Дайте мне сил просто не прибить этого пушистого!

— Ты молишься? — видя, что я не спешу отвечать, он заглянул мне в глаза. — Бесполезно — богам плевать на нас с их высоченной высоты.

— Всего лишь думаю. И? Ты узнал что-нибудь, пока носился по ночным улицам? Потому что меня, похоже, просто усыпили.

Кусь на это только хмыкнул и, растянувшись на подушке чисто по-мужски, а именно закинув лапки за голову, а затем принялся рассказывать то, что меня интересовало.

— Интересный этот городок, скажу я тебе… Даже поинтереснее самого тумана. Мы с конём обошли все окрестности, позаглядывали во все окна, и знаешь, за закрытыми дверями творится гораздо больше любопытного, чем на улице по ночам.

Стоило представить эти две морды в чужих окнах в поздний час, меня чуть не разобрал нервный смех, но если этим двоим ничего не сделали, это и правда было загадкой. А я очень любила их разгадывать.

— Например?

— Например, — протянул он довольно, — местные дамочки организовали какое-то тайное сборище в доме одной вдовушки, а в борделе никто не грустит, — это прозвучало с некой тоской, так что я даже немного посочувствовала бедняге.

— Тоже захотелось?

— Да это я так, ностальгирую по временам, давно ушедшим, — отмахнулся Кусь. — Там не только люди, походу, скрываются, но это вообще не самое странное.

Я даже не знала, кто кроме людей и говорящих зверей ещё мог существовать в этом мире, но точно видела небольшой блокнот-памятку Эль с некоторыми видами нежити, поэтому вопрос о них оставила на потом.

— Что может быть ещё страннее всей этой ситуации?

Оказалось, может, и ещё как.

— Этот тип, с которым ты провела ночь, — поиграл бровями хорёк, надеясь вывести меня из себя, но не вышло, и он остался разочарован моим молчанием. — Короче говоря, я проследил за ним и не зря! После полуночи он спокойненько вышел прямо в туман, а его никто не тронул, прикидываешь, к чему я клоню?

— Что кто-то знает о происходящем явно больше, чем пытается показать. Зачем они тогда вообще посылали за магом? Как думаешь…

— Хр-р-р, — мощный храп стал мне ответом.

Умаялся.

*

Леса переполняла злость, и он не знал, куда деть руки — очень хотелось что-нибудь в кого-нибудь бросить, желательно, чтобы это долетело до самой столицы, да прямо в голову императору. А ещё они, эти руки, чесались с момента, когда он увидел наглую девицу.

— Они что, спятили?

Потому что только выжившие из ума старики могли послать в такое место зелёную студентку. Интересно, она в чём-то провинилась или это не было спонтанным решением руководства? Подозрительно это всё, как ни крути.

— А кто вообще отправил заявку? — недоумевал Сай, прекрасно видя настроение начальства. — Мне выяснить?

Мальчишку прибило сюда однажды, но он ни разу не захотел даже попытаться выбраться за пределы Топлой заводи. У каждого, попавшего сюда однажды, так или иначе, были свои тайны, и очередная гостья с той стороны не внушала никакого доверия.

— Сам найду и сам спрошу.

До этого до них не добралось ни одного специалиста, и вот, спустя несколько лет, вдруг случилось чудо? Да конечно, так он и поверил. У него буквально всё зудело от одной лишь мысли о ней!

— Лес…

Потому что всё это странно и очень дурно пахнет, и запах с болот тут совсем не причём.

— Лес!

И есть огромный, жирный такой шанс, что эта девица не просто так тут нарисовалась вся такая… нахальная. Зла не хватает!

— Да Лес же! — наконец, Сай до него всё докричался.

— Ну что ещё?

Он указал куда-то ему на руки, которые по-прежнему жутко чесались, и стоило Лесану опустить взгляд, ругательства, что сегодня доносились с ночных улиц, готовы были вырваться уже из его рта, причём, в двойном размере.

— Только этого ещё не хватало…

Под кожей отчётливо проступили очертания стеблей, и они, сволочи, рвались наружу.

— Что с тобой? — не на шутку испугался Сай, вжимаясь в стену, будто его это тоже могло коснуться. — Тебя всё-таки достали, да? Добродился? Я так и знал, что эти твари однажды до тебя доберутся!

Лес было открыл рот, но парень уже потянулся за магическим порошком, и тут же прицельно бросил его в начальника. Золотистые пылинки осели на его волосах, мощных плечах и одежде, однако Лесан остался собой.

— Серьёзно?

— Ты похож на фею… — зачарованно глядя на начальника, протянул этот дуралей, но быстро опомнился. — Так значит, это не нежить с тобой сделала? — отчего-то пуще прежнего ужаснулся он, и Лесу от этой реакции сделалось тоскливее. — Кто тогда? Да не молчи, я не хочу тебя терять!

— Как трогательно, — хмыкнул в ответ, стряхивая с себя оставшиеся крупинки. — Но не бери в голову — это лишь моя проблема.

И с ней придётся как-то разобраться.

— А с магичкой нам что делать?

— Будем внимательно наблюдать.

Потому что сдавалось ему, эта девчонка с розовыми волосами ещё принесёт проблем, и лично у него их будет гораздо больше, чем уже имелось.

*

Кроме ещё одного, куда более скромного платья в вещах Эль я больше ничего не нашла, а мне нужны были как минимум штаны — если я хотела исследовать местность, такая одежда оказалась бы кстати.

Я раздумывала, как быть и где разжиться необходимым, когда мне в руку из сумки будто само вывалилось очередное зелье.

«Вернуть утраченное», — прочла я на бутыльке, прежде чем тот выскользнул из моих рук и разбился.

Меня тут же окутало дымом, и я не успела ничего сделать, осторожненько оседая на пол, а вот потом ко мне начали приходить видения. Вернее, воспоминания Мары, жизнь которой была совсем не сахаром.

Сиротка, выросшая в приюте, внезапно оказалась нужна её дальним родственникам, которые забрали девочку, и первое время та очень этому радовалась. Но по приезду в столицу её мигом отправили в пансион — изучать этикет и как нужно быть послушной для мужа.

Предательство…

В империи процветало рабство, и особенно ценились ведьмы — они являлись неким источником энергии, подпитки для драконов, некогда утративших свою мощь, и Мара оказалась одной из них. Поэтому ушлая родня уже заранее сговорилась о том, чтобы продать девчонку одному из знатных чешуйчатых.

В пансионе она прожила всё это время, терпя унижения, наказания голодом, побои, и только в этом году вернулась в дом к «семье». Всё было готово для сделки купли-продажи, вот только чета Вернон не подозревала, что накануне ночью Мару навестил очень интересный гость…

Эта картинка была самой яркой из всех, что мне показали до этого, но это было и понятно — с такой жизнью девушка не знала никаких светлых моментов. А вот та ночь отпечаталась в её памяти цветным пятном, раскрасившим унылую, безрадостную реальность.

Она просто готовилась ко сну, когда из тени вдруг выступила внушительная мужская фигура, разглядывая её, и пусть глаз было не видно, Мара была убеждена: он точно на неё смотрел.

— Кто Вы? — словно бы даже не испугавшись вовсе, спросила она, ощущая странный жар от присутствия незнакомца, а я чувствовала его вместе с ней.

Он не ответил — только подошёл, будто хищник на мягких лапах и лёг у её ног. Фигурально выражаясь, конечно. Незнакомец, окутанный мраком, присел перед ней, сидящей на постели, хотя я видела всё именно её глазами, так что его изучающий взгляд пронизывал и меня до самых кончиков пальцев.

— Я стану твоей, — вдруг прошептала она, решив для себя всё. — Хочу, чтобы хоть раз меня любили.

И он всё понял правильно, устраивая горячие ладони на её коленях. Подол ночнушки пополз вверх, оголяя кожу, а дальше началась такая прелюдия, что в реальности у меня наверняка пылали уши.

Я видела всё, испытав это на себе, и это была самая волнующая близость из всех, что у меня были. А ведь до этого я бы могла с уверенностью назвать своих мужчин щедрыми, умелыми и знающими, на какие точки нажимать.

Как же я была неправа!

Кем бы ни был этот ночной мотылёк, залетевший в чужое окно, он был уверен в том, что делал, а значит, Мара была для него кем-то особенным, потому что случайных женщин так щедро не одаривают.