Я ухмыляюсь.

— Нет, я думаю, мы все таки переоденемся. Спасибо.

— Конечно. Хотите что-нибудь выпить или поесть?

Я качаю головой.

— Нет, спасибо.

Она смотрит на меня ещё мгновение.

Мое сердцебиение учащается. Я спрашиваю:

— Что-то ещё?

Она колеблется, затем спрашивает:

— Вы и ваш муж будете участвовать в Треугольнике Душ?

Меня охватывает замешательство и я говорю:

— Я не знаю, что это, но звучит интригующе.

Она облизывает губы, оглядывается на Шона, затем сообщает:

— Жена выбирает Третий глаз.

Я спрашиваю:

— В смысле, метафора из индуизма?

Она снова облизывает губы.

— Да. Чтобы вы достигли истинного просветления.

Я не понимаю, что она имеет в виду. Чувствую, будто пропускаю суть.

Она собирается что-то сказать, но передумывает.

— Я не понимаю. Можешь объяснить, что ты имеешь в виду?

Она нервно кидает взгляд на Шона, затем становится на колени в кресле напротив и шепчет. Она понижает голос, заявляя:

— Вы выбираете того, кто приведёт вас и мужа к полному просветлению. Я бы с радостью стала вашей избранной.

Избранной?

Я выпаливаю:

— Ты хочешь переспать с нами?

Она хмурит брови.

— Треугольник Душ сблизит вас. Вы оба достигнете полного просветления после нашей совместной церемонии.

То есть она реально хочет секса втроём.

— Это обязательно для членов? — спрашиваю я.

— Нет. Конечно, нет. Это подарок, который вы дарите друг другу.

Я сдерживаю смех и пытаюсь сохранить серьезное выражение лица.

— Спасибо, что рассказала. Не знаю, будем ли мы участвовать, но если да, ты первая в списке.

— Правда? — выдыхает она.

Я кивнула, скрывая смех. Никакого секса с этой дамочкой не будет. Ни под каким «третьим глазом». Но я просто хочу выйти из ситуации:

— Да.

— Спасибо! — взвизгивает она.

— Конечно, — отвечаю я.

Она встает и указывает на Шона.

— Вы разбудите его или это сделать мне?

— Лучше я.

Она тихо смеется.

— Хорошо. И да, я правда хотела сделать комплимент.

Меня переполняет смесь гордости и неловкости.

— Спасибо.

— Вы совершенно очаровательны, — восклицает она, затем разворачивается и исчезает за занавеской.

Меня охватывает странное чувство. Думаю, лучше не рассказывать Шону об этом разговоре.

Я глажу его по голове.

— Милый, тебе пора вставать.

Он шевелится.

— Солнце, — говорю я чуть громче.

Он моргает несколько раз и пристально смотрит на меня.

— Дорогой, тебе пора вставать. Нам нужно переодеться. Мы приземляемся через полчаса.

Он ничего не говорит минуту, словно пытаясь вспомнить, где он находится и что произошло, а потом его озаряет. Он таращится на меня и выпаливает:

— Мы женаты.

Мое сердце забилось быстрее.

— Да.

— Я тебе надоем, — поддразнивает он.

— Может, ты раньше устанешь от меня?

Он пожимает плечами.

— Посмотрим. — Встаёт и уходит переодеваться.

И тут накатывает новый страх.

Что мы будем делать, когда нам станет скучно друг от друга?

Пожалуйста, пусть он устанет от меня первым.

Я встаю и иду к нему в хвостовую часть самолёта.

Для меня приготовлено летнее платье, бюстгальтер и сандалии. Для него шорты цвета хаки, поло и лоферы.

Мы быстро одеваемся и возвращаемся на свои места.

Пилот объявляет:

— Мы начинаем посадку. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности.

Мы выполняем инструкцию, и прежде чем я успеваю опомниться, мы уже приземляемся. Нас ждёт внедорожник, и после выхода из самолёта мы садимся в машину. Я смотрю в окно, наблюдая за пролетающими зданиями и горизонтом Чикаго, гадая, что будет дальше.

Водитель подъезжает к дому Шона.

Я поворачиваюсь к нему.

— Думаю, я увижу тебя позже.

Его глаза сужаются.

— О чем ты говоришь?

— Водитель высаживает тебя первым, — указываю я

— Зара, мы женаты.

— Ладно. Ну, тогда поехали ко мне, — говорю я.

Водитель опускает перегородку между салоном и передним сидением, будто всё это время нас подслушивал, и вставляет:

— Вы оба поднимаетесь к Шону.

— Я устала. Хочу домой, отдохнуть, — возражаю я.

Он смотрит мне в глаза через зеркало заднего вида и строго заявляет:

— Как я уже сказал, вы оба поднимаетесь в квартиру Шона.

Шон говорит:

— Зара, пойдём, — говорит Шон, выходит из машины, тянет ко мне руку, и я не сопротивляюсь. Беру его за руку, и он ведёт меня в здание, в лифт, по коридору до своей двери.

Когда мы входим в его квартиру, мы замираем.

На столике у двери зажжённая свеча, розовые лепестки, рассыпанные по дереву, и наш брачный кровавый пакт лежит рядом.

Шон берет его, читает и шепчет:

— Не могу поверить, что ты хранила его все эти годы.

— Слава богу, иначе мне пришлось бы выйти замуж за того парня, — заявляю я.

— Это тот, которого ты выбрала из папки?

Моя грудь сжимается. Я вру:

— Нет, я никого не выбирала.

— Ты уверена?

— Мы что, сейчас будем ссориться из-за этого?

Он вздыхает и откладывает договор обратно.

— Нет смысла. Пошли.

Мы заходим в гостиную, где я снова замираю.

Повсюду коробки.

Я спрашиваю:

— Почему у тебя повсюду коробки?

— Откуда я знаю? — Он идет на кухню, хватает нож со стойки, возвращается и вскрывает коробку. Он достает один из моих свитеров.

— Похоже, это всё твоё.

— Что? Как, чёрт возьми, они смогли всё это перевезти?

Он встречается со мной взглядом.

— Как они всё это делают, Зара?

Хороший вопрос. Я не знаю, как ответить. Но я люблю свою квартиру. Я не собираюсь переезжать в мужскую берлогу Шона.

Я подхожу к другой коробке и протягиваю руку.

— Дай мне нож.

Он отдает.

Я открываю коробку, и сердце уходит в пятки. В ней еще больше моей одежды. Я закрываю коробку, кладу нож и поворачиваюсь.

— Я не переезжаю сюда, — заявляю я.

— Переезжаешь. Мы женаты, — бурчит он.

— И что? Это ничего не значит. Моя квартира гораздо лучше. Я вложила в неё кучу сил и она шикарная.

Он заявляет:

— Я не собираюсь жить под надзором твоего отца.

— Не будь смешным.

— Ты же прекрасно понимаешь, что это не шутки. Теперь, когда ты замужем за мной, твой отец не будет следить за тобой круглосуточно. К тому же, они не очень-то хороши, не так ли?

Я упираю руки в бока.

— О, да? А твоё наблюдение лучше? Как все эти коробки оказались здесь незаметно?

Он скрещивает руки на груди.

— Омни хотят, чтобы мы жили здесь. Иначе бы не стали перевозить твои вещи. Я не собираюсь им перечить.

— Это нечестно. Я столько сил вложила в обустройство своей квартиры, — жалуюсь я.

— Что не так с моей?

Я окидываю взглядом квартиру. Коричневые кожаные диваны, консоль с видеоиграми, почти голые бежевые стены.

Я показываю вокруг и говорю:

— Тут скучно! Ни одна женщина не хочет здесь жить.

— Это потрясающее место, — заявляет он.

— Ты не серьёзно.

— Серьёзно. И мы остаёмся, — говорит он, проходя мимо меня, снимая рубашку и направляясь в спальню.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, следуя за ним.

— Я устал. Приму душ и пойду что-нибудь поем.

— Шон, разговор не закончен. Я серьёзно. Я не хочу жить здесь.

Он резко поворачивается, и я врезаюсь в него. Он запускает пальцы в мои волосы, откидывает мою голову назад и нависает надо мной.

Я резко вдыхаю, задерживая дыхание и сжимая бедра.

Он шипит:

— Знаешь, что я делаю с маленькими строптивыми девчонками?

Я молчу. Внутри меня бушует буря.

Он продолжает:

— Думаю, самое время показать моей жене, что бывает, когда она меня провоцирует.

— Ну пожалуйста! Думаешь, ты тут один главный? А вот и нет! — выкрикиваю я!

— Всё, — он отпускает мои волосы, подхватывает меня и перекидывает через плечо.