За пару дней справляюсь с поиском жилья, и когда звонит Роман, решаю поделиться новостями.

— Тебе не звонили? — он немного удивлён.

— Игнат? — не совсем понимаю, о чём он. — Нет, он исчез, как ты и обещал. Надеюсь, не готовит какую-нибудь гадость, которая меня повергнет в шок.

— Я о Горячеве.

— Этот зачем должен?

— Ясно. Так, уточнил. Вдруг новые проблемы.

— Надеюсь, они забыли дорогу ко мне, — улыбаюсь, растягиваясь на диване. Последнее время стала ныть спина. Даже не представляю, как рабы с утра до вечера гнули спины. Тут два дня сборов, и я уже разваливаюсь.

— На завтра взял билет, возвращаюсь, — теперь он делится новостями.

Отчего-то сердце начинает выбивать чечётку. Только это ужасно неправильно, я не должна радовать его приезду. Мне должно быть без разницы. Только мне не всё равно!

— Роберт, — снова слышу это имя, только на этот раз голос мужской.

— Ты снова у друга? — не знаю, зачем спрашиваю.

— Да, разбираюсь с проблемами. Хорошего дня.

И он отключается. И когда спустя сорок минут мне звонит Логинов, рассказывая новости, я теряю дар речи.

— Можете повторить? — подаю голос, когда он заканчивает монолог. — Кажется, ты не страдала проблемами со слухом в нашу прошлую встречу, — ехидно замечает он.

— А ты скромностью и умением нравиться людям.

Ничего не могу с собой поделать, в голове образ крота, и я плохо помню его лицо, оно отчего-то исказилось в морду животного. Хамлю, возвращаю такое же обращение, чтобы он не решил, будто стану стоять перед ним на задних лапах. Не в моих интересах грубить, гонец с важной вестью. Но что — то мне подсказывает, что ноги растут со стороны Ромы.

— Моя бы воля, послал бы туда, где тебе место! — фыркает в трубку. И надо благодарить того, кто заставляет его говорить следующие слова. — Надо подписать бумаги, по которым дом на Хрустальной 23 отойдет тебе в качестве дара. Продажу оформлять не станем, если ты, конечно, не хочешь поделиться с тем, кто тебя в эту задницу и засунул.

Он говорит грубо, но меня устраивает, если это правда, конечно. Был у меня уже один, который всё чудесно по полкам разложил, а потом а машине пытался изнасиловать.

— Жду в 18.00, ресторан тот же.

Что там следует кричать? Согласна?! Только после неожиданной радости становится не по себе. Зачем им делать это? Кто в своём уме станет отдавать обратно дом?

Трубка замолкает, а я ещё долго не могу прийти в себя. Если он не врёт, я не потеряю дом?

Только чем больше думаю о том, как жить здесь, тем больше прихожу к выводу: мне не потянуть такую махину.

Я реалист. Так проще, чем уходить в стороны, как пессимист и оптимист. Можно добавить надежду на светлое будущее, но не таскаться в розовых очках. "Позвони мне, как сможешь", — пишу Роману. Такое чувство, что шага без него сделать не в силах, но иначе никак. Ему доверяю, как это ни странно звучит. Но больше некому. Кругом все хотят обмануть, но придется выбрать меньшее из зол. И если брать крота и Романа, я за второго. Он перезванивает почти сразу, и вопрос застревает у меня в горле непроизнесенным.

— Что тебе от него надо?

Женский голос, каких тысячи, миллионы. Властный и бархатистый, без визгливых нот и истерики. Холодный и расчётливый. Кажется, тот самый, что звал какого-то Роберта недавно.

— Что-то срочное? — тут же меняется он на знакомый голос Романа, и я не сразу понимаю, как такое возможно. У меня слуховые галлюцинации?

— Почему она тебе пишет? — звучит отдаленно. Всё же нет, девушка существует.

— Следи за своей жизнью, Лолита. Иначе, когда стану вмешиваться я, ты пожалеешь.

— Не называй меня так! — слышу последние её слова, и снова Роман обращается ко мне.

— Что случилось?

Молчу, переваривая услышанное.

— Карина, ты здесь?

— Да, — стряхиваю с себя оцепенение. — Вернее, нет, — тут же отвечаю на его вопрос. — А кто это был?

Не имею права спрашивать, но спрашиваю. Эйфория от мысли о его приезде померкла.

— Сестра. Младшая и вредная. Та ещё стерва. Залюбленная родителями идиотка.

— Придурок, — шипит в его сторону. — Она вообще в курсе... - снова женский голос, и слышу, как хлопает дверь.

— Карин, не могу говорить. Тут дела семейные. — Да, конечно. Понимаю. Только она сама мне позвонила после сообщения.

— Спрошу в третий раз, что случилось?

— Мне крот сказал, — начинаю и тут же прикусываю язык, — Логинов, — поправляю саму себя, — что они сошли с ума и намерены отдать мне дом обратно.

— Так, а я тут причём?

— Не прикидывайся. Ты прекрасно всё знаешь, потому что он набрал сразу после твоего звонка.

— Совпадение, — не желает признаваться.

— Тогда не пойду. Вдруг он снова потащит меня в подвал, чтобы переспать.

— Ты и Логинов?! — выдыхает с неприязнью Роман.

— С ума сошел! — выдаю в ответ. — Хорошего же ты обо мне мнения.

Немного обидно. Я и Логинов.

— Но ты только что сама сказала, как в прошлый раз.

— Да, но это он виноват.

Тишина в трубке. Не знаю, как объяснять, мысли путаются. — Ладно, забудь.

— Пап, одну минуту, — снова обращается Роман к невидимому собеседнику. — Так кто там куда тебя водил?

— Неважно, — решаю отмахнуться. Не люблю задерживать людей. — Спасибо за очередную помощь, — решаю поблагодарить. — Не могу даже представить, что ты им пообещал.

— Просто умею быть убедительным, — усмехается он.

— Несомненно, — соглашаюсь. — Пока.

Вешаю трубку, долго размышляя. Казалось бы, у него есть сестра. Что такого? Только отчего-то сердце не на месте, будто Роман не тот, за кого себя выдает.

До встречи с человеком Горячева успею ещё заскочить в пару мест оценить квартиры, которые выбрала. Комиссия риэлтора несравненно дорогая, под стать самому жилью, но другого выхода нет. Даже если дом достанется мне, во что я до последнего не поверю, не получив надлежащие документы, я не смогу его тянуть. К тому же придется держать оборону с Рубцовым.

Нет, правильным решением будет его продать, купить что-то в городе для всех. Хочу, чтобы Лиза была с нами. По крайней мере пока не встанет на ноги. Отлично помню, что такое маленький ребенок, и как нужна поддержка. Мысленно уже продала дом, переехала и живу в четырехкомнатной квартире, где у каждого свой угол. А в гостиной собираемся, чтобы пить чай.

Раздумываю над тем, взять ли Кира с собой или оставить дома. Всё же сложно одной с ребенком, хотя бы потому что не с кем оставить, если надо куда-то сбегать. Только теперь придется привыкать. Радует лишь то, что сын растёт, становится более самостоятельным. Хотя, с другой стороны, удручает. Я старею.

Только всё устроено так, что со временем нас смещают наши дети. Решаю всё же оставить Кира дома. Ему скоро десять, взрослый мальчик. Пальцы в розетку не вставит, дяденькам с улицы дверь не откроет. Выбираю самую обычную одежду: просторную кофту, чтобы Логинов не подумал, будто я пришла его соблазнять, и джинсы. Кроссовки. Вспоминаю о своём побеге в прошлый раз. Тогда я чуть не посмотрела подвал с его кроватями, или что там у них размещено. Сегодня не намерена спускать вниз.

Логинов выбрал ту же приватную комнату, что и тогда. Наверное, она закреплена за Горячевым и его компанией. И снова мы одни.

— Разговор будет коротким: просто забирай и уходи, — без обиняков он бросает на стол какую-то папку, будто подачку. Строит из себя занятого и высокопоставленного, только знаю я, насколько низко летает. Усаживаюсь напротив, как ни в чём не бывало, отрывая содержимое, и его брови ползут вверх от подобной наглости.

Он мне напоминает ребенка, копирующего поведение отца. Только Горячев себе имя сделал, а крот намерен греться в его лучах славы. И, уверена, ему достаётся немного власти. А я заискивать не стану, не чувствуя себя ниже по статусу. Если быть честной с собой, то и куда выше.

Бегаю по строчкам глазами, не в силах до конца вникнуть в каждое слово. Следует дать юристу, чтобы он сказал: подлинный ли в моих руках документ. Но пока что всё выглядит так, как озвучил Логинов по телефону. — Не знаю, кто твой покровитель, — наконец, говорит крот, — но тебе несказанно повезло.