— Ты ждешь, что моя невеста произнесет клятвы, окруженная смертью?

Мужчина в мантии заговорил. Его голос звучит с сильным русским акцентом:

— Теперь вы будете говорить со мной.

Я резко поворачиваюсь к нему, крепче прижимая Зару, ненавидя, что наши спины теперь обращены к толпе и Валентине:

— Кто ты?

— Я Кирилл, Король Преисподней. Пока ты не занял свое место за столом, ты не имеешь права что-либо требовать. Твоя кровь привела к их крови. Так что теперь тебе предстоит сделать выбор.

— Какой? — спрашиваю я.

Он указывает на Зару.

— Ты клянешься посвятить свою жизни Преисподней и своей невесты. Или...

Мое дыхание перехватывает. Вопросов больше не остается, если мы не пойдем дальше, мы окажемся на полу рядом с остальными.

— Готова ли ты шагнуть на встречу к истине?

Она молчит, ее брови хмурятся, она не может ни заговорить, ни отвести от него взгляд.

— Когда Омни задает тебе вопрос, ты отвечаешь. Иначе будут последствия, мисс Марино. Я спрашиваю в последний раз. Готова ли ты шагнуть на встречу к истине? — предупреждает он.

— Ответь ему, — прошипел я.

Она быстро бросает на меня взгляд, затем кивает Кириллу. Ее голос надламывается.

— Д-да.

— Ты готова посвятить свою жизнь Преисподней и своему мужу? — продолжает он.

Ее грудь быстро вздымается и опускается. Она облизывает губы.

Я сжимаю ее талию.

— Да. Я готова.

Одобрение загорается в глазах Кирилла. Он приказывает:

— Тогда подойдите.

Толпа топает ногами и поднимает факелы, издавая протяженный гул, пока вся арена не начинает вибрировать.

Мое сердце колотится, но я беру Зару за руку и веду вперед, пока мы не оказываемся перед Кириллом, окруженные остальными.

Он поднимает руку, и топот стихает. Гул становится тише. Он объявляет:

— Ваши поступки дали вам право на Церемонию Разоблачения. Она состоит из трех этапов. Клятва. Представление. Посвящение.

— Что они из себя представляют? — спрашивает Зара.

— Вы узнаете по мере прохождения каждого этапа, — отвечает Кирилл.

Голос Валентины раздается с края сцены:

— Подготовьте помещение.

Гул прекращается. На сцену выходит бригада уборщиков, похожая на ту, что была после подпольного боя. Они хватают тела за руки и ноги, стаскивая их со сцены. Другие начинают мыть пол, размазывая кровь, пока весь пол не окрашивается в темно-бордовый цвет.

Раздается жужжащий звук, который становится все громче и громче, пока атмосфера не становится наэлектризованной.

— Преисподняя принимает ваши заявки на посвящение. Сделайте шаг вперед и поклянитесь в верности друг другу, а также своим новым братьям и сестрам, — выкрикивает Кирилл.

Зара с тревогой смотрит на меня. Я наклоняюсь к ее уху, шепча:

— Мы заключили этот договор много лет назад, так что, возможно, это было предначертано, да?

Ее взгляд опускается к моим губам, и мой член твердеет. Ее голубые глаза снова встречаются с моими, и даже сквозь кружевную фату я замечаю румянец, пробирающийся по ее щекам.

— Скажи ему, что выбираешь его, — приказывает Кирилл.

Зара резко оборачивается к нему.

— Скажи, — настаивает он.

Она снова смотрит на меня, поднимает подбородок и распрямляет плечи, громко и уверенно заявляет:

— Я выбираю Шона.

Адреналин хлещет по моим венам, пульс учащается. Воздух вокруг становится плотнее, и я снова задумываюсь, стоит ли мне идти до конца.

Но это было желание моего отца, напоминаю я себе, пытаясь заглушить сомнения.

В моей семье брак — это навсегда. В семье Зары — тоже.

Черт. Ее отец убьет меня, когда узнает.

Моя мама тоже будет расстроена, из-за того, что я сделал это без нее.

Что она вообще знает обо всем этом?

Почему Зара здесь?

— Начнем, — объявляет Кирилл, отбрасывая мои тревоги и вопросы.

Гул толпы сменяется тихими, тягучими Омами (прим. в индуистской и ведийской традиции — сакральный звук), создавая интимную, почти гипнотическую атмосферу. Ночь достигла своего пика, и свет вокруг арены мерцает, словно соревнуясь с луной.

— Возьмитесь за руки, — направляет Кирилл.

Мы повинуемся.

Зара делает дрожащий вдох.

Я опускаю взгляд на ее грудь. Ее дыхание участилось, и ее соблазнительный изгиб вздымается и опадает, заставляя напряжение во мне расти. Я провожу большими пальцами по ее костяшкам. Она дарит мне едва заметную, мягкую улыбку.

— Клятвы, которые вы произнесете сегодня, нерушимы, — утверждает Кирилл.

Только вот я не верю в «навсегда».

В семье О'Мэлли разводов не бывает.

Сколько времени пройдет, прежде чем мы с Зарой заскучаем?

— Эти клятвы превосходят любые прошлые обязательства и переживут любые будущие испытания. Они не умирают даже со смертью. И единственное, что сильнее вашего союза, это ваша клятва Преисподнии, — продолжает он.

Я резко наклоняю голову назад, прежде чем успеваю осознать, что делаю.

Это пиздец.

Лоб Зары хмурится.

— Ах, ты думал, что ваши клятвы друг другу будут самыми важными? — насмешливо спрашивает Кирилл.

Во рту пересыхает.

В выражении Зары нарастает тревога.

Я сильнее сжимаю ее руки.

— Преисподняя на первом месте. Всегда. Ваш союз, на втором. Ясно? — утверждает Кирилл.

Да хрен там.

— Отвечайте мне! — кричит Кирилл

— Понял. И Зара тоже, верно? — вру я.

Она облизывает губы и кивает.

— Да.

Кирилл смотрит на нас еще пристальнее, словно не верит в наш ответ, но в конце концов, отворачивается к мужчине рядом со мной и приказывает:

— Кольца.

Тот лезет в карман пиджака и передает одно кольцо Заре и два мне.

Она смотрит на черный металлический ободок и нервно улыбается:

— Выглядит мило. Надеюсь, тебе понравится.

Ощущение трепета пронзает мой живот. Я раскрываю ладонь и вглядываюсь в кольцо, которое выбрал, и в его парное украшение.

Пусть ей понравится мой выбор.

Я никогда не задумывался о том, что подумает женщина, когда подбирал камень, но тогда я еще не знал, что его будет носить Зара.

Она пытается подглядывать, но я сжимаю кулак и поддразниваю:

— Не подглядывай.

— Я и не пыталась, — утверждает она.

— Не ври, хитренькая. Пыталась, — бормочу я, а затем думаю о том, сколько раз мне хотелось перекинуть ее через колено и отшлепать по ее сочной заднице.

Она ухмыляется.

Я женюсь на Заре Марино.

Господи Боже, помоги мне.

Кирилл отдает указание:

— Зара, повторяй за мной. Я, Зара Марино, беру тебя, Шон О'Мэлли-младший, в мужья на вечность, в Преисподней и во всех остальных обществах.

Она прочищает горло.

— Я, Зара Марино, беру тебя, Шон О'Мэлли-младший, в мужья на вечность в Преисподней и во всех остальных обществах.

Кирилл продолжает:

— Я буду повиноваться своему мужу и посвящаю свою жизнь Преисподней.

Она повторяет.

Он приказывает:

— Теперь ты можешь надеть ему кольцо.

Она сияет, поднимая кольцо, и игриво замечает:

— Оно лучше, чем проволоки, которыми обменялись Кинсли и Киан, верно?

— С чего ты это вспомнила? — фыркаю я.

Она пожимает плечами и надевает кольцо мне на палец.

Сердце стучит в висках. Я смотрю на кольцо, сомневаясь, не бред ли это все.

Неужели я действительно стою здесь и женюсь на Заре?

— Шон, мне повторить клятвы? — спрашивает Кирилл.

Я выпрямляюсь и качаю головой.

— Нет.

Зара прикусывает губу, и ее длинные ресницы несколько раз дрогнули.

Жар внутри разгорается все сильнее. Я скольжу взглядом по почти прозрачному кружеву внизу ее платья. Я делаю глубокий вдох, снова ловлю взгляд ее голубых глаз и произношу:

— Я, Шон О'Мэлли-младший, беру тебя, Зара Марино, в жены на вечность в Преисподней и во всех остальных обществах.

Я смотрю на Кирилла, ожидая следующего шага.