— Что ты здесь делаешь? Сколько прошло? Десять лет?

— Ага... — он тепло хихикнул. — Целых десять лет. Это было слишком долго.

— Да, черт возьми. Это вечность.

Я отступила на шаг назад и улучила момент, чтобы изучить его, в то время как он, похоже, делал то же самое.

Его густые светлые волосы убраны назад и выглядели как всегда аккуратно, прекрасно сочетаясь с идеально сшитым костюмом. Его красивая мальчишеская внешность, в которую я была влюблена, когда мне было двенадцать, превратилась в привлекательные черты модели. Он чертовски великолепен. Когда его рука легла мне на поясницу, мои нервы взвинтились.

— Я видел твое выступление и хотел прийти и сказать, как ты потрясающе выступила. Но я не думал, что ты будешь... — его прозрачно-голубые глаза перебежали на Джейми, а затем вернулись ко мне. — Занята.

— Джейми? О, Боже, нет. Ты его заинтересуешь больше, чем я.

Я засмеялась и повернулась к Джейми за подтверждением, но мой друг нахмурился и скрестил руки.

— Кто ты, еще раз? — резко спросил Джейми, заставляя меня расширить глаза.

— Прости, я зазевалась.

Я направила свою бутылку с водой между моим прошлым лучшим другом и нынешним.

— Джейми, это мой друг, Рэнд. Рэнд, познакомься с Джейми.

Джейми поклонился, расправляя длинный белый рукав своей рубашки с рюшами, обнажая кожаный браслет-череп, который он упорно не желал снимать даже во время выступления.

— Джейми Домингес, он же ее лучший друг. И судя по тому, как ты на меня смотришь, думаю, мне стоит уточнить, что я ее лучший друг-гей. Не надо на нее набрасываться.

— Рэнд Шателайн, — ответил он и подмигнул мне. — И нет нужды метить мою территорию. Скарлетт знает, на чем мы стоим. Мы с ней давно знакомы. Моя семья помогала поддерживать музыкальную карьеру ее отца здесь.

Он снова обнял меня, и на этот раз я погружаюсь в объятия, гораздо более подготовленная, чем в прошлый раз.

— И, о, малышка Летти, как же я по тебе скучал.

Ласковые слова отца влились в меня, как грузовой поезд. Вся эта ночь была сплошным нагромождением эмоций, и чертовы слезы навернулась мне на глаза. Ух, какой эмоциональный беспорядок. Так неловко.

— Я тоже по тебе скучала, — автоматически ответила я, прежде чем высвободиться из его объятий и попытаться взять себя в руки. Мое сердце все еще не успокоилось, а при виде моей детской влюбленности оно просто зашкаливало.

— Так ты Шателайн? — спросил Джейми, его голос почти монотонный. — Что ты здесь делаешь?

— Джейми, он из Нового Орлеана, — резко прошептала я. — У него есть полное право быть здесь.

— Не на этой стороне, — загадочно добавил Джейми.

— Джеймс, что это вообще значит? — я хихикнула и сузила глаза, чтобы прервать его разговор. Но выражение его лица настороженное и напряженное, а взгляд устремлен исключительно на Рэнда.

К счастью, Рэнд не выглядел ошеломленным внезапной грубостью моего друга, а наблюдал за комнатой своим пронзительным взглядом.

Когда в детстве мы сидели и наблюдали за людьми на Бурбон-стрит, мне казалось, что ясные глаза Рэнда делали его практически всезнающим. Казалось, он знал все обо всех, даже о туристах. Сейчас, когда он изучал мою комнату в общежитии, мне интересно, о чем он думал.

Здесь есть небольшая гостиная, мой уголок для макияжа и учебы, а также мини-кухня. В другой комнате - простая спальня и примыкающая к ней ванная. Не так уж много, но это больше, чем жить на чемоданах, а после того как я всю жизнь путешествовала с отцом, это все, что мне нужно. И все же старая девичья привычка пытаться произвести на него впечатление дала о себе знать.

— Прости, Рэнд, я не знаю, что на него нашло. Парню просто необходима хорошая порция текилы после выступления. Он становится тенью себя прежнего, когда уже все отдал сцене.

— Тень его обычного себя, да? — Рэнд впервые обращает внимание на Джейми и смотрит на него сверху вниз. — Новый французский оперный дом - нейтральный, — заявил он без дальнейших объяснений, сбивая меня с толку, но Джейми, похоже, понял, так как его глаза слегка сузились. Как будто они говорили на каком-то странном мальчишеском коде.

— Ладно... если говорить откровенно, ты действительно ненавидишь оперу. Или, по крайней мере, раньше ненавидел.

Я пнула Рэнда локтем в ребра, и он игриво потер бок.

— Я не ненавижу оперу. Твое пение в детстве не было идеальным, но сегодня? К черту, Летти, ты была зрелищем.

Его глаза блуждали по моему белому кружевному платью, и я переминалась с ноги на ногу под его пристальным взглядом. Я не смогла сдержать нервную улыбку и молча желала, чтобы мое лекарство от тревоги уже начало действовать.

— Спасибо. Я немного попрактиковалась с тех пор, как начала петь.

Рэнд от души засмеялся, и напряжение в комнате спало. Вроде того. По крайней мере, пока он не подошел к моему столу. Когда он взял в руки мой органайзер для таблеток и встряхнул его, воздух в моей груди замер.

— Ты больна? Я видел, как ты принимала лекарство.

— Ух ты. Это не твое дело, — Джейми оглянулся.

Румянец залил мои щеки. Я полностью согласна, но все равно ответила:

— О, да, я в порядке. Ничего страшного. Просто немного волнуюсь.

Он снова потряс моим органайзером для таблеток, чтобы подчеркнуть это.

— Это очень много лекарств для простого беспокойства...

— Не смей, Шателайн...

— Все в порядке!

Я прервала его, прежде чем мой старый лучший друг и мой новый друг снова вцепятся друг другу в глотки без всякой причины.

От таких разговоров мне хотелось заползти в нору и спрятаться, но я пообещала себе, что сделаю это нормальным. Актеры знают. Практически вся школа знает. Почему же не мой друг детства?

— Лекарства нужны потому, что... у меня биполярное расстройство. Первый тип, если быть точным.

Я пожимаю плечами и сопротивляюсь желанию свернуться в клубок.

У Рэнда отвисла челюсть и покраснели загорелые щеки, когда он опустил органайзер для таблеток.

— О, черт. Я... Скарлетт, прости меня. Я не...

Я отмахнулась от его извинений.

— Ничего страшного. Или, по крайней мере, я пытаюсь сделать так, чтобы это не было большой проблемой. Это как любая другая болезнь. Если я не принимаю лекарства, симптомы могут снова проявиться. Единственная разница в том, что иногда мои симптомы означают, что я могу стать немного сумасшедшей, — я ухмыльнулась своему другу, который видел все это. — Джейми знает.

— Да, в ближайшее время не понадобится снимать номер в «Шато Психея».

Рэнд неловко переминался с ноги на ногу из-за наших шуток. Его светлые брови поднялись почти до линии роста волос, но я видела, что он изо всех сил старался быть бесстрастным, небрежно обхватывая меня за талию. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, как холодный озноб.

— Похоже, тебе есть что мне рассказать, малышка Летти. Что скажешь, если мы встретимся за выпивкой?

В детстве я практически боготворила его, но это резко прекратилось, как только он вернулся в школу-интернат. Сейчас мы оба выросли, и все стало совсем по-другому, чем тогда. Во-первых, наша разница в возрасте больше не имела значения. Честно говоря, он просто красавчик, и я должна быть в восторге от того внимания, которое он мне сейчас оказывал. Но с тех пор как умер отец и все, что случилось после, мне трудно радоваться и вообще находиться рядом с людьми.

Вот почему мне нравится этот голос.

Я выкинула эту мысль из головы, вспомнив, что должна отвечать на вопросы вполне реальных людей, находящихся прямо передо мной.

Не успела я открыть рот, как из коридора донесся грохот, заставляющий меня вырваться из объятий Рэнда.

— Извини за это.

Из коридора донеслось хихиканье. Я сразу же узнала мягкий голос Мэгги Бордо. Она постоянно присутствовала в музыкальной консерватории Бордо, и хотя она являлась помощником директора театральной школы, в данный момент ее вполне можно повысить, поскольку настоящий директор, Монти Аркетт, не знал, что, черт возьми, он делал.