Дизель затих. Наступила тишина, нарушаемая лишь свистом ветра на стенах да далеким лязгом затворов.

- Что теперь? - шепотом спросила Катя. Она прижалась ко мне, разглядывая нависающую над нами громаду стены.

- Теперь ждем, - так же тихо ответил я. - Сейчас нас будут просвечивать, сканировать и решать, достойны ли мы войти в рай.

Я невольно похлопал себя по нагрудному карману. Там, спрятанные от чужих глаз, лежали два черных шарика. Мой пропуск в лучшую жизнь. Или мой смертный приговор, если я не смогу объяснить, откуда они у меня.

Солнце садилось, отбрасывая длинную тень от стены. Тень накрыла нас, и стало зябко. Мы стояли у ворот Нового Света, маленькие люди перед лицом огромной машины выживания, и ждали своей участи.

Минуты тянулись медленно, как густая смола. Сверху на нас смотрели. Я чувствовал эти взгляды - холодные, оценивающие. Мы были для них не героями, убившими монстра, а просто еще одной переменной в уравнении безопасности.

Наконец, громкий гудок резанул по ушам. Створки ворот дрогнули и начали медленно, без единого скрипа, расходиться в стороны.

- Приготовиться! - скомандовал Скрежет из кабины. - Оружие на предохранитель, стволы вниз! И не вздумайте умничать.

Открывался проход в шлюз. За ним я ожидал увидеть город, улицы, дома... но увидел лишь еще одну стену. Внутренний периметр. Двойная защита.

Мы медленно вкатились в каменный мешок между двумя стенами. Ворота за нами начали закрываться, отрезая нас от леса, от дороги, от всего того ужаса, что мы пережили.

Лязгнул засов. Мы были внутри.

Мы оказались в каменном мешке. Сзади лязгнули запоры внешних ворот, отрезая путь к отступлению. Впереди возвышалась вторая стена - такая же серая, неприступная, с узкими бойницами, из которых на нас смотрела смерть.

Шлюз. Место, где решается судьба: пустить, убить или выгнать обратно в лес.

- На выход! - скомандовал офицер, тот самый, что встретил нас снаружи. - Медленно. Руки на виду.

Мы с Катей спрыгнули с высокого борта «Урала» на бетонные плиты. Ноги загудели от удара. Скрежет и его бойцы тоже покинули машину, но держались расслабленно - они здесь свои, они дома. Мы же стояли, как на расстреле.

К нам подошли двое. Крепкие, в сером камуфляже без знаков различия, лица скрыты балаклавами.

- Оружие на землю, - голос глухой, без эмоций. - Рюкзаки рядом.

Я медленно снял связку автоматов. Металл звякнул о бетон. Следом отправился мой «калаш» и топор. Катя, покосившись на меня, положила рядом свой пистолет.

- Личное оружие вернем, если пройдете проверку, - сказал офицер, подходя ближе. Он смотрел на нас как на подопытных крыс. - Трофейное - сдадите на склад, получите квитанцию. Обналичите в банке стаба... если пустят.

Он прошелся вдоль нашего скромного строя.

- Кто старший?

- Я, - отозвался я.

Офицер остановился напротив меня. Взгляд у него был тяжелый, сканирующий. Казалось, он пытается просветить меня рентгеном еще до ментата.

- И как это понимать? - он кивнул на гору оружия. - Двое бродяг, приперлись пешком через лес, увешанные стволами, как новогодняя елка. И утверждаете, что мирные.

- Жить захочешь - не так раскорячишься, - ответил я, стараясь держать зрительный контакт. - Мы не искали проблем. Проблемы сами нас нашли. Мы их решили и забрали трофеи. Это запрещено?

Офицер хмыкнул.

- Впрочем, ничего не говори, будешь все объяснять ментату. Он у нас один из самых сильных в радиусе пятисот километров. Не советую ему врать. Мозги вывернет наизнанку, даже не заметишь.

- Я понял. Спасибо за предупреждение.

- Скрежет, ты тоже знаешь правила, - офицер повернулся к нашему водителю. - Идешь на карантин вместе с бойцами. Оформление груза потом.

Скрежет кивнул, махнул своим парням, и они потянулись к неприметной боковой двери в стене.

- А ты, жди здесь и без резких движений. Тебя позовут. Девка пусть стоит рядом.

Мне ничего другого не оставалось, как подчиниться. Офицер отошел к будке дежурного, что-то говоря в рацию.

Я остался стоять посреди бетонного колодца, рассматривая внутреннюю стену стаба. Пытался примерно оценить его размеры, но ничего не удавалось - он был слишком огромен. Стены уходили вправо и влево, теряясь в сумерках. Целый город, выживший среди руин цивилизации. Электричество, водопровод, законы... И, судя по всему, очень жесткая служба безопасности.

Прошло около получаса. Катя переминалась с ноги на ногу, нервно кусая губы. Я присел на капот «Урала», который все еще излучал тепло, и достал флягу. Сделал мелкий глоток живчика - не ради жажды, а чтобы унять предательскую дрожь в руках.

Предстоящий разговор с ментатом пугал меня больше, чем встреча с зараженными. Этиъ можно убить ломом. Ментата ломом не возьмешь - он залезет тебе в голову раньше, чем ты замахнешься.

А у меня в кармане два черных шарика, о которых я не хотел бы распространяться. И тайна их происхождения, которая может стоить мне жизни.

Наконец, дверь в стене открылась. Из неё вышел боец - не тот, что принимал оружие, другой. Высокий, сухой, движения резкие, дерганые.

Он молча шагнул ко мне и жестом указал следовать за ним.

- А она? - я кивнул на Катю.

- Она ждет, - коротко бросил проводник. - Сначала ты.

Я посмотрел на Катю.

- Не бойся, - шепнул я. - Жди здесь. Я скоро.

Она кивнула, но в глазах застыл страх. Оставлять её одну среди вооруженных мужиков не хотелось, но выбора не было.

Я пошел за проводником. Мы прошли через калитку во внутренней стене. Я-то думал, там сразу будет город - улицы, дома, шум толпы. Но нет. За воротами оказалась еще одна стена, третья по счету, точно повторяющая изгибы внешней.

- Серьезно у вас тут, - заметил я, глядя на этот слоеный пирог из бетона и стали.

Проводник промолчал. Мы шли вдоль стены по узкому техническому проезду. Слева - бетон, справа - бетон. Небо - узкая полоска наверху.

Затем дорога резко пошла вниз. Пандус уходил под землю, в темное чрево укреплений. Наши головы оказались на уровне земли, потом ниже. Воздух стал прохладным, пахнуло сыростью и озоном - где-то работала мощная вентиляция.

Мы спустились еще глубже. Последовала череда поворотов, коридоров, крашеных серой краской, гермодверей с массивными штурвалами. Среди этого лабиринта можно было легко потеряться. Впрочем, мой конвоир шел уверенно, изредка подталкивая меня дулом автомата в спину, когда я замедлял шаг, пытаясь запомнить дорогу.

«Бесполезно, - понял я. - Отсюда не сбежишь».

- Пришли, - буркнул он, останавливаясь перед неприметной стальной дверью. На ней не было ни таблички, ни номера. Только глазок видеокамеры над косяком.

Дверь пискнула электронным замком и мягко отворилась внутрь.

- Заходи.

Я шагнул через порог и замер.

После серых бетонных коридоров и давящей атмосферы бункера это место казалось порталом в другой мир.

Передо мной оказалась просторная комната, расположенная глубоко под землей. Обставлена она была очень даже ничего, я бы сказал - с комфортом, который в Улье встречается редко.

У стены стоял мягкий кожаный диван, рядом - глубокие кресла. На низком столике дымилась чашка кофе - настоящего, судя по запаху, а не желудевого суррогата. В углу примостился кухонный уголок: чайник, микроволновка, маленький холодильник. На стенах висели какие-то карты и мониторы, транслирующие картинки с камер наблюдения.

Было не похоже, что здесь кто-то жил постоянно - не было личных вещей, одежды, зубной щетки. Но вот бывали здесь часто и подолгу. Это был кабинет. Рабочее место человека, который ценит удобство.

В одном из кресел сидел человек.

Он не выглядел как монстр, способный выворачивать мозги наизнанку. На вид - лет тридцать пять. Худощавый, бледный, с тонкими чертами лица и длинными пальцами, которыми он сейчас держал планшет. Одет в простой свитер и джинсы. Никакого камуфляжа, никакого оружия.

Он поднял голову и посмотрел на меня.