По небу летело семь ярких вспышек, таких же, как та, что врезалась в меня недавно.

Я словно приросла к зеркальной чёрной плитке, часто дыша от испуга.

Понимание, жуткое и совершенно дикое, накатывало волнами:

«Мама родная! Неужели, это правда?! Я? Я – потомок?! Потомок украденной дочери Кары?!»

Вспышка за вспышкой врезалась в моё солнечное сплетение, приподнимая меня над полами храма на добрые пять метров, почти к самому куполу.

Молнии пробегались по моей коже, ударяя редкими разрядами прямо в плитку, кроша её в мелкие стёкла и пугая собравшихся внизу зверолюдов.

Алмаз на платье засветился, словно проводник, принимая на себя частичку божественной силы.

В небе загрохотали раскаты грома, хотя не было видно ни тучки!

Между моими пальцами пробегали искорки белого пламени.

Потом всё вдруг прекратилось: ветер резко стих, гром исчез, а я, больше не светясь, словно новогодняя ёлка, полетела вниз.

– Поймал, – выдохнул Шиарис, ловя меня почти у самого пола.

Затем наг побежал к выходу со мной на руках, игнорируя окрики старшего жреца.

Закинул меня на Бурю, прыгнул в седло позади, и лунм взмыл в небо.

_______ Сегодня получилось много артиков! 💖 Любуйтесь, кому такое нравится, как мне 💖

Внутри меня творился лютый кавардак!

Мысли метались, как тараканы по кухне нерадивой хозяйки. Я никак не могла сконцентрироваться, в шоке от случившегося.

«Я – потомок настоящей Богини! Разве такое возможно?! Разве так бывает?!»

Я сидела, вцепившись обеими руками в гриву Бури, и мне было страшно глянуть на Шахрияра.

«Наверняка, он понял, что Шалара – вовсе не Шалара… Если раньше наши с Хасис различия казались просто странными, то после произошедшего дураку понятно: в теле Шалы другая "начинка". Только другую душу Искра могла признать потомком Кары!»

– Значит, я не сошёл с ума, – мягко протянул Шах у моего уха, крепко прижимая меня за талию.

– Я…

– Не может истеричная и эгоистичная стерва, срывающая свою ярость на зверолюдов, находящихся в её подчинении, так резко изменится. Но я молчал в своих догадках, давая тебе время открыться самой, довериться мне.

– Ты знал?! – охнула я, резко обернувшись так, чтобы удобно было смотреть в глаза Шиариса. Мои глаза широко распахнулись. – И… И «богиней» меня называл потому, что…

– Не глупи, – Шах засмеялся, заправляя выбившийся локон за моё ухо. – С «богиней» получилось случайно. – Наместник зацепил двумя пальцами мой подбородок и нежно почертил дорожку из лёгких поцелуев вдоль левой скулы. – Ты просто странно действовала на меня… И теперь понятно: почему. Сила Богини настолько могущественна, что способно пробудить зверя внутри даже обычного человека. Или заменить его на другого, ведь стая шакалов, которая похитила её дочь, до ярости Кары была стаей белоснежных волков.

– М?

– Она прокляла их, вытащив не самые их положительные звериные инстинкты наружу. Как тебя зовут?

– Лара.

– Я так и думал, – Шах довольно кивнул, немного выравнивая поводья так, чтобы Буря не сбивалась с маршрута и летела в сторону столицы, где далеко на горизонте, на возвышенности, уже виднелся белоснежный дворец императора. – Куда сама Шалара делась?

– Ушла в мой мир. Она поменяла нас телами, чтобы печать лимриха досталась мне. Насколько я поняла, его невозможно перенести на другое тело.

– Так и есть. В отличие от магии и змеи.

– Угу… Шалара почти полгода подсматривала за моей жизнью через ростовое зеркало в крепости Шанти. Она нашла дневник твоей матери в одной из башен. Ой! – вспомнилось мне. – Кстати, твоя мать скорей всего жива! Она сбежала в другой мир, но, чтобы не обременять двойника своей незавидной судьбой, она оставила магию при переходе. Вернула её Элерону. В её дневнике всё подробно описано. Очень сложный ритуал, но Шалара легко воспроизвела его часть, где открывается портал в другие миры.

Шахрияр слушал меня с мрачным выражением на лице, а потом сказал:

– Теперь понятно, почему нуары не прекратили появляться из прорывов несмотря на то, что Карнеон находился на своём месте. Эта дура разрывала материю почти полгода! А потом вообще совершила прыжок!

– Я… Я не…

– Понимаешь, Кара оставила поиски своей дочери не просто так! Алиана в одном не ошиблась, выдавая своё пророчество: разрывы материи ослабляют защитное поле нашего мира. Один раз в год осторожно полюбоваться через зеркало красотами других планет – это нормально, но не по пятнадцать-двадцать в месяц! И тем более не с полноценным переносом! Щит Элерона стал совсем нестабилен. Он не успевает восстанавливаться.

Я слушала Шаха, и моя спина покрывалась холодным потом от простого осознания:

«Моя попытка вернуться закончится плохо! Катастрофически плохо! Пророчество свершится! Я, потомок Кары, разрушу Элерон!»

Шиарис замолчал, всматриваясь в мои глаза.

В его взгляде вспыхнуло осознание.

– Ты хотела вернуться, – безжизненным шёпотом выдохнул наг, слегка отпуская поводья Бури.

– М… – в один миг я растерялась, не зная, что сказать.

«Такое неприятное чувство, как будто сейчас мне нужно оправдываться», – часто заморгала и отвела взгляд.

Только Шах не дал ни одного шанса увильнуть от противных метаний совести.

– А как же прошлая ночь? Я думал… Думал, что она – показатель. Да, ты не сказала, что разделяешь мои чувства, но девочки… вы же не спите с кем попало?! Или в твоём мире всё иначе? Постой! – Глаза нага увеличились вдвое, когда на Шиариса снизошло своеобразное озарение. – Та ночь… Она была прощальной, верно? – Шахрияр недобро прищурился, ловя любые изменения моей мимики. – Не хотела сожалений? – голос Шахрияра стал холодным, но в нём звучала и глубокая боль. – Ты знала, что уходишь, и поэтому решила оставить мне только воспоминания?

Я почувствовала, как сердце сжалось, будто кто-то сдавил его в тисках.

Взгляд Шаха пронзал меня насквозь, не оставляя ни малейшего шанса на оправдания.

– Нет… – выдохнула я, голос дрожал. – Была бы моя воля – я бы никогда не ушла! Просто… просто в том мире осталась моя семья, и я боюсь. Боюсь за своих близких. Шалара там, с моими родителями и братьями! Она притворяется мной… Но что, если кто-то из них скажет что-то не так, или сделает что-то не то, и эта… эта психопатка нападёт на них?! Она умеет превращаться в змею! И магия у неё при себе! Я… я не хочу уходить, но… ты стал для меня дорогим, это правда, но я не могу просто так оставить их в опасности.

Шахрияр молчал, словно переваривая каждое моё слово. Его глаза смягчились, но в них всё ещё горела тревога.

– Ты боишься за тех, кого любишь, и это понятно, – тихо сказал он. – Но активировать переход, да ещё и божественной искрой – не выход. Если ты так уйдёшь, мы оба потеряем гораздо больше, чем думаешь. Если пророчество верно, то Элерон погибнет. Так же неизвестно, как отреагирует твой мир на божественную силу чужой Вселенной.

Закусив губу, я нахмурилась.

«Шалара ушла на Землю с искрой! Точнее с её крохотной частицей. Чем это грозит моему миру прямо сейчас – мне неведомо».

– Я не знаю, что делать… – прошептала, наконец, обретая голос.

Шахрияр приблизился, его голос стал мягче, почти ласковым:

– Останься, Лара. Позволь мне помочь тебе. Только чуть позже, когда защитный фон Элерона окрепнет, а амулет Кары восстановит баланс стихий. Тогда мы найдём выход вместе.

Я почувствовала, как напряжение внутри меня немного ослабевает.

Кивнула, сдаваясь. Всё равно я не представляла, как пользоваться магией, которой наградила меня местная Богиня, уходя в Индаль несколько тысячелетий назад.

«Надо же! Я – потомок!» – снова проскользнуло в голове, пока Шахрияр задумчиво присматривал внизу место для нашей посадки, едва мы влетели на территорию дворца.