Мой желудок переворачивается от серьезности его обещания. Когда он отрывается от нашего поцелуя и раздвигает мои ноги, его взгляд призывает меня остановить его, но я этого не делаю.

— Твои слова меня не пугают, Сол. Как и ты.

Он ухмыляется, закидывая мои ноги себе на плечи и устраиваясь между бедер.

— Тогда ты не будешь возражать, если я заставлю тебя кричать.

Он проводит языком по моему обтянутому трусиками центру. Я стону и хватаюсь за край пианино, нажимая на клавиши и издавая сердитый, страстный аккорд, прежде чем откинуть голову назад.

Он покусывает мой клитор через трусики, вызывая у меня вскрик, и я встречаю его взгляд.

— Смотри на меня. Скажи мне, как хорошо я заставляю тебя чувствовать.

— Так хорошо, Сол...

Он рычит в мои стринги, прежде чем подцепить их пальцем и снять. Я вскрикиваю от того, как он трет мою кожу, но я совсем забываю о боли, когда он дует прохладным воздухом на мою обнаженную киску. Не теряя больше ни секунды, он садится на колени, подтягивая мои ноги выше к себе на плечи.

Мои пятки упираются в его лопатки, когда он обхватывает одной рукой мое бедро. Он раздвигает меня, открывая клитор для своего языка и долго пробуя его на вкус. Я смотрю, дрожа от удовольствия и загипнотизированная этим длинным языком, обвивающим мой крошечный комочек нервов, заставляя меня трепетать внутри и снаружи.

Он поднимает одну руку и прощупывает мое отверстие пальцем, впитывая мое желание до самых костяшек, прежде чем наблюдать за тем, как он толкает все это в мой канал. Я выкрикиваю его имя и высвобождаю руку, чтобы потянуть его за густые черные волосы.

— Сол, я уже так наполнена. Это так хорошо. Так... Удивительно. Твой язык... О боже! — Я пытаюсь рассказать ему, каково это, но я так опьянена нарастающим оргазмом, которого его язык и палец добиваются от меня, что мои слова получаются невнятными, опьяненными похотью.

Его средний палец тоже играет с моим возбуждением, и как раз в тот момент, когда я думаю, что вот-вот кончу, он выходит полностью. Я стону от пустоты, но вскоре он заполняет ее обоими пальцами, заставляя мои внутренние мышцы растянуться, чтобы вместить его длинные пальцы.

— Тебе нужно расслабиться, детка. Я пытаюсь заставить тебя привыкнуть к этому ощущению, но я больше, чем просто мои пальцы.

— Я… Мне это нравится. Я просто хочу тебя.

— В следующий раз, когда ты кончишь на мой член, мне будет невыносимо думать о том, что твоя тугая киска сожмет что-то еще.

Я киваю головой в знак согласия, не в силах сделать что-либо еще, пока мое тело переполнено ощущениями. Мои мышцы внизу живота, рук, бедер напрягаются, когда я чувствую, как внутри меня поднимается волна, умоляющая обрушиться вниз. Я прижимаюсь к нетерпеливому языку Сола, оседлав его пальцы и перебирая волосы, забыв, что хочу, чтобы он был внутри меня, когда я кончу. Я слишком поглощена погоней за этим пиком, словно постоянно бью по клавишам пианино все выше и выше, и как раз в тот момент, когда мое тело вот-вот достигнет самой высокой ноты, он останавливается, полностью выходя из моего естества.

— Сол! — кричу я.

Мои глаза распахиваются. Я даже не поняла, что закрыла их, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сол встает и стягивает свободные штаны, обнажая свой длинный, массивный член. Головка истекает предэякуляцией, и я вижу мокрое пятно, которое она оставила на ткани, но мои глаза расширяются от его размера, и мои ноги начинают инстинктивно поджиматься.

— Подожди... Нет, ты слишком большой. Я не могу.

Он запускает руки в мои волосы и приподнимает мою голову, чтобы я увидела решительный взгляд в его глазах.

— Ты возьмешь меня, Скарлетт.

— Но, — протестую я, даже когда он другой рукой проводит своим членом по моему возбуждению. — Я никогда… Я не могу...

— Тсс... Тсс... Тсс... Милая муза. — Он прижимается своим лбом к моему и шепчет мне в губы. — Ты возьмешь меня, Скарлетт. Я буду растягивать эту тугую киску до тех пор, пока все, чего ты будешь жаждать, - это мой член внутри тебя, когда ты кончишь.

Он исследует мое отверстие своим членом, слегка толкаясь внутрь. Я качаю головой, несмотря на то, что отчаянно хочу быть наполненной им. Тихий стон вырывается у меня, когда его толстая головка члена раздвигает меня на части.

Мои внутренние мышцы напрягаются, и его рука оставляет член, чтобы погладить мой позвоночник, в то время как другая продолжает крепко сжимать мое бедро.

— Расслабься, mon amour. Я никогда не причиню тебе большей боли, чем сейчас. Только если ты будешь умолять об этом.

— Пожалуйста, Сол... — Сейчас я умоляю, хотя и не уверена, о чем именно. Часть меня отчаянно хочет кончить, но я также более чем немного нервничаю из-за того, что мой первый раз причинит адскую боль.

Его рука нежно поглаживает мой позвоночник и ложится на другое бедро, пока он входит и выходит, с каждым разом немного глубже. Я хватаю его за воротник футболки и притягиваю ближе. Воздух, застрявший в моих легких, вырывается с тяжелыми вдохами.

Я приказываю своему телу ослабить напряжение, делая один прерывистый вдох через нос. На моем выдохе пальцы Сола впиваются в мои бедра, и он внезапно сильно входит в меня. Я выкрикиваю его имя и хватаюсь за его футболку. Он чертыхается, прежде чем обхватить меня руками, словно пытаясь удержать меня от того, чтобы я каким-то образом не убежала от него, когда он пронзает меня изнутри. Однако сильные объятия на удивление успокаивают, и его теплый шепот у моего лба успокаивает меня, пока мое тело приспосабливается к этому восхитительному вторжению.

Требуется несколько вдохов, прежде чем я понимаю, что он мурлычет у моего лба и играет с моими волосами. Спокойствие разливается по мне, и мой пульс начинает приходить в норму. Костяшки моих пальцев белеют на фоне его темной футболки, и он осторожно разводит их одной рукой, прежде чем положить мои руки на клавиши. Я немедленно хватаюсь за край пианино и нажимаю на клавиши. Мой разум улавливает несколько нот и собирает их в аккорд, который я никогда не забуду.

Он приподнимает мой подбородок, чтобы встретиться со мной своим полуночным взглядом.

— Ты готова к тому, чтобы я вошел, Скарлетт.

Мои глаза горят, а лицо, должно быть, выражает всю мою неуверенность. Я все еще не уверена, что он не разорвал меня пополам, но если нет, одно неверное движение определенно сделает свое дело. Даже когда я качаю головой, он большим пальцем вытирает маленькую слезинку и кивает мне в ответ.

— Ты, mon amour. Ты моя, и была создана для меня. Доверься мне.

Мой Призрак продолжает держать меня за щеки, пока вводит свою твердую длину с нежностью, которой я не ожидала, особенно с желанием, все еще горящим в его полуночном взгляде. После еще нескольких нежных толчков его руки оставляют мое лицо, и он обхватывает руками мои колени. Следующим движением он выгибается навстречу мне и...

— О... Боже… Сол, — стону я громко и протяжно, без слов поощряя его двигаться быстрее.

Пальцы впиваются в клавиши, когда он поднимает мои ноги и входит в меня, поглаживая что-то в моих глубинах, что снова вызывает повышение октавы.

— Да, пой для меня, мой милый ангел. Пой.

Я даже не осознавала, что все еще стону, ведь мои мысли были так поглощены движением между бедер. Его толчки становятся более ритмичными, когда я взбираюсь на эту вершину, и пятки снова впиваются в его спину, беря на себя задачу сохранить этот угол, освобождая его руки.

Одна рука гладит меня по щеке и притягивает для поцелуя, в то время как другая цепляется за край открытого пианино. Аккорды и ноты, которые мы играем, громкие, хаотичные и отражаются от каменных стен. Наши поцелуи становятся такими же неистовыми, как и его толчки, пока наши губы не отрываются друг от друга, и все, что мы можем делать, это хрипло дышать друг другу в губы.

Каждый мускул снова напрягается, и мои ладони на пианино становятся влажными. Я ослабляю хватку и вместо этого цепляюсь за его футболку, еще больше сокращая расстояние между нами, лишая его возможности далеко отстраниться.