Я щурюсь на черный грузовик, припаркованный у дома, и ругаю себя за забытые солнцезащитные очки и шляпу. Вряд ли он сможет тянуть прицеп с сеном. Это точно не парень Рэнди. Наверное, это кто-то приехал за зерном или сеном. Давненько у нас не было новых клиентов.

Я прокручиваю в голове цены, как вдруг из грузовика выходит высокий темноволосый мужчина в обтягивающей футболке и темных джинсах. Его мускулистое тело и уверенные движения невозможно ни с чем спутать.

Сердце пропускает два удара, а затем начинает бешено колотиться о грудную клетку.

— Генри! — кричу я, не в силах сдержать восторг. Я срываюсь с места и бегу так быстро, как только позволяют шлепанцы, игнорируя боль в подпрыгивающей в купальнике груди.

Он прислоняется к борту грузовика, скрестив ноги в лодыжках и засунув руки в карманы, и наблюдает за моим приближением с сексуальной ухмылкой на губах, которую довел до совершенства.

Может, я выгляжу как малолетняя дурочка, но мне плевать. Гравий хрустит у меня под ногами, когда я пересекаю подъездную дорожку и запрыгиваю на него, обвиваю руками шею и крепко сжимаю в объятиях.

Он вынимает руки из карманов и легко подхватывает меня, его низкий смешок вибрирует по всему моему телу.

— Так меня еще никто не встречал, — бормочет он, опуская на землю после долгих объятий.

Я замираю на мгновение, чтобы перевести дыхание, и любуюсь его лицом, запечатлевая в памяти кристально-голубые глаза и длинные темные ресницы. А эти губы… Я так скучала по их прикосновениям.

— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты в Праге?

Его взгляд опускается к моим губам, и мои бедра мгновенно сжимаются от предвкушения.

— Был, но сегодня вечером у меня встреча в Нью-Йорке. Решил заехать к тебе. Но я не могу задерживаться надолго. — Он наклоняется ко мне, и я закрываю глаза, с нетерпением ожидая поцелуя. Но он останавливается. — Почему ты вся мокрая?

— Ой, — я хихикаю. — Я купалась в пруду.

— Вижу, как усердно ты трудишься. — Он делает строгое лицо, но я знаю, что он просто поддразнивает меня.

— На самом деле, мы надрывались все утро. Просто решили охладиться, жара невыносимая.

— Да, прямо сейчас я скучаю по прохладе Аляски. — Повисает пауза. — Мы — это кто?

— Двое наемных работников. И Джед, конечно.

Если бы мои руки не обнимали шею Генри, я бы не заметила, как он напрягся.

— Тот самый придурок?

— Да. Он помогает. Я говорила тебе об этом.

— Верно. — Он хмурится. — Как часто он здесь бывает?

— Он здесь каждый день.

— Каждый день.

— Ты же знаешь, я не справлюсь одна.

— Поэтому я предлагал нанять людей.

— И ты прекрасно знаешь, почему я не могу принять твою помощь. — Мама наотрез отказалась. Не из-за гордости — она с радостью принимала помощь от всей общины.

— Мне сказали, что в отеле она тоже не останавливалась.

— Эндерби нашли ей жилье у своего кузена в Питтсбурге. — Комната без кондиционера, куда надо подниматься по трем лестничным пролетам. Даже отец Джеда пытался убедить ее согласиться на номер в отеле Wolf, но она ничего не примет от «волка, покушающегося на невинность ее дочери».

Он качает головой.

— Упрямая женщина.

— Я знаю. Ничего не могу с ней поделать. Я пыталась поговорить с ней. — Не понимаю, то ли она одержима идеей выдать меня за сына преподобного, то ли просто хочет держать меня под боком до самой смерти, а с таким мужчиной, как Генри, этого не будет.

— Но папу сегодня выписывают. Разве не здорово? — Я прижимаюсь к нему, пальцы скользят по твердым мышцам его спины, плеч, рук. Я снова встаю на цыпочки, желая вернуться к моменту, где он целует меня.

Но внимание Генри не так легко переключить.

— Он знает, что ты больше не принадлежишь ему?

Я вздыхаю.

— Да. Он пытается убедить меня в обратном, но я говорила ему это много раз.

Я прижимаюсь к его губам. Наконец он понимает намек, его руки обхватывают мою талию, губы впиваются в меня с таким мастерством, что можно было бы забеспокоиться, если бы я не была без ума от него.

У меня вырывается тихий стон, и он мгновенно углубляет поцелуй, заставляя открыть рот шире и впустить его язык. Мои ладони скользят по его груди.

— Я неделями мечтала об этом моменте, — шепчу я. Мои фантазии всегда заканчиваются тем, что мои руки опускаются ниже, к его джинсам. Если бы мы не стояли на виду, я бы уже это делала.

— Значит, звонков недостаточно?

— Даже близко.

Одна из его рук забирается под шорты, отодвигает купальник и сжимает мою ягодицу. Его пальцы так близко, что я чувствую, как становлюсь мокрой. Чуть левее, чуть глубже — и он окажется внутри меня, заставляя чувствовать то, что может только он, будь то пальцы, язык или…

— Парень Рэнди уже едет, Эбигейл, — внезапно за спиной раздается голос Джеда, гравий громко хрустит у него под ногами. С недовольным звуком я отрываюсь от Генри и оборачиваюсь. Футболка свисает с его плеча, шорты еще мокрые.

Он хмурится.

У него нет права злиться. Я никак его не обнадеживала. Он знал о Генри с того самого дня, как я вернулась домой.

И действительно, по нашей длинной извилистой подъездной дороге медленно едет трактор. А за ним нежно-голубая «Parisienne» Пегги Сью, одной из «наседок». Она обожает эту машину и называет классикой. По-моему, она просто древняя.

Если бы не Джед, я бы не заметила их приближения, пока Генри раздевал бы меня на заднем сидении его грузовика. Так что, наверное, стоит его поблагодарить.

— Спасибо, Джед. Эм… Джед, это Генри. Генри… Джед. — Они так и не познакомились в больнице, Генри тогда разговаривал с главврачом.

Ни один из них не делает ни малейшего движения, чтобы поприветствовать другого. Джед смотрит на Генри с явной попыткой выглядеть устрашающе, а Генри выпрямляется, и его лицо становится каменным — этот взгляд он отточил до совершенства.

Я понятия не имею, чем это может закончится, но вздыхаю с облегчением, когда замечаю двух наших работников, бредущих обратно по тропинке от пруда.

— Ладно. Генри, не мог бы ты переставить свой грузовик вон туда, рядом с моим, чтобы освободить место. — Я показываю на зеленый «Форд». — Джед, помоги парням разобраться с прицепом…

— Они справятся. Мне нужно подготовить все к вечеринке по случаю возвращения твоего отца. Они скоро приедут, так что… — Джед скрещивает руки на груди, бросая взгляд на Генри. Очевидно, он пытается дать понять, что Генри стоит уйти. Мама не обрадуется его присутствию здесь после трех недель, проведенных у постели папы.

Я тяжело вздыхаю, потому что, как только увидела Генри, забыла о вечеринке. Я отчаянно хочу провести с ним еще хоть немного времени, прежде чем он уедет. Он выбрал самое неподходящее время, чтобы навестить меня.

Генри кладет руку мне на поясницу, затем обхватывает талию и притягивает к себе.

— Что еще нужно сделать, Эбби? — спокойно спрашивает он, игнорируя Джеда.

— Кучу всего. Надо расставить столы и стулья, наполнить холодильники льдом. У нас есть баннер и воздушные шары. Гости начнут приходить через час, и мы с Эбигейл будем встречать их и рассаживать, — отвечает Джед, не понимая намека и вмешиваясь в мою жизнь. — Много работы, особенно в такую жару. — Опять же, нетрудно прочитать между строк — Джед дает понять, что Генри, по его мнению, в жизни не занимался физическим трудом.

Я сжимаю губы, чтобы сдержать улыбку, вспоминая, как его мышцы играли под кожей, когда Генри рубил дрова. Но сейчас не время думать об этом, Джед ведет себя так, будто между нами что-то есть, и я меньше всего хочу, чтобы Генри в это поверил.

— Просто займись прицепом, ты здесь именно для этого, — ворчу я. И дай мне хоть несколько минут побыть наедине с Генри, пока он не уехал.

Джед стискивает зубы от разочарования.

— Пегги Сью тоже нужна помощь. Остальные приедут через десять минут. Тебе лучше пойти подготовиться, пока не поздно. Мы и так задерживаемся. — Он бросает взгляд на Генри, затем на меня. — Моя мама спрашивала, наденешь ли ты то синее платье, что она тебе сшила.