Таисия фыркнула и не ответила. В последнее время она слишком часто ловила себя на том, что наблюдает за котом дольше, чем прилично. Особенно когда он, как бы случайно, теребил носком сапога пыль или касался её ладони лапой с удивительной теплотой. Но она гнала эти мысли прочь. Зоофилия ей, извините, ни разу не интересна.

Сарэн шагнул вперёд и коснулся воздушной двери. Она распахнулась без звука, открывая проход в тускло освещённый коридор, стены которого были сделаны из того же самого стекла, что и снаружи. Только внутри в каждом зеркале отражалось нечто иное.

— Входим. И помним: не разговаривать с отражениями. Ни в коем случае, — предупредил он.

— А если они первыми заговорят? — Таисия моргнула, когда её отражение в зеркале повернулось к ней спиной.

— Тогда молчи, как на экзамене, — буркнула Золушка.

Кот беззаботно шагнул вперёд, его сапоги не издавали ни звука. Он, казалось, чувствовал себя как дома. Хвост изгибался лениво, а из-под полей шляпы мерцал лукавый взгляд. Он оглянулся:

— Идёшь, девочка из мира без магии? Или боишься своего отражения?

— Я боюсь, что ты снова заиграешь с моими волосами, пока я отвлекусь, — парировала Таисия.

Он только улыбнулся уголком рта. Хотя нет — рта у него быть не могло. Это была кошачья ухмылка. Но в её голове это всё отчётливее виделось как нечто мужское, человеческое… даже слишком привлекательное.

Они прошли по коридору, и каждый сделал это по-своему. Золушка шла быстро, почти не глядя в стороны. Сарэн — с холодной сосредоточенностью, будто следил за каждым шагом. Таисия — с беспокойным интересом, разглядывая отражения, которые становились всё более странными: на одном из них она была в короне, в другом — с огромными крыльями, в третьем — стояла на пепелище.

— Это не просто иллюзии, — пробормотала она.

— Нет, — ответил Кот. — Это возможности. То, что может быть. Или уже было. Или стало бы, если бы ты повернула не налево, а направо.

— И чем глубже мы пойдём, тем больше увидим, — добавил Сарэн. — Но не факт, что это будет правдой. Или ложью.

— Отлично, — пробормотала Золушка. — Просто идеально. А потом ещё скажете, что в подвале у вас зеркало, в котором обитает разумное эго зла.

— Нет, — вмешался Кот. — Это не в подвале. Это наверху, на третьем ярусе. Но туда мы пока не идём.

Таисия застыла.

— То есть… оно действительно есть?

— Всё есть, если ты в это веришь, — прошептало её собственное отражение и улыбнулось чужой, пугающей улыбкой.

---— Улыбается она, как будто только что меня продала, — проворчала Таисия, бросив взгляд на своё отражение, всё ещё смотревшее ей в спину. — Слушай, Кот, а если я сама с собой подерусь в зеркале, это будет считаться нападением?

— Это будет считаться твоей внутренней терапией, — мурлыкнул он, ненавязчиво касаясь её локтя, будто случайно. — Только не забудь спросить у себя разрешения.

— Ты сегодня особенно шутливый. Утром хвост прищемил? — съязвила она, но улыбнулась.

— Нет. Просто ты в платье, и у тебя на затылке воинственная прядь, как у капитана пиратов. Я бы тебя на абордаж взял.

Она едва не фыркнула. Но в груди что-то странно защекотало. Тёплое. Непрошеное.

Коридор всё длился, и, словно в насмешку, зеркала начинали шептать. В прямом смысле — Таисия слышала собственное имя, сказанное чужими голосами. Иногда — голосом матери, иногда — шёпотом своей учительницы, а однажды — голосом самой себя, заплаканной и злой.

— Таисия, — вдруг прозвучало особенно отчётливо, и девушка вздрогнула. В зеркале стояла она. Постаревшая. Сединой у висков. — Ты ещё можешь вернуться. Просто отойди от них.

— А если не хочу? — тихо прошептала она. Кот бросил на неё взгляд, но не вмешался.

— Тогда останешься одна, — ответила женщина в зеркале. — Они уйдут. Или умрут. А ты останешься. Вечно.

— Вечно — это, может, и неплохо, — сухо бросила Золушка. — У меня вечный педикюр и ботинки из тыквы, не разваливаются. Уже плюс.

Таисия усмехнулась сквозь напряжение.

— Кто-то же должен остаться с ней, если она одна, — задумчиво пробормотал Кот и ткнул лапой в стекло. Оно дрогнуло, и отражение исчезло.

Они свернули в новый зал. Здесь зеркала были высокими, до потолка, а между ними — пульсировали слабым светом кристаллы. Сарэн поднял ладонь:

— Здесь. Центр. Зеркальное ядро. За этим порталом находится Сердце Дома. Оно и хранит ключ к спасению твоего Истока, Таисия. Но…

— Конечно, есть но, — хором сказали Золушка и Кот.

— Но один из нас должен остаться здесь, чтобы удерживать проход открытым, — продолжил принц. — Иначе дверь закроется, и никто не выйдет.

Тишина повисла.

— Я останусь, — сказал Сарэн.

— Нет, — выдохнула Таисия. — Ты мне ещё должен рассказать, почему твоя тётушка пыталась меня убить. И что за магия у тебя в браслете. Ты идёшь со мной.

— Я не могу позволить…

— Я могу, — перебила она. — Не забывай, кто в этой компании хозяйка зёрнышка реальности. Мой Исток — моя ответственность. А ты… ты ещё пригодишься. Уж я позабочусь.

Сарэн смотрел на неё. Долго. А потом кивнул.

— Тогда кто?

— Я, — сказал Кот. Без тени колебаний.

Таисия выпрямилась.

— Нет. Ни за что.

Он усмехнулся.

— Я же не умираю, девочка. Просто постою тут, погрею зеркало своим отражением. А когда вы вернётесь — расскажу, кто там лизнул стекло первым.

— Я…

Он коснулся её запястья. Лапой. Но она ощутила… пальцы. Настоящие, человеческие. Тёплые, чуть шершавые, крепкие.

— Ты не останешься одна, — прошептал он. — Даже если захочешь. Я всё равно найду тебя.

Зеркала вздрогнули. Путь открылся. И Таисия, не отпуская взгляд Кота, шагнула в сияющий свет — туда, где пряталось Сердце Дома.

---Таисия шагнула в свет, и воздух сразу сменил вкус. Он стал вязким, как густой мёд, сладким и терпким одновременно. Она оказалась в зале, где не было пола — только отражающая гладь, как жидкое зеркало под ногами. Потолка тоже не было — лишь бесконечная череда её же лиц, уходящих ввысь. Ужасно. Странно. Восхитительно.

В самом центре — Сердце Дома. Оно не было кристаллом или механизмом. Оно было чем-то живым. Колышущимся. Дышащим. Огромный шар из света и мрака, будто живой глаз, моргнувший, когда Таисия приблизилась.

Сарэн и Золушка следовали за ней — принц настороженный, а бывшая служанка вооружилась… каблуком.

— Я читала, что у таких артефактов часто проявляется характер, — пробормотала она. — А у этого, по-моему, характер свекрови.

Таисия рассмеялась — чуть нервно, но по-настоящему.

— Я чувствую Исток, — прошептала она. — Он откликается… будто узнал меня.

Сердце словно подслушало. Оно дрогнуло. Сменило цвет: от жемчужно-белого до сине-золотого. От него потянулась тонкая нить света — к груди Таисии. В ней что-то вспыхнуло. Магия.

Исток проснулся.

И с этим пробуждением пришло… нечто.

Раздался треск. Противный, скрежещущий. Как будто кто-то скоблил ножом по зеркалу. Поверхность под ногами задрожала, на зеркальной глади проступил силуэт.

Фигура. Женская. Слишком высокая, слишком вытянутая. Словно нарисованная с ошибкой. Лицо Таисии — но искажённое. Без эмоций. Без теплоты. Платье как у неё… но чёрное. Взгляд пустой.

— Кто ты? — спросила Таисия. Голос сорвался.

Зеркальная копия склонила голову. А потом, не издавая ни звука, шагнула из глади наружу.

— Она из твоих страхов, — прошептал Сарэн. — Из самого сердца. Это отражение того, кем ты боишься стать.

Зеркальная Таисия подняла руку — и от её ладони рвануло магией. Настоящей, хищной. Сарэн едва успел поставить щит.

— Не так! — закричала Золушка. — Она не отражение. Это теневая сущность! Она может занять её место!

Таисия встала между тенью и Сердцем. Всё дрожало. Магия клокотала в жилах. Она чувствовала Исток — живой, мощный, как буря внутри груди.

— Ты не я, — сказала она. — Ты — моя тень. Но я — не ты.

Зеркальная тень шагнула. Таисия сделала то же самое — в точности. До миллиметра. До поворота головы.