— Ничего, — бормочет он.

Глаза Марго дьявольски прищуриваются.

— Я сказала, что ему стоит пригласить Ронана в вашу постель. Я уверена, что он будет внимательным любовником для вас обоих.

Вода брызжет у меня изо рта.

— Добрый день, джентльмены! — Марго приветствует их теплыми улыбками и поцелуями в обе щеки. — Давайте, нам нужно спешить. — Она жестом указывает на самолет, а затем берет Коннора под руку. Он смотрит на нее со звездами в глазах. Могу только представить, что сейчас творится у него в голове.

Ронан медлит, с опаской глядя на самолет.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Ненавижу маленькие самолеты, — признается он.

— А еще ты ненавидишь тесные пространства.

Он усмехается.

— Это правда.

Генри подходит к нам сзади и хлопает его по плечу.

— Уверен, это будет стоить каждой секунды страха.

Генри и я в постели. С Ронаном.

Слова Марго застревают в голове. Она права, Ронан — внимательный любовник. Как и Генри. Ронан и Генри?

Их руки, их губы... их члены.

Повсюду на мне.

Внутри меня.

Это фантазия, которую я не должна допускать — я люблю Генри! И все же, как только эта мысль приходит мне в голову, между моих ног начинает разливаться тепло.

— Эбби? — Генри пристально смотрит на меня. — Ты идешь?

Я встряхиваю головой.

— Ага.

Я притворно хмурюсь.

— Если бы я не знала тебя лучше, я бы подумала, что ты пытаешься меня напоить.

Генри доливает в мой бокал белого вина.

— Так и есть. Думаю, нам обоим это понадобится, чтобы пережить сегодняшний вечер с Марго.

— Как это ни странно, я начинаю привыкать к ее выходкам. — Мой взгляд скользит по обеденному столу, накрытому на пятерых. Марго сообщила нам, что пригласила на ужин Ронана с Коннором. С прекрасной, озорной улыбкой, совершенно уверенная, что мы, конечно же, будем счастливы их видеть.

К моему удивлению, Генри лишь кивнул.

— По крайней мере, сегодня она вела себя прилично, — бормочу я, пригубив вино.

— Ты не слышала, что она говорила мне по-французски. — Он усмехается. — К тому же, она была занята оценкой своих секс-игрушек. Эти двое теряли рассудок от кадьяка весом в полторы тысячи фунтов, что расхаживал неподалеку. Тем временем между ними притаился хищник весом в сто десять фунтов.

Мы вшестером, включая пилота Филипа, часами сидели на откосе и наблюдали за семейством медведей, которые бродили по равнине внизу, бросая мимолетные взгляды в нашу сторону, давая нам понять, что они знают о нашем присутствии, но, по-видимому, оно их не беспокоит.

Это было в равной степени удивительно и пугающе. Не понимаю, как у Генри не осталось вмятин от моих пальцев, впившихся в его предплечье.

— Уверена, они справятся.

Генри наполняет снова наполняет свой бокал дорогим виски — уже второй.

— Судя по тому, что я видел, с этими двумя извращенцами все будет в порядке.

— В каком смысле? Что ты видел?

Он на мгновение задерживает виски во рту, прежде чем проглотить.

— Записи с камер наблюдения.

— Ты смотрел записи с камер наблюдения, где Ронан и Коннор занимаются сексом с женщинами? — Теперь я по-настоящему удивлена.

— С одной женщиной.

Я хмурюсь.

— Но эти двое знают, что камеры повсюду. Ронан никогда не стал бы делать что-то подобное на камеру в отеле.

Генри на мгновение задумывается.

— Не в отеле. Камеры в спальнях дома моего деда.

Мой рот открывается от изумления.

— У тебя там стоят камеры? Боже мой.

— Расслабься. Я установил их после твоего отъезда.

Я скрещиваю руки на груди.

— Хочешь сказать, ты установил их из-за меня.

— Да, — просто говорит он. — Я не хотел, чтобы они превратили дом моего деда в бордель.

— И? Они снова были там?

Его губы кривятся.

— Один раз.

Я хмурюсь.

— Но ты их не уволил. — Полагаю, его снисходительность по отношению ко мне не может простираться так далеко.

Он вздыхает.

— Нет. Потому что тогда мне пришлось бы уволить и Белинду.

— Не может быть! — я ахаю. — Белинду? — Я вспоминаю те случаи, когда мы сталкивались с Белиндой во время работы в команде озеленения. Она не проявляла к ним ничего, кроме легкого презрения. — Да не может быть.

— Еще как может. Даже одновременно. — В его глазах вспыхивает дьявольский огонек, пока он потягивает свой напиток.

— Ты это смотрел?

— Она сама позвонила мне и во всем призналась, когда поняла, что ее застукали на месте преступления. Камеры не скрытые, но и не бросаются в глаза. Она не заметила ту, что на комоде, пока не оказалась... в компрометирующей позе. — Он снова отпивает виски, едва скрывая усмешку.

— Значит, ты смотрел, как Белинда занимается сексом.

— Смотрел.

— И ты называешь Коннора и Ронана извращенцами, — бормочу я. — Не находишь, что сам не лучше?

Он насмешливо приподнимает бровь.

— Ты называешь меня извращенцем?

— Никогда, — передразниваю я.

Он устремляет на меня свой волчий взгляд.

— Я никогда не утверждал, что святой.

— Тебе весь этот разговор доставляет удовольствие!

Он лишь усмехается.

— Но ты же удалил запись, да?

Он открывает рот, чтобы ответить, и затем замолкает.

— А что? Хочешь посмотреть?

— Нет!

— Тебя это беспокоит? Они, с другими женщинами?

— Ты же знаешь, что нет, — честно отвечаю я. — Но ты должен был сказать мне. Я не люблю секреты ничуть не меньше, чем ты.

— Вполне справедливо.

В этот момент раздается дверной звонок.

— Ты же будешь с ними милым сегодня вечером, да?

— А когда я вел себя иначе? — бормочет Генри, направляясь к двери.

***

— Вам обязательно нужно побывать в моем замке. Думаю, вам там понравится, — мурлычет Марго, неспешно потягивая красное вино. Мы впятером расправились с несколькими бутылками, причем Коннор и Марго приложились как минимум к трем из них. Марго — потому что она Марго, а Коннор — потому что он слишком взволнован ужином с супермоделью, чтобы контролировать себя.

А я? Я пью, потому что сексуальное напряжение, повисшее в воздухе, почти осязаемо.

Единственные, кто, кажется, проявляют сдержанность, — это Ронан и Генри. Они спокойно сидят, отвечают на вопросы, когда их спрашивают, поддерживают непринужденную беседу.

И, как мне кажется, следят за каждым моим движением.

— Могу я убрать тарелки, сэр? — спрашивает одна из двух официанток, безмолвно стоявших рядом, чтобы угодить каждому нашему желанию, ее миндалевидные глаза скользят по остаткам шатобриана и картофельных долек на тарелке Генри.

— Да. Пожалуйста. — Генри вытирает лицо салфеткой. — Уберите все, и затем можете быть свободны. Сегодня вечером нам больше не понадобится обслуживание.

Она беспокойно смотрит на другую официантку, а затем на Марго, которая организовала этот ужин.

— А десерт?

— Заберите его обратно. У нас уже есть праздничный торт в холодильнике. Верно, Эбби?

— Эм... Я даже не знаю, съедобен ли он. Может, нам стоит...

— Прекрасно! Мы все попробуем торт Эбби. Уверена, он восхитителен. — Марго подмигивает мне, ее слова прозвучали двусмысленно.

Боже мой.

Меня осеняет, что каждый сидящий за этим столом хоть раз, но прикасался ко мне ниже пояса.

Что еще хуже, я занималась сексом с каждым за этим столом, чего больше ни один из них не может утверждать.

Мое лицо начинает пылать, пока я наблюдаю, как две официантки быстро управляются с посудой, складывая ее на тележку для возврата на кухню.

— Эбби, что-то прикидываешь в уме? — спрашивает Генри, изображая невинность. Этот мерзавец уже все понял.

— Нет. — Я хватаю свой бокал с вином и выпиваю половину залпом.

А Коннор и Ронан остаются в недоумении, с любопытством переглядываясь, так и не поняв смысл этой шутки для посвященных.