Для брата, который еще недавно готов был устроить драку из-за нее, он удивительно спокойно делится.

И, кажется, обе девушки в порядке. Пьяные, но полностью осознающие, что происходит. А вот я здесь совершенно не к месту.

— Я подожду вас в машине. — Сомневаюсь, что кто-то меня слышит. Прижимая сумку к груди, я бросаюсь к двери.

Кто-то — вероятно, Деклан — задвинул защелку, запершись изнутри.

Я дергаю ее и распахиваю дверь.

И врезаюсь в твердое тело.

Поднимаю глаза и встречаю взгляд знакомых кристально-голубых глаз.

— Генри?

Его грудь тяжело вздымается.

— Почему ты не отвечала на звонки?

— Я не слышала. Я думала, ты утром улетаешь в Пекин?

— Улетаю, но… — Его взгляд скользит по моим губам. — Мне нужно было тебя увидеть.

Мне плевать, что мы посреди «Билли Боба», где пахнет пивом и, поскольку мы рядом с туалетами, немного мочой. Я бросаюсь к нему, едва сдерживая слезы.

— Почему ты просто не сказал мне? Зачем ты так делаешь?

Его брови взлетают в удивлении.

— Что? Делаю сюрпризы? Я думал, это здорово.

Из бильярдной раздается хриплый стон.

Генри прищуривается.

— Что, черт возьми, там происходит?

— Я объясню. В машине. Снаружи. — Подальше отсюда. Я упираюсь ладонями в его грудь, подталкивая к выходу. — Пожалуйста. Я не хочу здесь оставаться.

Сдвинуть его, все равно что попытаться сдвинуть бетонную стену.

— Кто-то тебя обидел?

— Нет. Все не так.

Он колеблется.

— К тебе кто-то прикасался? — В его голосе слышится угроза.

— Нет! Пожалуйста, я объясню, но не здесь. Просто… доверься мне.

Я не знаю, кому будет хуже — мне или Деклану с Ганнером. Если этим двоим, то Генри точно пострадает, потому что, каким бы сильным он ни был, он не справится с толпой парней.

Генри делает глубокий вдох.

А потом врывается внутрь.

Я замираю, когда он поворачивается к дивану и несколько секунд просто стоит, глядя на них.

— Убирайся отсюда к чертовой матери! — рычит Деклан.

Я бросаюсь к Генри, встаю рядом, отводя взгляд от очередного «полного обзора» члена Деклана.

— Он со мной.

Деклан усмехается.

— О, привет, Ди-Ди. Это значит, что теперь ты к нам присоединишься?

— Мы можем просто уйти? — Я практически умоляю Генри.

Он поворачивается и сурово смотрит на меня, затем переводит взгляд на Веронику.

— У тебя десять минут, чтобы закончить и выйти.

— А можно двадцать? — Вероника наклоняется и проводит языком по члену Деклана, не отрывая глаз от Генри.

Он не отворачивается. Не морщится. Пять долгих секунд он наблюдает, как ее язык скользит по головке.

— Двадцать минут или сама ищи дорогу домой.

Он выталкивает меня из комнаты и захлопывает за нами дверь. Хватает меня за руку и тащит через весь бар, грубо расталкивая всех, кто попадается на пути. Некоторые оборачиваются, чтобы что-то сказать, но, встретившись с ним взглядом, отступают, бросая на меня жалостливые взгляды.

— Это не то, что ты подумал, Генри. Клянусь.

— Это выглядело так, будто ты сидела в бильярдной и смотрела на групповуху.

Я съеживаюсь. Ладно, может, так оно и выглядело со стороны.

— Я хотела уйти!

Он разблокирует черный «Suburban», припаркованный рядом с моим грузовиком.

— Залезай, Эбигейл.

Я забираюсь на пассажирское сиденье, сжимая кулаки от волнения.

Он захлопывает дверь и швыряет ключи на консоль. Его широкая грудь тяжело вздымается.

У переднего ряда есть среднее сиденье, и это позволяет мне придвинуться ближе к нему. Я открываю рот, чтобы начать объяснять.

— Стоп.

На глаза наворачиваются слезы.

— Ты злишься на меня.

Он поворачивается и свирепо смотрит на меня.

— Я в бешенстве.

— Я не…

Объяснения замирают у меня на губах, когда я вижу, как он расстегивает джинсы и стягивает боксеры, освобождая свой твердый член. Может, он и зол на меня, но в то же время возбужден.

Он обхватывает рукой мой затылок и тянет вниз, к себе на колени. Я успеваю приоткрыть губы, прежде чем он проталкивается между моими зубами и заполняет рот. Что его так завело? Та комната? Вероника, дразнившая его?

Что бы это ни было, теперь он безудержно трахает мой рот, каждый раз ударяя в заднюю стенку горла, зажав в кулаке мои волосы, чтобы использовать как рычаг. Его молния царапает мне шею. Я дергаю за джинсы, и он наконец позволяет мне стянуть их ниже.

Сдавленно застонав, он кончает без предупреждения и заполняет мой рот теплыми струями спермы. Только когда пульсация стихает, он отпускает мои волосы. Я отстраняюсь, сглатываю, вытираю губы салфеткой. Когда поворачиваюсь, он уже заправляет член обратно в штаны, глядя в темноту за окном.

Наконец, он тяжело вздыхает.

— Ты просила, чтобы я доверился тебе и дал объяснить. Теперь я слушаю. Объясняй.

В его голосе холод, но и что-то еще.

Боль.

Я сглатываю болезненный ком, растущий у меня в горле.

И рассказываю все.

Каждую деталь, сбивчиво, путано, вплоть до бильярдного кия.

— Сначала я боялась их оставить, но как только поняла, что с ними все будет в порядке, сразу пошла на выход. Ты пришел именно в этот момент. Ничего не случилось.

Часть напряжения, кажется, покидает его тело.

— Я предупреждал тебя держаться подальше от этих девушек, разве нет?

— Знаю! Я должна была послушаться. Просто… я была так расстроена, что не могла остаться дома. Но как только приехала сюда, мне захотелось уехать.

— И все же ты оказалась в приватной комнате грязного байкерского бара, наблюдая, как люди трахаются на диване.

Я закатываю глаза.

— Не знаю, как так получается, что я все время попадаю в эти ситуации.

Наконец Генри усмехается.

И я снова могу дышать.

— Если тебе нравится смотреть, я отвезу тебя в место получше «Билли Боба».

— Я не хочу этого! — Отрицаю я, чувствуя, как вспыхивают щеки.

В темноте парковки его ухмылка едва различима. Внезапно он хватает меня за бедро и тянет, пока я не съезжаю по сидению к нему. Он просовывает руку мне между ног и без церемоний цепляет трусики пальцами в области промежности. Резким движением он стягивает их до середины бедер.

Кровь мгновенно приливает к оголенному месту.

— Они промокли, Эбби, — бормочет он.

— Это из-за тебя.

Он приподнимает мои ноги, чтобы снять их полностью.

— Ты дрожишь от страха с той минуты, как увидела меня. А это? — Он подносит их к носу, глубоко вдыхая. Мои щеки пылают. — Они мокрые уже давно.

— Я… — Как мне это объяснить? Наверное, меня немного возбудило то, что я увидела? Достаточно было представить, что Генри делает это со мной.

— Я не хочу никого, кроме тебя.

Я придвигаюсь вплотную, прижимаюсь к нему, обнимаю руками его плечи. Касаюсь его подбородка кончиками пальцев, а затем губами.

Он не двигается навстречу, но и не отстраняется.

— Я верю тебе. Ты разозлилась на меня, когда я возбудился, наблюдая за Джоэлом и Марго.

— Я знаю. Прости.

— Я возбудился тогда по той же причине, что и ты. По той же причине, по которой ты две минуты наблюдала, как твои соседки трахались с Ронаном, прежде чем выбежала из хижины той ночью. Я знаю, потому что просмотрел записи видеокамер. По той же причине, по которой ты завелась, слушая, как трахается пара рядом с тобой, когда была с Майклом. В этом нет ничего плохого, Эбби. Если мы делаем это вместе.

Я хмурюсь.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что все, что тебе нужно сделать — это спросить. Нам нужно говорить об этих вещах открыто.

Я медлю.

— Тебе это нравится? Я имею в виду, смотреть? — Или ему нравится смотреть только на Марго?

— Мне нравится смотреть, когда смотрят на меня… — Он усмехается, бросая взгляд на пьяную толпу у входа. — Мне многое нравится, Эбби. И найдется мало вещей, которых я не пробовал хоть раз.