– Я – не она, – кивнула, продолжая говорить максимально коротко. – Меня зовут Лара. Наследница Хасис разорвала пространство миров и обменяла нас телами.

– Зачем она это сделала? – выкрикнул кто-то.

Шах нахмурился, но я остановила его недовольство, подняв руку.

«А удобно тут сидеть!» – усмехнулась мысленно.

– Советник Хасис требовал от Шалары невыполнимое, – Шахрияру достался мой тяжёлый взгляд. – Он планировал захватить власть в Шиатаре в отсутствие императора. Девушка не выдержала давления.

По рядам членов совета прошлись взволнованные шепотки, но я заметила пару лиц, пытающихся спрятать нервные взгляды.

«Потенциальные сообщники Дашала…»

– Но как так получилось, что она выбрала именно потомка Богини Кары?! – прилетел ещё один вопрос.

Я насмешливо развела руками, садясь ровнее.

– Счастливая случайность.

Со стороны делегации хасаки поднялся Барсиан Фирс.

– Аштари… вы, наверное, слышали легенду о похищенном дитя? – получив от меня скупой кивок, снежный барс нахмурился. – Мой народ виноват – мы не отрицаем свою причастность и несём проклятие тёмной богини с честью... Но поймите правильно, я, как глава альф, не могу не спросить…

– Входит ли в мои планы разрушить Элерон? – насмешливо поинтересовалась я.

В зале прямо отчётливо стали слышны нервные сглатывания нескольких мужчин сразу.

Барсиан напрягся.

Чтобы не нагнетать, я сразу ответила:

– Не в коем случае. Чтобы обозначить серьёзность своих слов, я громко заявляю: моя нога не перешагнёт ни портал! – Я судорожно выдохнула остаток воздуха, набирая полную грудь с решительным видом. – Я останусь здесь.

– А как же магический фон? Божественные искры служили нам для поддержания рождаемости… появления одарённых магией детей… – этот вопрос задал советник в белой хламиде. Видимо, представитель местного духовенства.

Вопрос хороший, и он заставил меня задуматься, но решение нашлось довольно быстро.

– Я верну пять божественных искр в храмы. Наместник и старший жрец выберут – в какие именно. Три оставлю себе… В конце концов, это моё достояние. – Все, кто недовольно хмурился, резко опустил взгляды, стоило мне только сжать кулачки на тронных подлокотниках. – Кара обрекла себя на небытие, чтобы её потомок чувствовал себя здесь, как дома. Так и будет!

Мужчина в белой хламиде благодарно кивнул с облегчённым выдохом откидываясь на спинку своего стула.

Во мне же тлело глухое принятие. И вроде бы оно должно доставлять боль душе, но я посмотрела на осторожную улыбку Шахрияра, обращённую ко мне, и на душе потеплело. Как будто костёр моих стремлений по возвращению домой потушили не водой, которая оставила бы после себя грязь, а сладким, тягучим мёдом. Невероятное ощущение!

Это был непростой выбор, но я сделала его!

– Что насчёт связи с наместником? – выкрикнул ни кто иной, как довольный собой генерал Дюри. – Что планируете делать, когда печать лимриха исчезнет? Вы же в курсе, что у нагов не приняты разводы?

– Шайтар! – рыкнул Шиарис, сжав кулаки до хруста.

Но я не была в обиде на рыжего негодника. Он правильно спросил! Раз взялись расставлять все точки на «Ё», то нужно доводить дело до конца.

Словно подслушав мои мысли, понеслись выкрики лордов:

– Но Аштари Лара – не принадлежит расе нагов! Она наполовину человек, а на другую – божественный потомок Кары!

– Почему Аштари должна отвечать за преступление наследницы Хасис?!

– Да, верно! Надо провести отбор на эту великую честь – быть супругом Аштари! На Элероне есть… другие достойные мужчины.

Шахрияр напрягся, как и я, уловив невысказанное «более достойные, чем дефективный наг без змея».

Альфы обменялись между собой загадочными улыбками, хотя их альфа, Фирс, недовольно поджал губы, с прищуром запоминая лица высказавшихся.

Не дожидаясь, когда Шиарис отчебучит какую-нибудь дурость в ответ на дерзкие выкрики, я резко встала.

Замолчали все. Лишь наблюдали, как я делаю шаг к Шаху и беру его за руку, переплетая наши пальцы.

– Провидение распорядилось таким образом, что теперь – да – я – жена наместника Шиатарской империи, генерала Шиариса. Я знаю законы змеелюдов… и они меня более чем устраивают.

Самоуверенно улыбнувшись уголком губ, посмотрела на Шаха.

Он в ответ смотрел на меня, как на восьмое чудо света, с восхищением и обжигающим желанием обладания.

Зрачок Шиариса вытянулся, чернея, и кто-то на трибунах охнул:

– Вы видели? Видели?!

– Как такое возможно? – долетал до меня едва слышный шёпот.

– Совещание окончено! – громко гаркнул генерал Дюри, отдавая команды адашам, торопливо выступившим от стен, дабы придать расторопность некоторым важным особам. – Конца света не будет!!! Возрадуйтесь, зверолюды!

– Но как же… – возмутился кто-то со стороны хасаки.

Шиарис кивнул поднявшемуся Барсиану, и тот рыкнул:

– Все на выход!

– Ждём вас на торжественном ужине, – взялась сгладить эффект от властных команд, наблюдая, как советники и хасаки покидают зал советов.

Последним был рыжий генерал, дурашливо подмигивающий пока закрывал створки дверей.

Шах упорно продолжал смотреть на меня, поэтому не видел карикатурной мимики этого шута, но я едва сдерживала смех.

Как только двери закрылись, и мы остались одни, муж Шалары… ой! Теперь мой. Мой муж резко притянул меня в свои объятья.

– Странно, – хрипло прошептал Шах, медленно оглаживая мои скулы костяшками пальцев. Его взгляд завораживал, утягивая в омут красных молний. – Богиня Тёмная, а в твоих глазах горит белое пламя…

– Угу… странно…

Шах хищно улыбнулся, нагнувшись ближе. Его нос коснулся щеки, глубоко вдыхая запах моей кожи.

Я вздрогнула, ощущая, как томно тянет внизу живота.

Наг чувственно выдохнул, довольно щурясь:

– Значит, тебя всё устраивает?

– Более чем, – ответила шёпотом.

Жар бросился в лицо.

– Дааа… Более чем. Как я мог упустить это уточнение? – от тихого хриплого смеха мужчины, лёгкого, как дуновение летнего ветерка, кровь бросилась в голову, а в ушах зашумело.

Я вцепилась в неудобные металлические пластины боевого жилета, чтобы не упасть.

Шах обнял меня крепче, замечая, как я поморщилась.

– Что-то не нравится?

– Да, – призналась я, сама в шоке от своей бесстрашной откровенности. – Сними жилет. Неудобно тебя обнимать…

Шах не отошёл. Лишь слегка отстранился назад, отстёгивая ремни, чтобы снять верхнюю часть брони.

– Так лучше?

Насмешливый взгляд нага испепелял. Кажется, от него у меня поднималась температура.

– Весьма… – я поплыла, наблюдая, как лицо Шахрияра приближается, а его губы вот-вот коснуться моей души. Именно души, а не кожи или рта.

Я вся как будто превратилась в оголённый провод, состоящий из одних эмоций и нервов.

Шах крепко прижал меня к себе и поцеловал, больше не испытывая ничьё терпение. В этот момент казалось, что весь мир замер, и существуем мы вдвоём – в вихре чувств, которые невозможно описать словами.

Его губы обожгли меня нежностью и огнём одновременно – сначала лёгкое прикосновение, словно шёпот ветра, а затем волна страсти, накрывшая с головой.

Сердце забилось в бешеном ритме, дыхание сбилось, и всё вокруг исчезло, оставив только нас двоих.

Руки нага крепко обвили меня, словно боясь отпустить, и я ответила ему тем же – растворяясь в этом мгновении, в этом огне, который жёг и согревал одновременно.

Поцелуй был глубоким, жадным, наполненным обещаниями и страхами, которые мы больше не хотели скрывать.

Торс Шахрияра был великолепен! Касаться его, гладить ладонями – был особый вид наслаждения. Горячая кожа, ребристый рельеф… Я сходила с ума, не в силах оторваться от этого безумного действа.

В зале Советов, где обычно царила холодная строгость и безмолвие, сейчас витала совсем иная энергия – напряжённая, живущая дыханием и прикосновениями.