— Известно кто — семья Вяземских. А что, хочешь в суд подать за ущерб?

Шеф был так доволен собственной шуткой, что расхохотался. Я тоже поддержал его, улыбаясь.

— А они где — тут, в Петербурге?

— Да держи карман шире! Пропивают небось денежки по заграницам.

— А управляющий там кто?

Шеф посерьёзнел, внимательно на меня посмотрел.

— А тебе зачем?

— Да хочу понять, как эта колыбель разврата устроена.

— Колыбель разврата! Ишь как завернул! Хорош! Надо будет запомнить.

Помолчал, почесал бороду.

— Есть там Мухин, Фёдор Егорович. Мухой ещё кличут. Скотина, каких свет не видывал — злой, наглый и жадный. Думаю, он втёрся к Вяземским в доверие. Сколько им передаёт — бог знает, но себе явно берёт немало. Со всяким криминалом на короткой ноге, в общем, скользкий тип. Если думаешь его прижучить — зря.

Тут Савельев перешёл на шёпот и наклонился поближе:

— Платит кому надо. Так что и думать об этом забудь.

— Кроила.

— Точно! Вот же пропасть! Как верно сказал. Ткнул он в меня пальцем.

— Думаю, раз место существует, то с него многие кормятся.

Савельев только руками развёл — мол, дело понятное.

Попрощавшись с шефом, вышел на улицу. Светило солнце, было тепло и приятно. Хорошо, что летом сюда попал — чтобы зимой в Петербурге жить, надо закалку иметь. Встретился с Иваном, сказал, что нужно в больницу зайти, договорились потом на Сенной пересечься.

В больнице всё было по-прежнему: чисто, бедно, пахло лекарствами и карболкой. По пути зашёл в лавку, прикупил вкусностей для Лены.

— Ну что вы, не стоило! — засмущалась она, хотя видно было, как рада.

Лицо разрумянилось, глаза заблестели.

— Только вы доктору гостинцы не показывайте, а то заревнует и поколотит меня — опять к вам в больницу попаду.

Лена

После этих слов Лена ещё больше зарумянилась, тяжело вздохнула и только рукой махнула. Понял, что воз и ныне там, и пора бы подмазать процесс. Поговорили немного — Лена интересовалась, как устроился, я рассказал, что неплохо, приняли нормально, скромно, но жить можно. Договорились, что вещи пока у неё полежат.

— Такие вот дела. Планирую в ближайшее время решить квартирный вопрос, и тогда больше не буду тебе докучать.

— Да какая докука! Лежат себе, есть не просят. Только полы мыла, решила подвинуть, а мешок-то тяжеленный! Еле своротила! Ты что туда положил — кирпичи?

— Так сбруя воинская… — и добавил, понизив голос: — Секретная.

— Ну это же ужас какой-то! Такое таскать — никакого здоровья не хватит.

— И не говори!

Доктор Перфильев

О, а вот и доктор показался в дверях.

— Здравия желаю, господин доктор!

Я вытянулся и козырнул.

— Всё паясничаете? Вижу, совсем поправились?

— Так точно!

Доктор приблизился ко мне вплотную, взял за плечи и чуть повернул к свету, вглядываясь в глаза с профессиональным интересом.

— Что-то изменилось?

— Нет, не похоже. Странно… Никогда прежде такого не видел, чтобы у взрослого человека радужка изменялась.

И без перехода добавил:

— Что у вас за дело ко мне было?

— Да, дело. Даже два. Но одно подождёт — я сам к нему пока не готов.

— Ну хоть в двух словах можете сказать?

— Дело касается медицинского обеспечения и образования воинских частей и соединений, а также полицейского управления. То, что сейчас есть, совершенно никуда не годится.

Доктор удивлённо поднял брови.

— И вы хотите что-то предложить по этому поводу?

— Да, есть идеи.

— Но вы же не медик.

— Не медик, но у меня есть опыт, плюс кое-какие организаторские способности. Ну и кроме того, есть план и понимание, что нужно делать. Также серьёзнейшим образом стоит вопрос с гигиеной и санитарной безопасностью. Обстановка в городе чудовищная. На самом деле, как тут все ещё не вымерли от чумы и эпидемий — не понимаю.

— Это я прекрасно знаю. Не только я — все более-менее образованные люди бьются который год, но всё бесполезно.

— Понимаю. С наскоку такую проблему не решить — нужно много времени, труда, усилий и денег. Но раскачать это можно.

— Ваши слова да богу в уши. А вторая проблема?

— Жалобы на вас поступают.

— Что?! Какие ещё жалобы? Если про Степана, так он сам убежал — испугался, когда ему клизму ставить стали. Подумал, что уморить пытаемся. Тёмный человек, что тут поделаешь. Или он на меня жалобу в околоток понёс, стервец?

Я сдержался, чтобы не заржать. Доктор иногда был слишком серьёзен и не понимал подколок.

— Да нет, на невнимание жалуются. Есть у вас, знаете ли, очень милая сотрудница, которой вы весьма нравитесь. Но она только вздыхает, всё ждёт от вас внимания. Истосковалась вся, думает уже, что не того выбрала — нерешительный больно.

С доктора сразу слетела вся серьёзность. Он тут же превратился в робкого мальчишку, начал теребить пуговицу на халате.

— Да я как-то это… Не знаю даже, так вот… Она же работает тут. Как же я подойду, что скажу ей…

— Нда…

А сам про себя подумал: тяжёлый случай.

— Вот что, доктор, пойдёмте-ка в ваш кабинет.

Доктор начал отбрыкиваться — мол, дела.

— Дела подождут! У вас есть дела поважнее сейчас. Много времени это не займёт. Поговорим как мужчина с мужчиной.

Зашли в кабинет, закрыли дверь.

— Теперь слушай. Ситуация у тебя простая: ты ей нравишься, она тебе тоже. Понимаю твой страх, застенчивость — сам таким был. Но ситуация самая благоприятная. Квартира есть? Один живёшь? Отлично, тогда ещё проще.

Существует правило трёх свиданий… Нет, об этом потом расскажу как-нибудь. А сейчас вот что тебе надо сделать: сразу после нашего разговора выходишь и зовёшь её на свидание после работы — в кафе. Сразу подумай, в какое. Когда подойдёшь, не стой столбом. Подойди и вот так — возьми её за локоть или чуть выше. Давай, попробуй на мне. Вот, хорошо!

Прикосновения очень важны. Ты же знаешь, есть наука психология — вот это оно и есть. Через такие ненавязчивые касания устанавливается связь. Но лапать не надо.

— Да я…

— Не перебивай. Знаю, что опыта у тебя немного в этих делах — ничего, дело наживное. Так вот, пешком не идите — вызови извозчика. Это даст тебе возможность ещё потрогать её, в хорошем смысле: подать руку, когда будете садиться. Обязательно сядь с ней рядом, чтобы касаться. Постоянно приобнимай за плечи — например, увидел что-то интересное, приобнял и говоришь: «Смотри, какой смешной мужик идёт!» Понимаешь? Отлично.

В кафе тоже постарайся сесть не напротив, а рядом. Чтобы так сделать, сначала усади её, а потом сам рядом садись. Подумай, где есть кафе с диванчиками.

Дальше… Нет, стой! Когда в повозке будете ехать, не молчи. А то знаю, так бывает — сказать нечего. Не пытайся умничать, не надо ей сложное рассказывать. Дамы — люди простые, хотя и любят ушами. Можешь нести любую околесицу, но не забудь упомянуть, как она тебе понравилась, когда ты её в первый раз увидел, но по глупости не решался подойти. Они любят, когда мужики признаются, что не очень умные и решительные.

Доктор сидел с отрешённым видом, но внимательно слушал.

— Итак, когда будете в кафе, думай только о ней. В плане — не нужно размышлять, что заказать, это всё неважно, это фон. Пока ждёте заказ, проверни такую штуку: если она носит кольца или браслетик на руке, возьми её за руку — типа: «Ой, какое у тебя красивое кольцо!» Если колец нет — без разницы, скажи, что пальцы красивые. Главное — взять её за руку, тогда контакт станет ещё ближе и крепче. И не убирай руку! Накрой так и продолжай болтать. Лучший способ — расспрашивать её о всяком. Просто задавай вопросы о ней же: увлечения, про учёбу и так далее. Понимаешь?