Гурни и Мейсон вышли из «Приуса». Подул прохладный ветерок, солнце зашло, по небу побежали небольшие тёмные облака. Зелень лужайки будто поблекла.

— Дэйв? — Кира Барстоу позвала его с крыльца, подняв руку, чтобы привлечь внимание. — Тут есть кое‑что, что тебе нужно увидеть.

Гурни посмотрел на приближающиеся носилки. Он надеялся, что Фэллоу проявит тактичность и расстегнёт молнию ровно настолько, чтобы показать лицо, не обнажая ужасающую рану на горле. Он знал и то, что Морган вполне способен организовать формальности опознания.

Обогнув служебные машины, он последовал за Барстоу в дом. Входная дверь, косяк, перила лестницы на второй этаж и несколько мест в коридоре уже были обработаны на отпечатки. В гостиной один из её ассистентов, в комбинезоне Тайвек, шумно елозил по ковру пылесосом для сбора улик.

— Там, наверху, — сказала она, кивая в сторону лестницы.

Он успел подняться всего на несколько ступеней, когда увидел это.

На стене верхней площадки, куда едва добирался тусклый свет из окон соседних спален, чернело послание, выведенное крупными, стекающими буквами:

«Я ТЕМНЫЙ АНГЕЛ, КОТОРЫЙ ВОССТАЛ ИЗ МЕРТВЫХ»

То ли смысл этих слов, то ли мысль о том, что написаны они кровью мёртвой женщины, то ли намёк на то, что страшная работа этого «ангела» может быть ещё далека от завершения, — но от одной лишь картины тускло освещённой стены и расползающихся по ней букв, у Гурни побежали по коже мурашки.

Он спустился и вышел на крыльцо. Барстоу последовала за ним.

— Нам нужно узнать о Тейте больше. Я не могу понять, то ли он психопат, то ли разыгрывает психопата, то ли тут вообще что-то совсем иное.

— Что-то иное… например?

— Хотел бы я знать. В большинстве расследований первая гипотеза оказывается неожиданно близка к истине. Но с Тейтом всё иначе.

Похоже, её это даже очаровало.

— Те, кто оставляют послания на местах убийств, обычно душевнобольные, верно?

— Это чаще всего те, кому нужны признание, оправдание, восхищение. Их послания обращены к воображаемой аудитории. Формулировки иногда выдают умственную отсталость, галлюцинации, жестокие эмоциональные срывы. Но порой это безумие фальшиво. У меня были дела с преступниками, которые выглядели законченными маньяками, хотя на деле…

Его прервал звук где-то неподалёку — тихий, прерывистый стон, едва слышный, но полный боли, почти как крик.

Грег Мейсон стоял у своей машины, между Фэллоу и Морганом, и смотрел на лицо в раскрытом мешке для трупов. Его собственное лицо было перекошено страданием.

— Бедняга, — тихо сказал Барстоу.

Гурни наблюдал, как Морган усадил Мейсона на пассажирское сиденье «Приуса». Майк остался стоять, наклонившись и что-то говоря ему вполголоса, Фэллоу застегнул молнию на мешке для трупов и вместе с помощником покатил носилки к фургону для перевозки тел.

Гурни двинулся следом.

— Доктор Фэллоу?

Фэллоу обернулся и уставился на Гурни немигающим, ничего не выражающим взглядом.

— Доктор, если вы готовы сейчас чем-то со мной поделиться, пусть даже предположением, это может оказаться крайне полезным. В данном случае фактор времени…

Фэллоу оборвал его:

— Фактор времени есть всегда. Всем всё нужно немедленно.

Гурни повернулся чтобы уйти, когда Фэллоу вдруг огорошил его скороговоркой фактов:

— Незначительные следы синей краски по нижнему краю раны на шее. Несколько волосяных фолликулов вырваны из кожи головы — тело перетаскивали за волосы к месту окончательного размещения. Перерезаны правая сонная артерия и правая яремная вена. Из тела выкачано значительное количество крови, найти её не удалось. Следы сильного удара по верхней теменной кости черепа — предполагаю инструмент, похожий на тот, которым убили собаку в доме Рассела.

— Верхняя часть теменной области? — уточнил Гурни. — Это значит, удар пришёлся по макушке?

— Да.

Не добавив ни слова, Фэллоу зашагал к своему «Мерседесу», а его помощник погрузил носилки и мешок с телом в фургон.

Через минуту обе машины — покатили по усыпанной гравием подъездной дорожке, проложенной через заросшую травой поляну, и исчезли в тени сосен.

Пока Гурни смотрел им вслед, к нему подошёл Морган. Он огляделся и понизил голос:

— Ты уловил какой-нибудь запах?

— Запах?

— От Фэллоу. Алкоголь.

— Нет.

— Хорошо. — Он взглянул на часы. — Мне нужно вернуться в штаб и начинать готовить заявление. Пресс-конференция в семь. Не думаю, что ты захочешь…

— Даже не начинай.

Морган кивнул:

— Верно. Итак… что ты думаешь обо всём этом?

— Кроме того, что это ужасно, добавились по меньшей мере три тревожных акцента. Во-первых, время. В отличие от убийства Кейна, это не связано с убийством Рассела: Там Тейт устранил того, кто узнал его по дороге на Харроу-Хилл. Здесь речь о другом. Во-вторых, пропавшая кровь — создаётся впечатление, что её изъяли из тела и увезли. Зачем — остаётся гадать. И, наконец, то, чего ты ещё не видел: надпись кровью в доме. Складывается ощущение, что нечто скорее начинается, чем заканчивается.

Морган замялся, а затем неохотно направился через парковку к дому.

Гурни вернулся к своему «Аутбэку», достал телефон и позвонил Мадлен.

Он почти надеялся, что звонок уйдёт в голосовую почту, но она ответила.

— Дай угадаю, — сказала она. — Что-то случилось, и к ужину тебя не будет.

— Тут сложная ситуация.

Она молчала, ожидая продолжения.

— Сегодня нашли ещё два тела. Женщины. Им перерезали горло.

Она издала короткий стон.

— И возможно, это ещё не конец.

— Что ты имеешь в виду?

— Убийца оставил послание, но я сейчас не хочу вдаваться в детали.

— Ничего не объясняй. Я поговорю с Винклерами. Позвони, когда сможешь.

— Позвоню.

— Будь осторожен.

— Постараюсь.

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже.

Он посмотрел на часы в телефоне, глубоко, медленно вдохнул, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза — на мгновение, чтобы ухватиться за тишину, — перед разговором с Грегом Мейсоном, который, как он почти не сомневался, окажется эмоционально изматывающим.

Громкий стук в стекло у его головы вернул его к реальности. Опустив окно, он увидел, как Морган смотрит сверху вниз.

— Ты в порядке?

— В порядке, — ответил Гурни. Во рту пересохло. Он ничего не ел со времени утреннего кофе и тоста.

— Что за чертовщина - эта надпись на стене, — сказал Морган.

— Чертовщина, — согласился Гурни.

— Слушай, мне надо в штаб — готовиться к этой чёртовой пресс-конференции. Похоже, здесь всё под контролем. Барстоу продолжает сбор улик. Тело отправлено на вскрытие. Патруль держит периметр. Ты собираешься какое-то время побыть с Мейсоном?

— Да.

— Отлично. Если нужно будет связаться… — Он неопределённо махнул рукой и направился к своему «Тахо».

Гурни порылся в нише между передними сиденьями, достал маленькую бутылочку воды, осушил её и швырнул пластик за своё кресло.

Выйдя из машины, он направился к «Приусу». Едва он сел рядом с Мейсоном, как понял: прежнее отчаяние на лице того сменилось чем-то, больше похожим на гнев. Тот кивал сам себе, словно подтверждая внутреннее решение.

Гурни подождал.

— Это единственное объяснение. То, что вы сказали. Что Тейт жив. Этот злобный сукин сын жив!

— Почему вы так уверены?

— Никто другой не поступил бы так. Её любили все. Все в колледже её любили. Все, кроме Билли Тейта.

— Потому что она сообщила о его поведении в полицию?

Мейсон, кажется, не услышал вопроса.

— Даже после выпуска дети поддерживали с ней связь. Они её обожали. И не только дети. Она умела находить общий язык с людьми. — В его устах это звучало почти как мистический дар. — Она была удивительным человеком. Ей было интересно всё и вся. Ей было не всё равно. Людей тянуло к ней. У неё не было врагов. Только Тейт.

Гурни мельком подумал, почему же брак с такой женщиной закончился разводом, но задавать этот вопрос сейчас было бы неуместно.