Он достал из коробки за сиденьем пару бахил, дождался, пока Гурни их натянет. Они выбрались, пролезли под лентой и пошли пешком.

Обогнув стену деревьев, наткнулись на оранжевый джип. Двери распахнуты настежь; одна из помощниц Барстоу пылесосом для улик проходила салон. Сама Барстоу говорила по телефону, но, заметив Гурни, оборвала разговор.

— Много отпечатков, много крови, — сказала она.

Она указала на россыпь пальчиков и ладоней, проявленных реагентами — где синие, где фиолетовые — на внутренних поверхностях двери и салона со стороны водителя.

Гурни пригляделся:

— Два разных реагента?

— На части отпечатков я не была уверена, что вижу кровь или ещё что-то — дала на них «лейкокристаллический фиолетовый». На остальные — «амидо-чёрный». Он хорошо работает на непористых поверхностях, а синие следы дают лучший контраст. Люблю, как «амидо-чёрный» смотрится на фото. Но и фиолетовый дала. — Она указала на след кроссовки в мягкой земле у открытой двери. — И тут я сомневалась насчёт крошечного пятна, изменившего цвет. Оказалось — кровь.

— Всё ушло в лабораторию на ДНК?

— Соскобы со всех отпечатков, с водительского сиденья и подголовника, плюс тряпка и скальпель с пола. Как вы сказали вчера, Тейт не стесняется оставлять нам маячки о том, где побывал. Мог бы подсказать, где он сейчас.

— Кстати, — Гурни глянул на Словака, — рассматривали привлечение К‑9?

— Не моя епархия, — отозвалась Барстоу. — Треккинг и задержание — к Брэдy. — Лёгкая озорная нотка превратила ремарку в подначку.

Словак на миг застыл, как олень в свете фар:

— Команда К‑9... выследить Тейта? Мы ещё можем? Джип стоит тут уже довольно давно, верно? И дождь был.

Гурни повернулся к Барстоу:

— По следам шин можно понять, как давно он тут?

— Я над этим билась. Похоже, джип приехал, постоял день, может, около того, уехал и вернулся. Не думаю, что его двигали последние пару дней.

— Можно сказать, откуда он прибыл? Каким путём ушёл?

Она покачала головой:

— Лишь потому, что почва здесь мягче, удалось понять хоть что-то.

Гурни повернулся к Словаку:

— Насчёт дождя вы правы, но он был слабый. Возможно, след ещё берётся. Стоит попробовать.

— Не уверен, что мы вообще когда-либо подключали К‑9.

— Всё, что вам нужно, — связаться с региональным управлением полиции штата Нью-Йорк и запросить поддержку К‑9 для розыска беглеца.

Словак нахмурился ещё сильнее:

— Проблема в том, что шеф категорически против привлечения полиции штата.

— Он категорически против передачи дела в «Бюро уголовных расследований». Это другое. Подразделение К‑9 — лишь тактическая поддержка. Речи о том, что они «заберут дело», быть не может. Если позвоните сейчас, команда сможет приехать уже завтра утром.

— Ладно, — неохотно согласился Словак.

Когда он отошёл, Барстоу вопросительно взглянула на Гурни:

— Правда думаете, собаки возьмут след Тейта на таком этапе?

— Нет, если он уже не в этих лесах. Но мне важно узнать, в каком направлении он ушёл. И ещё я кручу в голове вашу догадку, что джип приезжал, уезжал и возвращался. Хочу понять, как это стыкуется с остальными фактами. С чего вы улыбаетесь?

— С вас. Вижу, как ваш мозг крутит 3D-модель: наклоняет, поворачивает, примеряет, как фигуры сходятся. Итак, расскажите, как вы это видите сейчас.

— Ладно. Тейт, уйдя из морга Пила, сел в припаркованный джип, выехал на Приозёрное шоссе, где случайно пересёкся с Руби-Джун Хупер, а через несколько минут — убил Мэри Кейн. Затем по Харроу‑Хилл‑роуд направился к поместью Расселов, вломился в оранжерею и перерезал горло Ангусу. После — вернулся в джип, пробрался по лабиринту троп к этому месту. Похоже, он оставался тут ещё два вечера — восстанавливал силы, залечивал раны — а потом мог воспользоваться тропой, чтобы выехать на просёлок к дому Мейсонов — той самой дороге, где его видели двое местных жителей.

Барстоу поджала губы:

— Почему просто не пройти тропой до задней лужайки Мейсонов?

— Возможно, дорога быстрее и безопаснее — из‑за всех этих поворотов внизу. Возможно, время имело значение. И на последнем участке не было ни домов, ни машин — риск быть замеченным он, вероятно, недооценил.

— Хорошо. Дальше?

— По прибытии он нацарапал символ адского пламени на входной двери одним из скальпелей, взятых в морге, дождался возвращения Линды Мейсон, оглушил, перетащил в сарай и поднял ковшом трактора, чтобы облегчить откачку крови. Затем вернулся в дом, оставил «послание Тёмного Ангела» её кровью на стене второго этажа, и опять укатил сюда на джипе. Как звучит?

— Это стыкуется с тем, что джип приезжал, уезжал и возвращался. Но что потом?

— Вот в том-то и дело. А может, всё и вовсе не так.

— Вы меня запутали.

— Предложенный сценарий логичен, но запросто может не иметь отношения к реальным событиям.

— Вы всегда так неуверенны в ходе расследования?

— Часто.

— Но обычно докапываетесь до истины, верно? Я про вашу награду за наибольшее число раскрытых убийств…

Её перебил раздражённый голос:

— Что, чёрт побери, это всё значит?

Чандлер Асперн, не считаясь с жёлтой лентой, широким шагом приближался к ним — плотная фигура, сдержанная агрессия.

Гурни поднял ладонь:

— Остановитесь здесь, сэр. Вы пересекаете границу запретной зоны.

— Чёрта с два! Это моя собственность. И никакая лента этого не изменит.

— Боюсь, изменит, сэр. Вернитесь за ограждение — и я спокойно всё объясню.

— Не думал, что вы способны на такую бюрократическую чепуху, — буркнул он, развернулся и пошёл обратно той же тропой. Гурни двинулся следом. У ленты их ждал припаркованный гольф‑кар Асперна.

— Ну? — потребовал он. — Объясняйте.

Гурни говорил подчеркнуто ровно:

— Улики, найденные в машине на вашей земле, связывают её с тремя убийствами.

— Словак оставил невнятное сообщение о чём-то таком. Вы хотите сказать, эта оранжевая штука — джип Тейта?

— Мы полагаем, что да.

— Как долго он стоит у меня?

— Пытаемся установить.

— Когда вы его уберёте?

— Как только это станет возможным.

— Бессмысленный ответ.

— Это единственный, который я могу дать сейчас.

— Прекрасно, — сказал он тоном, где не было ничего прекрасного, сел в гольф‑кар, резко развернулся на узкой тропе и вскоре скрылся.

На обратном пути к джипу Гурни встретил Словака — тот выглядел спокойнее:

— Связался с региональным управлением. Завтра к десяти будут собака и проводник. Бумажки — минимальные, не проблема.

— Отлично. Не знаете, Кира собирается конфисковать джип?

— Не спрашивайте меня. У этой женщины — своё шоу, — в голосе звучало раздражение непредсказуемостью «шоу».

Постоянство конфликта между Словаком и Барстоу начало раздражать Гурни, но сейчас это было не важно. Он поблагодарил Словака и подошёл к джипу.

Барстоу объяснила: за час она завершит криминалистическую обработку, и да, планирует отправить машину на штрафстоянку — но только завтра. Нет ключа, противоугонная система делает запуск практически невозможным, эвакуатор сейчас недоступен. Ближайший дилер подготовит запасной ключ утром. Значит, к полудню джип будет уже на пути к гаражу.

Раз других дел на Харроу‑Хилл не оставалось, мысли Гурни вернулись к Уолнат‑Кроссингу и намеченному ужину с Винклерами. А это напомнило ему о тюльпанах, которые Мадлен просила привезти.

Через час он въехал на оживлённую парковку питомника «Зелёный мир Снука». Часть покупателей изучала рассаду на уличных столах, другие исчезали в теплицах. Вскоре он нашёл витрину с тюльпанами в горшках, выбрал три — ярких сортов, расплатился и поставил их на пол позади переднего сиденья «Аутбэка».

Маршрут к Уолнат‑Кроссингу он выбрал извилистый — через холмы, долины и луга с полевыми цветами. Не из‑за видов, а потому что путь был менее прямой, удлинял дорогу. Он смирился с необходимостью появиться на ужине, но вовсе не стремился прийти раньше.