— Простите, — снова попросила я. — Просто мне не верилось, что Тимофей Андреевич мог совершить такой низкий поступок, вот я и попыталась выяснить, справедливо ли его винят. Он ведь ничего не знал…

— Так я и поверил, — усмехнулся собеседник. — Я так каждый раз чувствовал, что жена забеременела. Настоящий мужик, если любит, первым всё узнаёт. У тебя-то дети есть, или собачку завела, чтоб не скучать?

— Нет. Пока нет.

— Не тяни. Мы вот с Любанькой поначалу тоже не торопились. Мать моя Клавдия Петровна зудела в уши: сначала образование получите, профессию освойте, на ноги встаньте, а уж потом про деток думайте. А оно вон как вышло.

Он нахмурился, а я спросила, пожалев, об этом сразу же:

— Что вышло?

— Простудилась Любанька у себя в цеху. Отопление зимой отключили, а полы там бетонные, холодные. А ей надо ходить, за монтажницами присматривать. Они-то сидели с обогревателями, да укутавшись, а моя всё форсила, дресс-код соблюдала, вот и застудила своё женское. Потом выкидыш за выкидышем. Шибко мы горевали, пока Егорку нам Бог не послал. — Чуть помолчав, мужчина обернулся ко мне и сердито выдавил: — Не отдадим его, пусть и не пытаются забрать.

Я отрицательно покачала головой и снова тронула Александра за локоть:

— Напрасно вы переживаете. Никто вашего сына забирать не собирается. Напротив, и Аглая, и Тим очень вам признательны за тепло и ласку, которую вы дарили их сыну от самого рождения и до сих пор.

— И дальше будем! — буркнул Шухов.

— Конечно.

— А чего он тогда названивает? Встречи просит?

— Вы ещё не встречались? — удивилась я.

— Мы-то с ним повидались, побазарили по-мужски. Я фотки показывал, пытался втолковать, что не нужен он Егору, и подачки его не нужны. Пусть отступится. А он всё своё: позвольте хоть видеться, хоть в вашем присутствии. Достал!

— Тимофей Андреевич хороший человек, — улыбнулась я, — ему можно доверять.

— Ага! Знаем этих богатеев! Всё по ихнему должно быть. Других наследников нет, так он готового хочет забрать. Выкрадет или ещё чего учудит. Через суд, например. У нас ведь лишних денег на адвокатов нет.

Я почувствовала, что начинаю раздражаться:

— От меня-то вы чего хотите?

— Так объясни ему! Не меня, так Любаньку пожалей! Столько баба настрадалась. Столько души вложила в ребёнка. Ночей не спала, когда болел, вкусненькое готовила всегда, представления даже устраивала на праздники, друзей его и одноклассников собирала. Знаешь, как весело было? Конкурсы всякие, игры… Даже меня петь заставляли. То дедом Морозом, то Бармалеем.

Рассказывая это, мужчина светился таким счастьем, что мне стало теплее.

— Так сами же видите! Этого никто у вас не сможет забрать. И у Егора тоже, он до самой старости сохранит воспоминания о счастливом детстве, и к своим ребятишкам так же будет относиться.

— Это мы с Любанькой понимаем, но уж больно бодаться с Тимом этим не хочется. Поговори, а? Он тебя очень уважает.

— Меня? Кто?

— Саврасов, кто ещё? Так он о тебе хорошо говорил, я уж подумал, любовь у вас.

Меня будто под дых ударили. Сидела, распрямившись, словно жердь, и звука не могла издать. Выручил меня Егорка, он подхватил Краша на руки, подбежал к нам и закричал:

— Тёть Аль! Тёть Аль! Можно я его домой возьму, маме показать, какие мимишные собаки бывают? Она никак не соглашается заводить.

— Жора! — Поднялся с лавки Александр. — Это не игрушка, живое существо. Разве можно его таскать, точно плюшевого.

Мальчик обиженно насупился, присел, выпуская пса на землю, а я неожиданно для себя предложила:

— Мы с Крашем и сами можем к вам в гости приехать и ещё кое-кого захватить. Если, конечно твои родители не будут возражать.

— Ура-а-а! — закричал Егорка, не дожидаясь отцовского ответа. — Можно мы ещё немного побегаем?

Я кивнула, тоже вставая и смело встречая суровый взгляд Шухова:

— И кого же ты собралась везти к нам? Хахаля своего?

— Не хахаль он мне, я думаю, вы уже поняли. А привезти, если позволите, я бы хотела Аглаю. Она очень страдает из-за своей ошибки, и будет счастлива познакомиться с Егоркой.

Александр задумчиво покусывал фалангу пальца и молчал. Я ждала. Наконец он кивнул и сказал, вытаскивая из кармана джинсов телефон:

— Посоветуюсь с женой и позвоню. Диктуй номер.

Мы обменялись контактами, Шухов окликнул сына, велел ему попрощаться со мной и повёл прочь. Егор помахал мне, я ему тоже, а Краш весело залаял, прощаясь с новым другом.

Идея устроить встречу Аглаи с Егором прочно засела в голове. Оправдывало мою упёртость в этом вопросе то, что вся история началась, когда мальчишка задумал найти биологическую мать. По ошибке или по воле затейницы-судьбы Егор вышел на меня, а я не смогла забыть его сверкавшие гневом глаза. Не меня парнишка обвинял, я стала лишь громоотводом, но игнорировать ситуацию не получилось. Так что ж теперь, когда столько всего сделано, столько шишек и упрёков получено, отступить? Не доводить дело до логического конца? Это, уж извините, не в моём характере.

Пока мяч на стороне Шуховых. За ними решение: исполнить желание сына или дальше скрывать от него провинившуюся мамашу. А вот что делать мне, если они вдруг дадут положительный ответ? Захочет ли Аглая ехать к сыну? После отповеди, которую я от неё получила, уверенности, что всё решится миром, у меня не было.

Дилемма. С одной стороны, некрасиво получится, если Шуховы дадут отмашку, а я не смогу уговорить Аглаю. У Егора точно будет стресс, когда ему пообещают встречу, а мамка не приедет. С другой стороны, звонить Аглае и задавать вопрос о возможном свидании чревато. Вдруг женщина настроится, а ей откажут. Рухнувшая надежда может отбросить назад — в то время, когда она чуть не спилась.

С кем бы посоветоваться?

Краш выслушивал мои разглагольствования с очень сочувственным видом, но мнение своё держал при себе.

— Хороший, — ласкала я его, — хороший мой пёсик! Никогда не возражаешь, со всем соглашаешься! Не то, что некоторые.

Почему вспомнился бывший? Давно меня не доставал?

Глупо, конечно, но я решила посоветоваться с Максом. В конце концов, это он помог мне найти мою однофамилицу с такими же, как у меня, инициалами! А ещё полиция напугала несчастную женщину возобновлением старого дела, после чего Аглая выплеснула на меня ведро агрессии.

Разбудив экран мобильного, я усмехнулась: давненько Алёхин не попадал в чёрный список. Неужели наступил этап принятия, и больше приставать ко мне с предложением снова сойтись никто не будет?

— Алло… Алло… — ответил женский голос.

Что называется: упс… Я молчала, лихорадочно соображая, что лучше: сбросить вызов или всё таки ответить на алёканье?

— Ало, Макс, это ты?

Ещё интереснее. Я даже засомневалась, что выбрала нужный контакт.

— Здравствуйте, куда я попала?

— Альбина Викторовна! — узнал меня абонент. — А я думала, это Максим решил предупредить, что задерживается. Он забыл трубу на работе, обещал заехать ко мне и забрать.

Я затупила от сюрреалистичности ситуации:

— Какую трубу?

— Телефон, — я услышала, что женщина улыбается, — мобильный телефон.

— А-а-а… — Наконец сообразила, с кем говорю. — На работе? Да, поняла. Это капитан Морозова?

— Так точно. Что вы хотели, Альбина? Сказать ему, чтобы перезвонил?

— Собственно, мне всё равно с кем советоваться. У вас есть пять минут?

— Да, конечно. Я как раз поставила утку в духовку и теперь свободна почти на час. Что стряслось? Кучерявенков достал?

Напряжение, сковавшее меня поначалу, совершенно отпустило, я засмеялась:

— Реально? Опер, которого ко мне приставили, носит такую фамилию?

— А что не так?

— Ну… Я его мысленно Кучерявым прозвала.

— Впрочем, как и все. Так дело в нём или нет?

Заверив Елизавету Леонидовну, что её подчинённый ведёт себя прилично, я стала излагать суть вопроса, делясь переживаниями и сомнениями. Морозова слушала очень внимательно и, если что-то уточняла, исключительно по делу.