Вдалеке мелькает знакомый силуэт. Марьяна легко, почти невесомо спускается по лестнице, и по тому, как она слегка сутулится и прячет руки в карманы легкой куртки, видно — она нервничает. Она поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Время будто спотыкается и замирает.

— Привет, Дима.

— Привет, Марьяна, — я встаю и не могу сдержать улыбки. — Ты… ты выглядишь прекрасно.

Но она даже не улыбается в ответ, собрана, сконцентрирована на чем-то, мне пока неизвестном. Она опускается рядом на скамейку, и между нами повисает плотная, почти осязаемая неловкость. Воздух звенит от невысказанного.

— Я так рада, что мы наконец встретились. Прошло так много времени… — она смотрит мне прямо в глаза, и меня буквально пронзает дрожь. Даже на самых сложных и напряжённых слушаниях в суде я не чувствую такой парализующей неуверенности. Лишь бы она не заметила.

Марьяна опускает взгляд, её пальцы беспокойно теребят край сумки. Она явно никак не решается начать самый главный разговор.

— Чем я могу тебе помочь? — спрашиваю я, стараясь звучать мягко, чтобы разрядить обстановку.

Она поднимает на меня глаза, и я с ужасом вижу, как они наполняются влагой. Она смахивает предательскую слезу и глубоко вздыхает.

— Мне, вернее… моему знакомому, нужна помощь юриста. Очень нужна. И я хочу ему помочь. Но ты же знаешь, моя работа никак не связана с юриспруденцией. Мне не к кому больше обратиться, а у тебя большой опыт в таких делах.

Она замолкает, снова глядя на свои руки, а потом добавляет тише, с какой-то надломленной интонацией:

— Понимаешь, я чувствую свою вину перед ним. Косвенную, не прямую, но от этого не легче. Я была рядом в какой-то момент, могла что-то предотвратить… а теперь он в такой ситуации. Я не могу просто остаться в стороне. Я обязана помочь, если это вообще возможно. Просто… помоги, пожалуйста, если можешь.

После долгого разговора, в ходе которого я стараюсь докопаться до сути проблемы, Марьяна, уже немного успокоившись, обречённо замечает:

— Я верю, что ты сможешь помочь. Нам нужно действовать.

Мы договариваемся работать вместе, чтобы помочь её знакомому Александру. В тот вечер, на закате, уходящем за гладь реки, мы становимся союзниками, молчаливо решив оставить прошлое там, где ему и место — в прошлом.

Мы набрасываем первый план, начинаем собирать информацию, обдумываем первые шаги, которые могли бы вытащить Александра из неприятной истории. И хотя путь явно не сулит быть лёгким, по выражению лица Марьяны я вижу — она наконец-то чувствует, что на этом пути она не одна.

А я счастлив помочь. Особенно теперь, когда понимаю, что движет ею — не просто абстрактная просьба, а глубокое, выстраданное чувство ответственности и желание загладить вину. И особенно — от того, что на этом пути теперь она будет рядом со мной.

Множество запланированных дел мне, конечно, приходится в срочном порядке откладывать и переносить. Но ради Марьяны… ради этого давно забытого чувства, что что-то щёлкнуло и встало на свои места, это была самая незначительная плата.

Александр без раздумий принимает помощь Димы.

С той самой встречи на выставке мне ни разу не удалось даже переговорить с Александром, не говоря о том, чтобы увидеться. Все, что я знаю о нем, это то, что рассказывает мне Дима.

Я чувствую вину и беспокойство. Ведь я невольно стала причиной его проблем. Для себя я решила, что сделаю все, чтобы помочь Александру выйти из ситуации с наименьшими потерями. Я не сдамся. Но я знаю, несмотря на трудности, у меня есть поддержка - Дима. Мы справимся вместе!

Дело Александра идет трудно и медленно. Все это время Дима разрывается между двумя городами. Но ни разу не высказывает мне ни единой претензии.

Мы видимся очень часто, много разговариваем. Как ни странно, я не разу не услышала от Димы ни слова о его супруге. Да и кольцо на безымянном пальце он не носит. Но я ни о чем не спрашиваю, боясь спугнуть установившуюся между нами деловую атмосферу.

Как же я ему благодарна. Любая наша с Димой встреча выводит меня из душевного равновесия. С ним просто, как будто не было того времени, когда мы практически не общались. Он все так же бережно ко мне относится, разъясняет непонятные мне вещи. И я замечаю, что снова привязываюсь к нему.

— Нельзя! — одергиваю я себя.

Но не могу заставить себя не чувствовать к нему уважение, благодарность и … любовь.

Конечно, я не претендую на него. Ведь он женат. Но себе-то можно признаться, что я скучаю по тому Димке, который был только мой. Скучаю по тем легким и беззаботным денькам, по милым отношениям между нами.

В результате Дима не подводит. Спустя два месяца непрерывной работы, когда я уже совсем отчаялась, Дима творит чудо.

В день, когда дело Александра рассматривается в суде, я не нахожу себе места. Не выпускаю из рук телефон, нервно перекладывая его из одной руки в другую. Мне кажется, что время замерло. В комнате царит такая тишина, что лишь изредка слышно тиканье часов. Даже Лекс, как будто понимая всю важность момента, где-то прячется.

— Почему они так долго? Как же я переживаю…

Я начинаю нервно ходить по комнате, вспоминая все переживания и страхи, которые накопились за последние недели. В голове прокручиваются мысли о том, как всё может закончиться.

— Я просто хочу, чтобы всё было хорошо.

Когда вдруг раздается звонок телефона, я подскакиваю от неожиданности, хотя только этого звонка и жду, и быстро отвечаю.

— Алло?

— У меня хорошие новости, - слышу я спокойный голос Димы.

Мое сердце замирает.

— Суд вынес решение в нашу пользу. Все обвинения сняты, - продолжает Дима.

Я, не веря своим ушам:

— Правда? Ты уверен?

— Абсолютно. Все документы в порядке, и решение окончательное. Поздравляю.

Я чувствую, как будто груз с плеч сваливается. Я наконец-то могу вздохнуть спокойно. Не веря своему счастью, практически на бегу, я кричу в трубку:

— Спасибо, Димочка! Я так благодарна! Ты не представляешь, как это важно для меня. Я сейчас приеду!

Дима что-то еще говорит в трубку, но я уже не слышу его, потому что со всех ног бегу к выходу, быстро собираюсь, надевая пальто и беря сумочку. Я хочу мчаться в соседний город, чтобы лично поздравить Александра и Диму с победой.

— Наконец-то! Надо скорее поздравить их!

Я, ослепленная счастьем, стремглав выбегаю из подъезда. Не обращая внимание на окружающий мир, я перебегаю дорогу, и в этот момент … удар!

Больничная палата.

Я медленно открываю глаза, не сразу, но осознаю, что лежу на больничной койке. Вокруг меня стоят родители, сестра и подруга, их лица полны тревоги.

— Что случилось? — произношу я слабым голосом.

— Марьяночка, солнышко, тебя сбила машина, но худшее уже позади, — со слезами на глазах спешит объяснить мне мама.

— Мы так переживали за тебя. Ты нас напугала, — положив руку на её плечо, говорит папа.

Голова сильно кружится. Я с трудом соображаю.

Маша подходит ближе:

— Ты была в коме несколько дней. Мы все очень волновались за тебя, сестренка.

— Я не могла поверить, когда узнала. Мы так рады, что ты здесь, с нами, — добавила Света.

— Где… где? Он пришёл? — почему-то спрашиваю я, сама удивившись своему вопросу.

Все в палате замерли, обменялись взглядами, и в этот момент я почувствовала, как холодеет сердце.

— Он… он не смог сегодня прийти, — неуверенным голосом говорит мама и я слышу сочувствие в ее голосе.

— Марьян, ты не одна, мы все рядом, стараемся поддержать тебя, сестренка.

Светка берет меня за руку:

— Ты — наша сила, Марьяна. Мы пройдём через это вместе.

Я закрываю глаза, пытаясь собрать свои мысли. Чувствую, как родители обнимают меня, стараясь дать поддержку. В этот момент теряю реальность и проваливаюсь в сон...

***

Просыпаюсь. Оглядевшись, снова понимаю, что лежу в палате, нога в гипсе. Я узнаю свой медицинский центр. У нас есть стационар в отделении травматологии, здесь-то я и нахожусь.