Такое чувство, что это герой сериала, но Роман не улыбается.

— Это кто? — поворачиваю к нему бумагу.

— Джоккер.

Снова рассматриваю мужчину, прикидывая, что ему около сорока. И как он со мной связан?

— Так, — теряю терпение. — Пояснительная бригада выехала?

— Если коротко, то он причина того, почему твой муж в больнице.

Несколько раз хлопаю глазами, не понимая, почему мне говорит это мужчина напротив, а не следователь. То есть всё же не герой фильма.

Официант притаскивает две большие тарелки с аппетитным салатом, ставит графин апельсиновой жидкости и уходит.

— Если ты был в полиции, почему не указал на него?

— Зачем? — Роман накалывает на вилку креветки и листья салата, отправляя в свой рот. — Пусть учатся сами делать свою работу. К тому же меня не спрашивали.

— И как ты вычислил какого-то там Джоккера?

— Слышал бы Джоккер, что он «какой-то», — усмехнулся мужчина. — Мерзкий тип, скажу тебе. С ним лучше не встречаться молодым и привлекательным женщинам.

— Как и мужчинам, — намекаю на Рубцова.

— Тоже верно, — кивает Роман.

— И зачем ему это?

— Есть одно предположение.

— Поделись.

Он отпивает сок и полощет рот, задумчиво глядя на меня.

— Ты из полиции? — пронзает догадка, но Роман не торопится с ответом.

— Такое чувство, что это ты из полиции, — отшучивается. — Столько вопросов, ка на дознании. Скажем так, был связан.

— И зачем мне эти сведения?

— Карина, — говорит так, будто я несу несусветную чушь. — Меня зовёт следователь, начинает заглядывать во все места. Мне это вообще не надо. Я не при делах. Но я понял, откуда ноги растут.

— Как?

— Пффф, — выдыхает шумно воздух. — Ну а кто ещё мог на меня вывести?

— Горячев, — пожимаю плечами, и он клонит голову влево.

— Каким боком он?

Хорошо, хоть не ломает комедию, что они не знакомы.

— Я видела вас вместе. А Макс заложил наш дом и фирмы ему.

— Тогда встречный вопрос: зачем Горячеву трогать Рубцова, который и без того уже всё ему отдал? — понижает он голос до шёпота, и я, сколько не пытаюсь ответить на этот вопрос, не могу. Может, Макс знал какой-то выход, которого я не вижу? Надо дождаться адвоката, вдруг он что-то нашёл.

— Откуда ты знаешь Горячева? — решаю уточнить.

— Говорю же, я немного связан с полицией.

— Как это немного? — он кружит мне голову, а салат тем временем не тронут, и Роман напоминает мне о нём.

— Я — частный детектив, — то ли говорит правду, то ли врёт.

— И тебя нанял Горячев?

— Не только у твоего мужа будут проблемы из-за этой ситуации. Александр тоже пострадал, потому что с него спрашивают. И, поверь, ему совершенно ни к чему участвовать в подобных делах. Он птица высокого полёта. А здесь иные методы. Это как подозревать волка, что он ест падаль. Ты же в курсе, что зверь никогда не притронется к падали?

Выходит, когда я видела их около ресторана, они договаривались о работе? Это многое объясняет. По крайней мере всё складно. Или же меня хотят запутать. Только зачем, ума не приложу.

— И всё же не понимаю, для чего тебе было устраивать эту встречу? Не всё ли равно, что какая-то женщина думает о тебе, если следователь говорит, что у тебя алиби?

— Как видишь — нет.

— Почему?

— Ты мне понравилась.

Слова настолько простые, что окатывают волной горячего страха. Что он только что сказал.

— К тому же, вдруг ты пойдёшь сдавать Александра, с которым лучше не связываться.

— Это угроза?

— Совет для красивой девушки.

— Я замужем! — напоминаю ему, всё же беря вилку, чтобы скрыть неловкость. Я надеялась на комплимент, но никак не ожидала подобных признаний.

— Не претендую на место твоего мужа, — усмехается Роман. — Но кто сказал, что нельзя смотреть на красивых замужних женщин?

Он играет. Он умеет нравиться, и я даже представляю, что в его жизни просто толпа девиц. Бросаю взгляд на руку, и он тут же показывает мне обе. Неужели, я настолько предсказуема?

Кольца нет. Но это тоже ничего не значит!

— И зачем это было делать Джоккеру? — возвращаюсь к теме.

— Смотри, — он тянется за солонкой и перечницей. Берёт забочистки, пару стаканов и салфетницу, расставляя их хаотично на свободном месте. — Мир поделен на участки, в каждом из которых заправляет свой авторитет.

Я внимательно слежу за тем, как он перечисляет каждого: с кличками, позывными, методом добычи денег. Кощей, Север, Змей, Эмир. Круговерть из прозвищ. Только зачем мне всё это надо?

— И есть Джоккер, который хочет урвать себе кусок. Как Табаки при Шерхане.

Ого, да он ещё и начитанный. Смотрю на большую ладонь с дорогими часами на запястье, вещами из бутика, стрижкой из салона. Знает, как себя одеть и подать.

— Джоккеру выгодно слить Горячева. Это мир мужчин.

— Со стальными яйцами, — заканчиваю фразу, которую всегда говорил Макс. И снова вспоминаю про Рубцова.

— То есть, Макс пострадал не из-за своей дурости, а просто попав под горячую руку? Как символично. Как разменная монета.

— Увы, — пожимает Роман плечами.

— Значит, занимаешься волонтёрством? — подвожу итог. — Или я тебе должна за то, что ты выяснил?

— Это бесплатно, — делает широкий жест, и я понимаю, что у него и отменное чувство юмора. — Что теперь будешь делать?

— Жить, — не понимаю вопроса. Мы не друзья, даже не знакомые. А просто люди, пару раз столкнувшиеся на улице. Но он ведёт себя так, будто у нас есть нечто общее.

— Может, что-то заказать? — интересуется, убирая фотографии.

— Нет, спасибо. Пойду.

— Ещё посидим? Пообщаемся?

— Не вижу причин, по которым это стоит делать. Думаю, ты прекрасно знаешь, кто мой муж, и что я идиотка, которая не видела, что делается за спиной.

— Планируешь к нему вернуться? — задаёт провокационный вопрос.

— Во-первых, это касается только нас, — мне не нравится, что мужчина лезет в то, что ему не принадлежит. — Во-вторых, я не из тех, кто подставляет вторые щёки. Знаешь, — решаю высказать тому, кто косвенно связан с нашим банкротством. — На первую фирму деньги дали мои родители. А дом я считала крепостью, которую никто не разрушит. И вот представь, что теперь я потеряла всё, даже не прилагая никаких усилий.

Злюсь, потому что он позволил себе переступить черту, но он просит прощения за бестактность.

— Да, ты права, я не должен лезть. Предлагаю просто забыть то, что за периметром этого кафе.

— И?

— И наслаждаться обществом друг друга. Я слышал, ты наняла адвоката?

— Какой острый слух, — хмыкаю. — Ты за мной следил?

— Он просто наводит справки о Горячеве.

Надо же. Я до конца и не верила, что Игнат реально захочет помогать. Сказать можно всё, что угодно. Сделать вид, что активно работает, а потом слиться. Даже уважать его больше стала.

— Подожди, — вдруг поднимается с места и уходит, а я в недоумении смотрю вслед. Возвращается буквально через пару минут, когда я уже намерена точно отправиться домой, и садится напротив.

— Привет, — говорит мне, улыбаясь. — Роман.

Молчу, потому что не понимаю, что сейчас происходит.

— Давай начнём сначала.

Если убрать в сторону при каких обстоятельствах мы познакомились, то мне с Романом было комфортно. Как только я вспоминала, что подозревала его в ситуации с Максом, сразу же переставала смеяться. Хотя шутки и впрямь были на высоте.

— Знаешь, как называется ураган в доме престарелых? — ввинчивает он очередную шутку, а я качаю головой. — Бабки на ветер.

Улыбаюсь, благодаря его за компанию. Не заметила, как время пролетело.

— Ладно, — смотрю на экран телефона. — Мне пора.

Потратила на посиделки 1,5 часа. Плюс дорога сюда, потом обратно. Знала бы Лиза, как была права насчёт свидания, и по какому поводу я оставила её дома.

— Так я дам твой телефон, если кому-то понадобится художник?

— Иллюстратор, — добавляю, до конца не веря в то, что у такого человека могут быть подобные знакомства.