— Вот что, Володя — так тебя зовут, да? Вижу, парень ты неплохой, и помочь твоей беде можно. Но и ты для меня кое-что должен сделать. Если справишься, возьму к себе — не в полицию. Лично на меня работать будешь. Слушай, что мы будем делать.

Уже на выходе из камеры парень, переменившийся в лице — ещё бы, только что его собирались повесить, а тут уже воля и дело, — обернулся ко мне.

— Господин городовой.

— А?

— Как вы ловко тогда меня уложили! Я думал, что помер совсем. За всю жизнь никто так не сумел. Научите?

— Научу, научу. Теперь делай, как уговорились. Вот деньги, иди в кабак, который тут на этой улице чуть дальше, подкрепись нормально — силы тебе на вечер понадобятся. Жди меня там. Через несколько часов, как совсем стемнеет, подойду. До этого достань то, о чём говорил, и спрячь где-нибудь, чтобы не нашли. Лучше в мешок обмотай или тряпки какие, чтобы не светиться. Понял?

— Всё сделаю. Не сомневайтесь.

— Ладно, пошли. Сейчас выведу тебя. Держись ровно, ни на кого внимания не обращай. Как выйдешь из околотка, не беги — уходи спокойно. Всё, пошли.

На выходе вообще никого не было — вот же бардак! Когда дверь захлопнулась, вышел Иван.

— Ты что творишь?! Зачем отпустил его?!

— Так надо. Ты рапорт написал, как надо, как я сказал?

— Да, но зачем? Всё ведь ровно наоборот было! Зачем ты сказал, что это я его поймал?

— Так надо. Позже всё узнаешь. Давай бумагу и пошли к Савельеву.

— Вот, Иван Григорьевич, бумаги: отчёт о происшествии и заявление потерпевшего.

— Отлично, отлично! Только ты это… пока того не отпускай, пусть его в следственном опросят ещё.

— Эх ты! — всплеснул руками. — А я отпустил уже! Вы же сами велели!

— А, ладно, — махнул он рукой. — Главное, бумага есть. Если надо, сами его вызовут.

Про себя выдохнул: отлично! Дальше по плану должны приехать забирать вора, но дальше уже от него всё зависит. Посмотрим, что из этого выйдет. Но лучше, чтобы меня тут не было.

— Иван Григорьевич, мы пойдём тогда — может, свидетелей кого найдём да осмотрим там всё получше.

— Вот это я понимаю — служебное рвение! Молодцы! А ты, Иван, особенно отличился сегодня.

— Да что там, не стоит…

— Стоит, стоит! Ну ладно, ступайте. А этим, — он махнул в сторону камер, — мы сами займёмся. Сейчас уже должны из сыскной приехать.

Мы вышли на улицу, отошли. Иван не выдержал:

— Чего ты устроил? Зачем второго отпустил? Он ведь набросился на нас!

— Ну что прошлое поминать! Главное, я знаю, кто Леващенко убил.

Иван встал как вкопанный посреди пыльной улицы.

— Как это?!

— Ну вот так.

— Так что же делать, надо сообщить Савельеву. Подожди, так кто его убил?

— Дела тут, Иван, серьёзные закручиваются. Появилась в городе новая крупная банда. Вот они и убили.

— И ты знаешь, кто они и где находятся?

— Знаю.

— Так что же мы медлим? Нужно сообщить Савельеву, тот в сыскное.

— И дальше что?

— Ну как, соберём людей, может, казаков позовём или солдат, да и накроем их.

Я только вздохнул.

— Да никого вы не накроете. Во-первых, Савельев на веру брать мои слова не станет — ему доказательства нужны. Во-вторых, сыскная тоже просто так туда не полезет, будут согласовывать это всё неделю. Пока то да сё, там уже не будет никого. Да и если соберутся на облаву, никого не возьмут. Там столько крысиных тоннелей, про которые вы не знаете — они разбегутся, а вы с носом останетесь. Ещё и Савельева крайним сделают. За дурную инициативность начальство по голове не погладит.

Иван совсем сник.

— Так что же делать?

— Закупать патроны! Пошли в магазин.

— Ты что же, сам решил туда идти? С ума сошёл, что ли? Мы в лавру только со взводом солдат заходим.

— Ну не совсем один, но не это главное.

— А что же?

— Ты, Иван.

— Я?!

— Да, ты сейчас должен сделать выбор, который определит всю твою дальнейшую жизнь, — Иван серьёзно посмотрел на меня. — Послушай, — продолжал я. — Даже если их арестуют, в чём я сильно сомневаюсь, то им особо ничего не будет. Убийство доказать сложно — ну посидят они на каторге пару лет и выйдут. Но хуже всего, если они тут к власти придут. И ещё важно, что они не сами по себе.

— Ты имеешь в виду, что их подослали? Кто?

— Есть один персонаж, и надо это выяснить. Так вот, если мы туда пойдём — я-то точно пойду, а ты смотри сам — то назад пути уже не будет. Если всё вскроется, то будет плохо. Но если сделаем всё правильно, то всё будет нормально. Плюс за полицейского надо отомстить.

На самом деле на убитого городового мне было наплевать — меня другие дела заботили. Но Иван меня беспокоил. Вроде нормальный мужик, унтер, но как себя поведёт в критической ситуации, а главное — как поведёт себя после всего? Вот это был пока вопрос. В идеале я не хотел его в это вмешивать, но мне нужен был ствол, а взять его сейчас было негде.

— Ты что же, поубивать их решил?

— Ну как тебе сказать… Вопрос с ними надо решить.

— Да, видел я, как ты вопросы решаешь! Как этого здорового завалил — как профессиональный кулачник! Где выучился так? Ведь он бы меня прибил. Да и когда ты мелкого бил, я аж оттуда слышал.

— И тебя научу, если со мной будешь.

— Да куда мне деваться? Что выбор сильно большой — прозябать в городовых? Ты, я посмотрю, мужик толковый и знаешь, что делать. Потому решил я. С тобой буду — вот моё слово, — и он протянул руку.

Я её крепко пожал.

— Тогда пошли, надо прикупить патронов. Револьвер точно рабочий? Когда стрелял последний раз из него?

— Так когда выдали, водили на стрельбище.

— Патроны эти казенные в карман ссыпь, потом чтобы полный комплект был. На дело пойдём — револьвер мне дашь. Теперь веди, где ближайший магазин оружейный?

Оружейный магазин выбором не впечатлил. За тяжёлыми стеклянными витринами с медными уголками лежали образцы на тёмно-зелёном бархате, стены украшали охотничьи ружья в деревянных стойках, а воздух пропитывал запах ружейного масла и кожи кобур. До патрона 9×19 мм Parabellum ещё много лет. Но пока ещё нет магазинных пистолетов, тема только-только зарождается. Есть пистолет Борхардта, дедушка знаменитого люгера и один из прародителей всех магазинных пистолетов. Ещё в этом году появится легендарный маузер. А пока на полках французские, бельгийские пистолеты, охотничьи ружья, есть даже дульнозарядные пистоли, куча капсюльных пистолетов — в общем, музей да и только, не разгуляешься.

У Ивана хороший пистолет — это русский заказ Смит энд Вессон, и мне эти пистолеты гораздо больше нравятся, чем наган, у которого очень неудобная перезарядка. Вообще неудачная модель, лично на мой вкус. Этот хотя бы переломный — можно быстро перезарядиться. Подумал, что надо бы подписаться на все оружейные журналы, чтобы отслеживать процесс. Ещё помню пистолет Крынка — он или уже вышел, или должен вот-вот появиться. Сейчас рулила именно австро-венгерская оружейная школа.

Позже, просматривая журналы, наткнулся на пистолет Salvator-Dormus-1891 и начал охоту за ним. Но пока довольствовался Смит энд Вессоном. Вообще, у меня в воспоминаниях первые автоматические пистолеты, помимо маузера, это были пистолеты браунинга, но реально они появились немного позднее времени моего попаданства. До главного автоматического пистолета мира осталось пять лет — конечно, я имею в виду браунинг 1, модель 1900 года.

Собственно, выбор был невелик, а если что и было интересное, то стоило совсем неприличных денег.

Закупившись патронами, мы отправились в кабак, где меня должен был ждать Володя, и он не подвёл.

— Вот же он! — прямо с порога зашипел Иван, показывая пальцем на здоровяка.

— Тише ты, всё нормально.

Мы сели за стол и я махнул рукой — типа, иди к нам. Володя нерешительно подошёл, с опаской косясь на Ивана, а тот так же смотрел на него.

— Знакомьтесь. Иван, это Володя. Володя, это Иван.