— Меня не было всего день, и это место превратилось в проходной двор, — бормочет Генри, запахивая мой халат и поправляя полотенце, чтобы прикрыть свою эрекцию, хотя это не сильно помогает. Я слезаю с него, стараясь не сверкнуть задницей перед Марго и Отем в процессе, хотя уверена, что первая ничуть не возражала бы.

— Я убедила Отем, что я — исключение, и у нее не будет проблем из-за того, что она меня впустила. Oui? — Тыльной стороной ладони она проводит по щеке Генри.

— Oui, — бормочет он.

— Ты поспала, Эбигейл. Хорошо. — Она целует меня в щеку, а затем тянется к клубнике.

Помахав рукой, пробормотав одними губами «Прости» и бросив последний взгляд на спину полуголого Генри, сидящего в кресле в столовой, Отем выскальзывает за дверь, закрывая ее за собой.

— Итак, Генри? — Марго приподнимает хрустальную крышку с декантера виски и наклоняется, чтобы понюхать. Ее нос морщится от отвращения. — Своими выходками тебе удалось затащить меня на Аляску, и теперь ты прячешься в своем коттедже и спишь весь день. Как вы двое собираетесь меня развлекать?

— Я вообще хочу знать, что ты задумала? — сухо спрашивает Генри.

— Экскурсию. — В ее глазах светится восторг. — Я хочу увидеть этих свирепых американских медведей. А затем ужин здесь, сегодня вечером. Я уже говорила с шеф-поваром, и она готовит для нас специальное блюдо.

— Ты отправилась прямиком на кухню, не так ли?

— Да. Там работают милейшие люди. И такие гостеприимные.

— Уверен, так и есть. — Генри вздыхает и тянется ко мне. Я вижу вопрос в его глазах. Я только что сказала ему, что хочу провести день наедине. Но Марго бросила все, чтобы прилететь сюда и утешать меня, пока мы ждали новостей о Генри. Мы не можем просто выгнать ее сейчас.

— По-моему, звучит замечательно, Марго. Мне просто нужен Генри на час-другой, и потом мы можем отправляться.

— Bon! Прелестная Изабелла сказала, что может подготовить самолет для нас к двум часам. Это достаточно времени, чтобы сделать то, что вам нужно? — Она смотрит на меня, а затем на Генри, ее проницательные миндалевидные глаза опускаются к заметной выпуклости.

— Да. Думаю, да.

***

— Чем это ты тут занималась? —Генри с любопытством осматривает старый дом, пока я беру его за руку и веду к входной двери, а затем внутрь.

В воздухе все еще чувствуется запах огня, оставшийся от дровяной печи, которую топили два дня назад.

— Изабелла послала парочку сотрудников прибраться здесь и обставить, почти как во время торжественного открытия. Коннор и Ронан подготовили камин и принесли дрова. Я думала, мы поужинаем здесь. — Посуда все еще стоит на столешнице, нетронутая. — Я собиралась готовить. А потом мы бы остались на ночь. Я думала, это было бы неплохо сделать на твой день рождения. — Я тараторю.

Генри долго изучает меня, его взгляд нечитаемый.

— Мне бы это понравилось.

Я прикусываю губу, чтобы скрыть глупую ухмылку, которая рвется наружу.

— И еще я приготовила сюрприз. Небольшой, но... закрой глаза.

Он хмурится, но затем подчиняется, его длинные ресницы трепещут, когда веки смыкаются.

— Не подглядывай! — предупреждаю я, залезая в холодильник, чтобы достать праздничный торт. Как можно тише я ставлю его на стол перед ним и снимаю пищевую пленку, которой он был накрыт.

— Все. Открывай.

Он так и делает, и его взгляд останавливается на блюде перед ним.

— Я знаю, тут нет ничего особенного, и на вкус он может быть ужасен. Я никогда ничего не готовила в дровяной печи.

Его брови удивленно взлетают.

— Ты приготовила его здесь?

— Ага. Вон там. — Я смеюсь, указывая на отполированную старую печь. — Было непросто. Ронан помог мне разжечь огонь, а потом мы следили за ним, как ястребы, и все время спорили, готов он или нет. — Мой смех затихает. — А тем временем ты застрял в шахте, а я и понятия не имела... — Я вздыхаю. — В общем, я вспомнила, как ты говорил, что твоя бабушка пекла для тебя, и подумала, что будет мило испечь здесь праздничный торт.

Когда я снова поднимаю глаза, Генри смотрит на меня так пристально и так долго, что я начинаю ерзать.

— Как ты умудряешься понимать меня, как никто другой? — тихо спрашивает он. — Откуда ты знаешь, что мне нужно, если иногда даже я сам не знаю? Я могу читать тебя как открытую книгу, и все же ты постоянно удивляешь меня. Как тебе это удается? — Он выглядит искренне озадаченным.

Я сглатываю эмоции, грозящие вырваться наружу.

— Не знаю, но я обещаю, что буду стараться делать это каждый день, если ты позволишь.

Он кивает, больше самому себе, его взгляд скользит по интерьеру старого дома — камин, кухня, стол со стульями.

— Мы создаем здесь новые воспоминания, не так ли? — тихо шепчет он, повторяя то, что я сказала ему месяцы назад, когда он впервые привел меня сюда. Поднимая блюдо с тортом, он тянется ко мне.

— Пошли. Нам пора возвращаться.

***

Шелковистые черные волосы Марго развеваются на легком ветру, когда она стоит на причале рядом с готовым к вылету гидросамолетом.

И позирует фотографу.

— Как думаешь, они подойдут для рекламы Wolf Hotel? — спрашивает она, меняя позу.

Генри усмехается, окидывая взглядом ее наряд — туристические ботинки, джинсы, рубашка в бежево-розовую клетку и толстая пуховая жилетка, воротник из овчины аккуратно лежит под ее каре.

— В обмен на...?

— О, не знаю. — Она кривит губы в притворной задумчивости. — Как насчет небольшого бутик-отеля в замке с эмблемой Wolf, и чем скорее, тем лучше? — Она озорно ухмыляется Генри, прежде чем вернуть свое внимание к фотографу и произнести несколько французских слов. Он что-то отвечает, сопровождая взмахом руки.

— Эбби! Среди всей этой суматохи я чуть не забыла тебе сказать. Мне звонила моя подруга из «Nordstrom». Она очень заинтересовалась твоим мылом «Farm Girl» для их магазинов.

— Что? Серьезно?

— Да. У тебя встреча с покупателем в следующий четверг, они очень заинтересованы.

— Но... — Я ошеломленно смотрю на нее, гадая, не ослышалась ли я. Она ведет себя так, будто это пустяк, будто то, что «Nordstrom» вообще знает о моем продукте, не говоря уже о желании выставить его на своих полках, — не невероятное достижение. — Генри?

— Я не имею к этому никакого отношения. — Он ухмыляется с выражением «я же говорил». — Нам пора выдвигаться.

Марго поднимает изящную руку.

— Мы ждем еще двоих.

— Еще двоих?

— Да. Коннора и Ронана.

— Ты пригласила Коннора и Ронана? — спрашивает Генри преувеличенно спокойным голосом. — И с какой стати ты это сделала?

Она хмурится, глядя на него.

— Потому что они спасли тебе жизнь, конечно. Перестань вести себя нелепо, Генри.

— Так это никак не связано с историями, которые Эбби могла тебе рассказать? — Он выжидающе смотрит на нее.

— Абсолютно нет. А что? Это тебя беспокоит?

— Меня не беспокоит. — Он смотрит на меня. — Тебя это беспокоит, Эбби? То, что Марго планирует трахнуть обоих твоих друзей сегодня вечером?

Сколь бы я ни была удивлена этим, я улыбаюсь, ласково поглаживая рукой его живот и, надеюсь, успокаивая его. Мы не перестаем касаться друг друга с тех пор, как проснулись — его рука обнимает мою талию, мои пальцы сплетены с его, мои губы прижаты к любой части его тела, до которой я могу дотянуться.

— Я бы предпочла, чтобы она сделала это сегодня вечером, а не во время экскурсии. Может напугать медведей.

— А вот и они! — Марго стоит, сложив руки на груди и любуясь Коннором и Ронаном, которые выходят на причал и направляются к нам. Ронан, по крайней мере, больше не хромает. — Хорошая работа, Эбигейл, — мурлычет она. — Есть на что посмотреть.

Генри раздраженно вздыхает.

Она произносит что-то по-французски. Он резко парирует, сжимая мою руку и хмуря брови. Он раздражен ее действиями.

— Что не так? — спрашиваю я, отпивая глоток воды.