— Еще немного побаливает, — признаюсь я.

— Хмм… Мне жаль.

— Правда?

— Зависит от обстоятельств… — Его губы подрагивают. — Смогу ли я трахнуть тебя сегодня вечером?

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал легко и безразлично, хотя чувствую его слова прямо между ног.

— Наверное, не раньше завтра. Или даже послезавтра. Полагаю, посмотрим, как я буду себя чувствовать.

Он стискивает зубы, и я начинаю смеяться.

— Ты правда хочешь играть в эту игру, Эбби?

— Возможно.

Он протягивает руку, просовывает ее под мою юбку, и кладет ее между бедер, в нескольких сантиметрах от трусиков.

— Ты сломаешься гораздо раньше, чем я.

— Думаю, ты ошибаешься.

Он водит большим пальцем туда-сюда по моей коже, так близко, что я инстинктивно раздвигаю бедра шире приглашающим движением.

— Думаю, я знаю тебя довольно хорошо.

— Хочешь заключить пари?

— Победитель решает, каким будет приз?

Я медлю. Согласившись на это в прошлый раз, я оказалась в гроте с Марго. Но на этот раз я могу выиграть.

— Договорились.

Со вздохом он убирает руку и снова кладет ее на руль.

Я переключаю внимание на мужчин перед нами.

— Так с кем ты играешь?

— Парень слева — Джордж Т. Роулинг. Ему принадлежит «Dillon & Wells».

— Банк?

— Да. А парень в рубашке в красную полоску — Рик Ньюман. Его семье принадлежит фирма, которая управляет большей частью моих инвестиций.

— То есть, еще один богатый парень.

Он ухмыляется.

— Они все богатые парни. И важные деловые партнеры для меня, особенно сейчас, когда я разбираюсь с прииском. Это еще одна причина, по которой мне пришлось приехать на этот турнир.

— А тот последний? — Высокий, поджарый мужчина, который спокойно наблюдает за нами. На вид ему слегка за сорок, темные волосы тронуты сединой у висков. Ни намека на улыбку.

— Это Дайсон, юрист Вульфов.

Я чувствую, как мои брови ползут вверх. Я видела множество конфиденциальных писем между Дайсоном и Генри, еще когда я была ассистенткой, и он разбирался с «делом Киры».

— Он знает, что мы вместе?

Генри подъезжает к остальным и выпрыгивает.

— Если нет, полагаю, теперь догадался. А что?

— Просто интересно, что он об этом думает. — Романтические связи Генри с его ассистентками называли «неприятной ситуацией». Считает ли Дайсон меня всего лишь неприятной ситуацией?

— Ему платят за то, чтобы он прикрывал мою задницу, а не за то, чтобы высказывал мнение о моей личной жизни.

Личной жизни Генри. То, что он не сказал «о том, кого я трахаю», заставляет мое сердце трепетать.

Он делает паузу.

— Почему ты улыбаешься?

— Просто так.

Его прищуренный взгляд говорит мне, что он знает, о чем я думаю. Он открывает рот, и я задерживаю дыхание.

— Почти у каждой лунки есть тележки с напитками, и фуд-станции между ними. И лучшей погоды, чем сегодня, не придумаешь. — Он поднимает глаза к голубому небу, на котором не видно ни облачка. День обещает быть прекрасным — по прогнозам метеоканала, восемьдесят градусов⁴ по Фаренгейту. — Я представлю тебя, когда перейдем на следующую лунку. Если только ты правда не хочешь пойти со мной и послушать, как мужчины говорят о бизнесе.

— Мне и здесь хорошо. — Я достаю книжку в мягкой обложке, которую сунула в сумочку. — Мама настояла, чтобы я ее прочитала.

— О чем она? — Усмехается он. — Как стать монахиней?

— Забавно, но нет, она никогда бы такого не предложила. Она отчаянно хочет внуков. Нет, это какой-то криминальный триллер.

— Что ж, наслаждайся. И не напивайся слишком сильно. — Быстро и крепко поцеловав меня в губы, он направляется по траве к группе. Я наблюдаю, как он обменивается рукопожатиями с мужчинами. Это деловая и общительная версия Генри, которую я уже видела. Он никого не целует в зад, не притворяется, что смеется. Он держится холодно и спокойно, и это, кажется, завоевывает уважение всех окружающих.

После пяти минут болтовни кто-то подбрасывает монетку, и Дайсон хлопает Генри по плечу. Генри что-то кричит кэдди. Светловолосый парень быстро выхватывает из сумки клюшку и бежит, чтобы передать ее ему.

Генри может и ненавидит гольф, но я смотрю, как он устанавливает мяч и замахивается, словно был рожден для этого. Он отправляет мяч в полет. Я щурюсь, пытаясь увидеть, где он приземлится. Не вижу.

Генри и Дайсон, кажется, довольны ударом, дают друг другу пять.

— Не желаете мимозу, мэм?

Я вздрагиваю, обнаружив рядом официантку, молодую блондинку примерно моего возраста. Она стоит рядом со мной с подносом оранжевых напитков в бокалах для шампанского.

— Эм… — я смотрю на часы. Сейчас только 10:00 утра.

— Где-то уже пять часов! — весело щебечет она с широкой улыбкой.

Мое любопытство перевешивает потребность не выглядеть полной дурой.

— Не подскажешь, куда они целились?

Она указывает вдаль.

— Видишь вон тот белый флажок, возле пруда?

— Ага… — осторожно отвечаю я. До него, должно быть, около пятисот⁵ ярдов.

— Вот в него они и целились. И после этой у них еще семнадцать лунок.

Я оглядываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как банкир замахивается — не так элегантно, как Генри, хотя, возможно, это связано с его выдающимся животом. На этот раз я вижу, как мяч приземляется на полпути к флажку.

— Семнадцать лунок, — повторяю я с тяжелым вздохом. Это займет целую вечность.

— Так что… насчет мимозы? — Она придвигает поднос, искушая меня.

Я пожимаю плечами.

— А почему бы и нет?

***

— Возможно, будет лучше продать его. Или сделать публичным, — слышу я, как Рик говорит Генри, когда они приближаются к гольф-карам. — Я знаю, тебе не нравится эта идея, но…

— Нет. Мне претит эта идея, — поправляет Генри. — Это краеугольный камень наследия моей семьи.

— Но затраты и риски действительно стоят того?

— Разве ты здесь не для этого, чтобы сказать мне?

Рик усмехается.

— Просто дай мне добро, и я подключу свою консалтинговую фирму.

— Дай мне несколько недель, чтобы разобраться с неотложными проблемами. Я не могу продать шахту, которая кишит ловушками и, вдобавок ко всему, сейчас не функционирует. — Он запинается на последнем слове, когда его взгляд останавливается на мне, вернее, на моем языке, которым я провожу по ванильному рожку с мороженым.

Рик похлопывает Генри по плечу и затем, подмигнув мне, направляется к своему гольф-кару.

Генри забирается внутрь.

— Вкусно?

— Восхитительно. Тебе стоит попробовать. — У каждой лунки стоит фудтрак с новым сюрпризом — бургерами, коктейлем из креветок, тако с курицей — но мягкое мороженое на седьмой лунке стало моим любимым на данный момент.

— Гораздо приятнее наблюдать, как ты это делаешь.

— Правда? Почему это? — Я нарочно провожу языком по рожку в точности так, как делала бесчисленное количество раз с его членом.

Его взгляд задерживается на моих губах на два… три… четыре мгновения.

— Потому что мне нравится, когда ты возбуждаешься.

— Я возбуждаюсь? А как насчет тебя? — Мой взгляд опускается к его паху, выискивая предательскую выпуклость. Он ведет себя невозмутимо, но я вижу ее.

— Сколько ты уже выпила этих коктейлей?

— Всего парочку.

— Угу. — Держа одну руку на руле, а другую закинув на спинку нашего сиденья, он наклоняется и проводит языком по рожку.

Я не могу сдержать резкий вздох. Одна только мысль об этом языке между моих ног заставляет меня сжать бедра в предвкушении.

Гольф-кар дергается с места под его уверенный смешок.

***

Пожилой мужчина в поло цвета лесной зелени и эмблемой клуба на груди подходит к команде, когда они возвращаются к своим гольф-карам после игры на девятой лунке. Они обмениваются несколькими фразами, которые я не могу разобрать, а затем все проверяют часы.