Я опустилась на колени и погладила большого и мягкого, словно плюшевый, гуара. Это было бесподобно!

А на следующее утро мы отправились в главный храм Кары – туда, где в алтарной нише, под стеклянным куполом, покоился медальон Карнеон. Тот самый, что связывал миры.

«Тот самый, что откроет мне путь домой…»

Я ужасно нервничала, стоя на пороге полностью чёрного храма. Даже поддержка Шаха не помогала обуздать это дикое беспокойство. Нет, я была готова ждать восстановления магического щита Элерона, причём столько, сколько надо, но какой-то дикий страх сдавливал изнутри.

Он будто говорил: «Ничего у тебя не получится!»

Я сопротивлялась этому ощущению изо всех сил, обнимая дневник Кары, в котором были детально описаны переход и открытие портала.

Так же на помощь мне пришёл старший жрец, вызвавшийся стать моим помощником в обучении. К слову, он был не один. Рядом с ним постоянно крутились младшие жрецы или послушники. И все они всячески старались мне угодить, отчего я испытывала весьма двойственные чувства: благодарность, конечно же, но и толику раздражения.

«Как будто мне адашей Шахрияра и Альтаира мало! Ещё и эти с подобострастными лицами ходят по пятам!»

– Расслабься, – коснулся Шах моей спины, заглядывая в глаза. – Всё будет хорошо. Жрец ещё вчера проверил – фон в порядке. Сейчас проведём ещё одну проверку чисто для проформы, и обратимся к ритуалу.

По кивку старшего жреца, послушники подошли к алтарю с Кареоном, взялись за руки и тихо запели.

Столб света вырвался из божественной реликвии, разбиваясь на тысячи лучей под куполом храма.

Колокола приятно загудели, подтверждая каким-то, только жрецам понятным образом целостность щита.

Ветер растрепал мои волосы.

– Всё хорошо, – улыбнулся Мариан, седовласый наг и старший жрец Шаллы в одном лице. – Прошу, Аштари… ваш выход.

Я поднялась по ступеням на постамент с алтарём, глубоко вздохнула и потянулась к медальону.

Прямо по центру круглого амулета как будто плавала живая серая дымка под стеклянным покрытием. А по ободку медальона на одинаковом расстоянии друг от друга сверкали инкрустированные бриллианты разного цвета – проводники в миры.

«Искусное творение Кары…»

Когда амулет оказался у меня в руке, я задержала дыхание.

Из глубин серебристой ниши на меня посмотрела серая змейка с яркими красными глазами.

Холодок пробрал до косточек от этого взгляда.

Кто-то считал, что в Карнеоне хранилась душа прародительницы рода Альтаира и Шахрияра – той самой Шиарис, которая спасла свою расу и богиню Кару ценой своей жизни. Мол, Кара не смогла оставить нагиню погибать в муках.

Домыслы, конечно, но внутренний трепет промурашил до дрожи.

Вглядываясь в амулет, я нахмурилась.

Одна ниша в ободке пустовала. Не хватало зелёного бриллианта. Как будто какой-то безбожник выковырял его, а место припалил.

– Что это? – взволнованно спросила я.

Мне ответил Шахрияр, нагнувшись поближе, чтобы никто не услышал его слов:

– Вивиан Моран… которая настоящая. Чтобы Лара не попыталась обменяться с ней обратно, уничтожила проход… в мир… Ани… – по мере ответа, Шах бледнел, осознавая смысл сказанного. Он как будто об этом только что вспомнил. Все они! Забыли! – Лара…

Муж схватил меня за плечи, видя, как я начиная дрожать от потрясения.

«Вот тебе и чуйка, Ларочка!»

Оттолкнув Шаха, бросила медальон обратно на алтарь и резко повернулась к старцу Мариану.

«Нет! Я не уйду отсюда без моей семьи! Ещё утром я представляла, как буду обнимать маму, как меня стиснут в своих объятиях папа и братья… Я отказываюсь принимать поражение!»

– Принесите мне большое зеркало! – приказала отрывисто, быстро спускаясь по ступеням к центральной колонне. – Сюда. Немедленно!

Послушники бросились исполнять приказ, не дожидаясь кивка старшего жреца.

Шахрияр и Шайтар, который стоял наготове, чтобы шагнуть в портал за Шаларой, с напряжением переглянулись.

– Лара… – позвал меня Шах, пытаясь догнать. – Что ты хочешь? Что…

– Щит крепок. Он выдержит портал тьмы на крови. Всего один.

– Тот, который открывала Кара в попытке найти свою дочь? – воскликнул Мариан. – Но именно он спровоцировал катаклизмы! Я…

– Не он, а «они»! – стиснув челюсти, едва выдавила из себя. – От одного небо не рухнет на ваши головы.

– Аштари! Я не могу позволить… – задыхаясь, умоляюще жалобно простонал старший жрец. – Риск слишком огромен! Пророчество…

– Поверьте мне, – с жаром попросила у нагов, круто оборачиваясь. Напольное зеркало уже поставили у колонны. – Пожалуйста! Я не переступлю черту портала! Буду стойко держать барьер, а как только моя семья окажется здесь (они такие же Аштари, как и я!), мы сразу выровняем баланс!

Наги переглянулись между собой снова.

Шахрияр глубоко вздохнул и…

– Пробуй.

– Но если почувствуете слабость, – поспешил вставить предупреждение Мариан.

Я кивнула.

– Закрою портал.

Обменявшись напряжёнными взглядами, мы приступили к самому сложному заклинанию – разрыву между мирами.

Пока послушники несли всё, что требовалось для заклинания, я зачитывала из дневника Кары главные пункты. Ритуал был почти полностью идентичен тёмному ритуалу, что провела Шалара. Единственное отличие, чтобы открыть портал к своей семье, мне требовалось оросить зеркало кровью. Тут кто-то шибко умный сказал мне: «Лара! Но ведь ты сейчас не в своём теле! Оно не имеет никакой связи с твоими родителями и братьями!»

А нет! В дневнике говорилось, что магия души сильнее какого-то там ДНК. Моя душа за один цикл Саркария уже срослась с телом Шалы. Как и её, с моим за месяц на Земле (если временная шкала нашей планеты совпадает с жизнью Элерона, конечно!).

В общем, всё это выглядело путано и странно, но что я поняла точно: на обмен ещё раз, чтобы вернуть своё тело, я не пойду – спасибо учениям Кары! Печать лимриха ещё работала, да и тело Шалары я уже «обжила», в смысле ни в чём себе не отказывала, наслаждаясь вниманием и ласками наместника Шиатарской империи. К тому же неизвестно, что с Шаларой станет, верни она тело, напичканное благодатью Кары.

Нет уж!

– Готово, Аштари… – отчитался старший из послушников, отступая от золотой чаши с чистой водой.

Я сделала глубокий вдох и отдала книгу Шахрияру.

Подошла к чаше, высыпала комбинацию необходимых трав, всё тщательно размешала против часовой стрелки и умылась.

Как только с очистительным омовением было покончено, я подошла к зеркалу, замирая в тишине… такой, в которой слышен стук собственного сердца и каждый вдох зрителей за твоей спиной.

Отрешившись от всего, посмотрела поставила руки по обеим сторонам от зеркала, схватившись за раму. Она была вырезана из чёрного обсидиана и инкрустирована серебряными нитями, повторяющими узоры древнего писания Кары, который я богохульно называла «дневником».

Шахрияр замер справа, Шайтар – слева, а старший жрец замыкал круг позади.

– Готова? – в последний раз спросил Шах, голос его был тих и угрюм.

Я кивнула.

Сжала пальцы, а потом провела руками по раме к центру зеркала, ощущая его холодную, как лёд, поверхность.

– Ita’ elle war. Ita’ elle el.

Отняла правую руку от зеркальной поверхности и кивнула Шахрияру, чьей задачей был прокол на ладони.

Хмурясь, Шиарис осторожно взял меня за руку, перевернул ладонью вверх и провёл остриём ритуального кинжала по коже, как было указано – вдоль линии жизни.

Было больно, но я даже не поморщилась. Шах смотрел слишком пристально, выискивая на моём лице повод, чтобы всё прекратить, несмотря на согласие, которое он мне дал.

Едва в ладони скопилось достаточно крови, я с размаху плеснула её на зеркало.

– Vermah Itar, schiani Gefalt.

Я здорово нервничала, замерев в ожидании.

И магия не заставила меня долго ждать.