Она не договаривает, но подразумевает, что он не садится в частный самолет и не летает по миру, отправляя работников разбираться с делами.

Мы с папой переглядываемся.

— О чем вы тут болтали? — Подозрительно прищуривается мама.

— О кукурузе, — отвечает папа.

— О сене, — одновременно с ним говорю я.

Я устраиваюсь на тюке сена, грубые концы соломы колются сквозь ткань платья.

— Этим балкам не меньше ста лет. Мой прадед рассказывал мне, как их поднимали с помощью блоков, когда ему было всего пять лет.

Как бы мне ни хотелось наброситься на Генри перед его отъездом, похоже, судьба распорядилась иначе. Разве что мы уедем куда-то на его грузовике, но я не могу этого сделать, пока гости не разошлись. Поэтому я решила провести ему экскурсию по ферме.

Я не уверена, насколько ему это интересно, но если я что-то и узнала о Генри, так это то, что он любит архитектуру.

Генри вдыхает вечный аромат сена, его взгляд скользит по стропилам примерно в пятидесяти футах над нами. Он выглядит так неуместно в этом старом амбаре, где теперь хранится оборудование, в его дорогих замшевых туфлях на земляном полу и разбросанной тут и там соломой.

— Вам нужна новая крыша.

Три зияющие дыры над нами подтверждают его слова.

— За последние десять лет ее сильно потрепало. По долине пронесся сильный ураган. Уничтожил много посевов и построек. Нам повезло, что ущерб ограничился этим.

Он подходит к маленькой мастерской, удивленно хмурясь.

— Что это такое?

— Щелок, глицерин, формы... кокосовое масло. Все, что мне нужно для приготовления мыла. Помнишь тот сад с травами, через который мы прошли? Он немного зарос, пока меня не было, но там я выращиваю все необходимое.

Сейчас там только кусты лаванды, шалфея и мяты.

Он берет лист с этикетками, которые я напечатала на домашнем принтере на прошлой неделе.

— Я подумывала о том, чтобы нанять кого-нибудь для создания более профессионального дизайна.

Я сделала их сама в Word с помощью Clip Art, что, конечно, заметно с первого взгляда.

— Скажи еще раз, что ты делаешь? Мыло и...

— Эфирные масла, увлажняющие кремы... Просто для удовольствия.

— Давно ты этим занимаешься?

— Несколько лет. Это всего лишь хобби, но мне нравится. Я немного на этом зарабатываю, но мне хватило, чтобы оплатить билет на Аляску.

— Важно иметь что-то свое. — Затем тихо добавляет: — Для меня — это Wolf Cove.

— Мне нравится, когда люди говорят, как хорошо их кожа чувствует себя после использования моих средств. Наверное, это звучит глупо.

Почему мне так неловко говорить с ним о своем маленьком бизнесе? Наверное, потому что мое кустарное производство мыла в углу амбара отца кажется таким нелепым на фоне его сети роскошных отелей.

Он еще какое-то время задумчиво смотрит на этикетку с непроницаемым выражением лица, прежде чем положить ее обратно на стол.

— Ты была занята.

— Старалась не сидеть без дела, пока застряла здесь.

Теперь, когда родители дома, мама наверняка завалит меня поручениями. А ночные видеозвонки с Генри... с этим покончено.

Неужели он начнет удовлетворять свои потребности с кем-то другим?

Его голубые глаза останавливаются на мне.

— Что ты будешь делать с этим местом, когда твой отец станет слишком стар?

Семь месяцев назад я бы сказала, что возьму управление на себя. Таков был план — выйти замуж за Джеда и управлять фермой.

Но сейчас...

— Не знаю. Наверное, зависит от обстоятельств.

— От каких?

От того, где будешь ты.

Но я боюсь сказать это. Он все еще в режиме «посмотрим, как пойдет», а я уже безумно влюблена и хочу провести с ним всю жизнь. Я не хочу отпугнуть его, сообщив, как сильно и быстро я влюбилась. Насколько я готова на все ради него.

— Я останусь здесь, пока папа не встанет на ноги, — говорю я вместо этого.

— Зачем? Кажется, Придурок хочет сам обо всем позаботиться.

Я закатываю глаза.

— Это было неожиданно, но моей семье нужна помощь, так что я не могу отказаться.

— Ты понимаешь, почему он это делает?

— Да. Он считает, что я недостаточно хороша, чтобы заинтересовать тебя надолго. Что я скоро тебе наскучу, и он будет рядом, чтобы подобрать осколки. Мама думает так же.

Может, они правы? Не слишком ли я ослеплена любовью, чтобы видеть правду?

Бровь Генри взлетает, будто он читает мои мысли, но ничего не говорит.

— Что?

— Не сомневайся во мне. Тебе не о чем беспокоиться.

Он говорит это так спокойно, так уверенно... Я прикусываю нижнюю губу, стараясь сдержать нервную улыбку.

— А что насчет учебы?

— Взяла академический отпуск до января. Если понадобится, продлю до следующего сентября.

— То есть ты привязана к этому месту и Чикаго на два года.

— По сути, да. — Неужели это слишком долго для тебя, Генри? — Я могу снова устроиться в Wolf Cove на следующее лето.

Он невесело усмехается.

— В команду озеленения? Черт, нет. Ни за что. — Он сжимает губы. — Забыл сказать тебе раньше, в бухгалтерии была ошибка. Скоро тебе придет чек.

Я уже поняла, что Генри любит резко менять тему. Привыкла к этому.

— Правда?

Я уже получила немало — больше, чем я могла заработать на любой работе здесь.

Он пожимает плечами.

— Не знаю, что случилось, какая-то ерунда. Спроси у Белинды. Она всем этим занимается.

Верно. Я улыбаюсь при упоминании управляющей Wolf Cove, пумы, которая спала с Генри и сначала меня ненавидела. В конце концов, она оказалась не так плоха. Мы разделяли общую неприязнь к брату Генри, Скотту.

— Как поживает Белинда?

— Готова вернуться к цивилизации.

— Забавно, я бы отдала все, чтобы уехать отсюда. — Хотя Белинда вряд ли назвала бы Гринбэнк, Пенсильвания, «цивилизацией». Я делаю паузу. — А как вообще идут дела в Wolf Cove? Судя по тому, что я слышала, все хорошо.

Ронан и Коннор все еще иногда пишут, но сообщений становится все меньше, и они приходят с большим интервалом.

— Твои парни нашли новую игрушку, так что пока развлекаются, — отвечает он с легким раздражением, словно читая мои мысли.

Я опускаю взгляд на свои ноги, где еще сохранились следы красного лака. Мне срочно нужен педикюр, о чем я даже не думала до приезда на Аляску. Я виню в этом Кэти.

— Что не так? Тебя беспокоит, что они с кем-то еще?

— Нет! Конечно нет!

Я тут же поднимаю на него взгляд.

— Я хотела бы стереть из памяти то, что произошло.

Он медленно подходит ко мне, его внимание, ранее прикованное к амбару, теперь полностью сосредоточено на мне. Он пристально смотрит на мое лицо, а потом опускает глаза ниже, на пуговицы платья от шеи до колен. Платье совсем не по фигуре, хотя Селеста сделала вытачки на груди, чтобы придать хоть немного формы.

— Почему? Потому что тебе не понравилось?

Я открываю рот, чтобы подтвердить его предположение, но запинаюсь, потому что это будет ложью. Мне понравилось.

— Потому что не хочу, чтобы ты злился на меня.

— Я отпустил тебя. У меня нет права злиться за то, что случилось.

— Так тебя это не беспокоит?

— Что ты была с кем-то другим? Я в бешенстве. Каждый раз, когда я думаю об этом, это как удар под дых.

Он тяжело вздыхает, проводя пальцем по вороту моего платья.

— Но я не злюсь на тебя. Я злюсь на себя за то, что позволил этому произойти. Если бы я был с тобой полностью откровенен, если бы поставил тебя выше себя и Wolf Hotels, мы бы всего этого избежали.

Его пальцы оставляют мое платье, чтобы стереть слезу, скатившуюся по моей щеке.

— Я постараюсь больше не поднимать эту тему. Хорошо?

Я киваю, соскальзываю с тюка сена и тянусь к нему, нуждаясь в прикосновении его губ, его тела. Прижимаюсь, обнимаю руками шею, целую, каждым прикосновением губ, каждым движением языка пытаюсь передать, как сильно хочу его, как много чувствую.