судью вызвал его на дуэль и победил на арене споров. Он жестоко избил Рока, и тот вынужден был отступить…

– Любимчик судьбы, – насмешливо хмыкнул Элларион. – Однако его хитрость не спасла этого выскочку от гибели…

– Он не погиб, ушел далеко, но вернется, – ответил Авангур. – Закон хранителей. Они всегда возвращаются. А вот Рок потерял свое тело, как и Курама. Если ты, брат, претендуешь на наследство командора, то зря: он не простит, когда вернется, и ты сможешь разделить печальную судьбу Рока, поверь мне.

– Ну, когда это еще будет…

– Неважно. Его гора дает ему власть и силу. Еще он управляет горой Беоты, и, может быть, она станет его женой, все к этому идет, брат.

Элларион кинул быстрый взгляд на Авангура.

– Спасибо, что предупредил, буду осторожен.

– Будь, – кивнул Авангур и быстро спросил: – А за что ты убил великого хана степи?

– Я? – удивился Элларион. – Я его не убивал… Хотя ты можешь так думать. Сейчас в степи будет смутное время, и орки ослабят давление на Лес. Это мне выгодно. Значит, можно подумать, что хана убил я. Я понимаю тебя. Но это не моя работа, я думаю, что это планы Рока сработали.

Авангур осознавал, что либо убийца великого хана умело скрывался, либо действительно Элларион не был причастен к этому злодеянию. В разговоре с Элларионом он не получил ответов, но, уже готовясь уйти, решил напомнить брату, что командор – не простак.

– Да, планы Рока… – задумчиво произнес он. – Вполне возможно. Но помни, брат, командор тоже не лыком шит. Вместо орков со стороны Старых гор из княжества Чахдо могут прийти дзирды – их войско подчиняется жене командора из народа дзирд.

Элларион замер, словно окаменев. Его взгляд, острый как лезвие бритвы, пронзил Авангура, заставив его почувствовать холод в груди. Этот взгляд был настолько пронзительным, что Авангуру показалось, будто он может порезаться о его ледяную остроту. Он пожалел, что упомянул дзирдов первому эльфару, но слово, как известно, не воробей. Поспешно распрощавшись с братом, Авангур вернулся на гору командора, чувствуя, как его сердце сжимается от неясного предчувствия.

Элларион взглянул в пустоту, где прежде восседал покровитель пророков, и его мысли понеслись, словно бурный поток. Информация, принесенная Авангуром, словно ядовитая капля, изменила весь баланс сил на этой планете. Он осознавал, что не способен сокрушить грандиозные замыслы великих игроков на шахматной доске жизни, но знал: его влияние, как капля дождя, может изменить ее узор. Он погрузился в размышления, его взгляд, холодный и задумчивый, скользил по стенам дворца, словно искал подсказку. Более часа он просидел в этой напряженной тишине, прежде чем одним взмахом руки прогнал эльфарок. Теперь он был готов к новым делам. Его сердце билось в такт с грядущими переменами. А в жизни появился смысл. Авангур подсказал ему, как поступить.

Элларион отправился в Чахдо, там нашли себе место два его брата, которые никогда с ним не ссорились. Они держались особняком от всех. Машвел был всегда скрытен, держался отдельно и больше блуждал по лабиринту, чем общался с остальными братьями. К нему прибился второй хранитель, который был опекуном больных, нищих и страждущих – Аргинар.

Элларион прибыл в столицу княжества под видом странствующего торговца безделушками и в облике человека. В городе он нашел притон, где скрывался от любопытных глаз Машвел – покровитель воров и бандитов. По меркам Эллариона и таких великих хранителей, как Рок или Беота, они были подобны мошкам, но эти два хранителя объединились и сумели быстро подмять под себя преступный мир княжества и уже протянули руки к другим провинциям Лигирийской империи.