Дозорные заметили меня сразу — молча отступили, давая пройти. Не останавливался, просто шёл вперёд, чувствуя, как двое охранников встают за спину. Ни слов, ни вопросов. Они знали, куда и зачем.

След вывел к нейтральной территории — тех самых тридцати метрам между нашими землями и южной границей, куда мы редко выходим без нужды. Сейчас — нужда была.

Дрейк стоял у костра, в окружении своих. Разговаривал громко, смеялся, как будто всё происходящее вокруг его не касалось. Выглядел расслабленным, даже слишком.

Он знал, что я иду. Знал, что найду. И всё равно остался. Значит, был уверен, что пришёл не просто так. Значит, цель у него была. И цель — это Белла.

Я подошёл близко, но не нарушил границ. Он обернулся — будто только сейчас заметил.

— Райан, — протянул он с ленцой. — Ну, наконец-то.

— Ты что здесь забыл? — спросил, не повышая голоса.

Он усмехнулся и сделал глоток из бутылки.

— Расслабься. Это же нейтрал. Или ты теперь её тоже считаешь своей?

— Я считаю своей свою пару. И если кто-то подошёл к ней ближе, чем позволено — он получит. Независимо от координат.

Он прищурился. Глаза блестнули насмешкой.

— А может, ты зря так кипятишься? Я же не сам пришёл. Меня пригласили. Сказали, тут есть новенькая. Омега. Красивая. Независимая. Не связанная со стаей. Намекнули, что она может быть интересна…

— Кто намекнул? — резко.

Он пожал плечами.

— Неважно. Твои разберутся. Я просто решил проверить. Ну, мало ли. Ты же знаешь, как это бывает.

Я смотрел на него в упор. Ни один мускул не дёрнулся.

— Последний раз говорю, Дрейк. Её никто не тронет. Ни по намёку, ни по чьей-то просьбе. А если тронет — закапывать начну лично.

Он сделал шаг назад. Не испугался — просто понял, что перегнул.

— Ладно, не злись. Ошибся. Бывает.

— Не со мной, — бросил и развернулся.

— А девочка-то огонёк, — бросает мне вслед, голос ленивый, но цепляющий. — Фигурка — сам видел. А как танцевала… до сих пор её запах в лёгких.

Я не сдерживаюсь. Резко разворачиваюсь и с размаху заезжаю ему в челюсть.

Хрустит. Его голова отлетает в сторону, он теряет равновесие, спотыкается о камень и едва удерживается на ногах.

Его свита напрягается, но никто не двигается. Я стою спокойно, дышу ровно.

— Это — за слова. Второго раза не будет.

Он вытирает кровь с губ, медленно выпрямляется, смотрит снизу вверх. Улыбки уже нет.

— Думаешь, можешь ударить — и я проглочу? — шипит он, бросается вперёд.

Мы сталкиваемся резко. Альфа на альфу. Он сильный — не пустышка, не позёр. Но ярость на моей стороне. Я чувствую, как он скользит, теряет центр, ловит локтем под рёбра. В ответ — кулак в висок. Слышен рёв, кто-то из его напарников двигается, но охрана останавливае

Падаем в пыль. Искры срываются из костра, где-то рядом трещит сухая ветка, кто-то отдёргивает руку — но никто не вмешивается.

Внутри нас уже не волки — звери. Это не формальная драка, не спор за границы. Это — голый инстинкт. Клыки, рык, удары.

Он пытается рвануться первым — сбивает плечом, целит в рёбра. Попадает. Больно. Я отвечаю — жёстко, без паузы. В грудь, в челюсть, локтем по шее. Он сгибается, но снова встаёт. Упрямый. Альфа. Он не умеет падать тихо.

Я ловлю его за ворот, с силой наваливаюсь сверху и вжимаю в землю.

— Вставай и проваливай. И больше здесь не появляйся.

Он хрипит, дышит рвано, но продолжает дёргаться. Всё тело дрожит от ярости.

— Ладно… — сипит наконец. Голос сбит, но ухмылка не исчезает. В уголке губ — кровь, а в глазах всё тот же чёртов вызов. — Забирай свою сучку. Пока дают.

Я замираю. Он смотрит прямо. Не прячется. Он специально. Он проверяет, дойдёт ли я до конца.

Ответ приходит быстро. Я не думаю — просто бью.

Прямо в челюсть. Без слов. Без паузы. Без расчёта.

— А вот теперь началось, — шипит он и сам бросается вперёд.

Сталкиваемся жёстко. Костями. Телами. Без предупреждений.

Он сильный. Работает плечами, бьёт локтями, целится в рёбра. Один удар — в висок. Голова откидывается, но я ловлю равновесие. В ответ — кулаком в печень, он сгибается, хватает воздух.

Пытается пройти в корпус, сбить, но я встречаю коленом.

Падает — сразу подскальзывается на пыли. Поднимается. И снова идёт.

Альфа. — Думаешь, ты единственный, кто за свою суку рвёт? — рычит он, бросаясь снова.

Мы падаем в землю, катаемся, сбивая костёр, искры сыплются на нас, кто-то из его свиты рвётся вперёд, но мой охранник уже рядом.

— Ты перешёл грань, Дрейк, — рычу. — Это не про слова. Это про выбор.

Он вырывается, бьёт в лицо, кровь течёт по губе. Я хватаю его за воротник и бью в ответ. Раз. Второй. Он захлёбывается, пытается вцепиться в горло. Ошибка.

Прижимаю его к земле, рывком наваливаюсь сверху. Он бьётся подо мной, но я сжимаю сильнее.

Обе руки на его плечах. Колено в грудной клетке. Он хрипит, но зубы стиснуты.

— Повтори. — Я наклоняюсь ближе, дыхание горячее. — Ещё раз назовёшь её так — и я тебе выбью челюсть. Не ради понта. Ради стаи. Чтобы каждый видел, чем платятся такие слова.

Он бьёт затылком в землю, но уже слабее. Плевок. Злоба в глазах.

— Хрен с тобой… — выдыхает он, сплёвывая кровь в пыль. Но в голосе — не сдача, а злоба, стёртая о землю.

— Я никого не забираю, — рычу, наклоняясь ближе. — Я защищаю то, что моё. Потому что она — моя пара, а не чья-то цель. Не вздумай повторить. Даже взглядом.

Я вжимаю его лицом в землю. Жёстко. До скрипа камней под кожей. Он хрипит, но не отвечает. Остался лежать.

Поднявшись, оборачиваюсь к своим. Стая смотрит молча. Все всё поняли.

— Больше никто не приближается к ней с грязными мыслями. Ни чужие, ни свои.

И если кто-то решит, что может — лучше сразу копайте себе яму.

Дом встретил тишиной. Стаскивал футболку прямо на ходу, бросал её куда придётся, плеснул в лицо ледяной воды, даже не глядя в зеркало. От кожи тянуло потом, пылью, кровью — и зверем, который сидел во мне. В воздухе оставался её запах — Беллы.

Хотелось только одного: рухнуть и отключиться. Плечи ломило, костяшки саднили, а в голове застрял его голос — дерзкий, наглый, называющий её по имени. Я поймал себя на мысли: что бы она сделала, если бы слышала это? Лучше не думать. Просто закрыть глаза.

Но сон вырвало чужим взглядом.

Веки распахнулись, тело само пошло в режим контроля: резкий вдох, рывок на локоть.

И я вижу её — силуэт у стены. Тонкий, прямые плечи, короткое платье обрисовывает линию бёдер. Волосы собраны, тень от них ложится на шею. Она стоит тихо, но я уже чувствую — всё во мне смотрит только на неё.

Селена.

Она смотрит на меня с ленивой полуулыбкой, словно просто зашла «пожелать доброго утра»

— Ты спишь крепко, Райн, — произносит, голос мягкий, как шёлк, но в нем что-то натянутое, слишком намеренное. — Даже не почуял, как я вошла.

— Не почувствовал, потому что не ожидал, что кто-то полезет без разрешения, — отзываюсь хрипло, не поднимая головы.

— Ты давно не звал, — подходит ближе. — Но я ведь всегда рядом, Райан. Я не претендую. Я просто… напоминаю.

Она садится на край кровати. Кладёт ладонь на простыню, ближе к моим ногам.

Я не двигаюсь.

— Ты думаешь, что всё изменится из-за неё? — продолжает Селена, не глядя в глаза. — Но она ведь чужая. Не из стаи. Она не понимает, как тут всё устроено.

— Это не твоя забота, — говорю спокойно. Но голос уже холодный.

Селена наклоняется, почти касаясь плеча губами.

— А может, всё-таки моя, Райан. Мы ведь с тобой многое делили. Очень многое. А теперь ты молчишь, закрываешь двери… и таскаешь чужую омегу, будто она тебе судьбой назначена.

Я откидываю простыню, встаю.

Нагота меня не смущает. Меня вообще мало что смущает в этот момент.

— Выйди, Селена. Сейчас.

Она задерживается. На долю секунды.

Потом встаёт, проводит пальцем по моему плечу.