— Кто-то проболтался о планируемых мероприятиях?

Я растерянно заморгала, утверждая, что ничего ей не говорила. Тут же вспомнила, что наш с шефом разговор подслушивала секретарша и расстроилась.

Опер попрощался. Елена Ивановна встала из-за стола и приблизилась ко мне со словами:

— Почему это вдруг Аликой полиция заинтересовалась?

— Я почём знаю? — мне совсем не хотелось запускать новую волну сплетен, решила не озвучивать версию капитана Морозовой о заказчике нападения на меня. — Может быть, финансовые нарушения.

— Хм... — Коллега посмотрела на меня недоверчиво, но продолжать расспросы не стала, за что я ей была очень благодарна.

Через полчаса позвонил Макс и расстроенным голосом сообщил об отмене беседы.

Я поспешно выскочила в коридор, чтобы нормально разговаривать:

— Почему? Что произошло?

— Походу обидчица твоя в бега пустилась. Дома её нет, на работе, как ты уже в курсе, тоже. Мобильный выключен.

Мне пришлось признаться в том, что я проболталась шефу о подозрениях насчёт Юрский, наш разговор подслушала секретарша. Она, скорее всего, и предупредила подозреваемую.

— Ладно, не парься, — попытался успокоить меня бывший. — По большому счёту нам нечего ей предъявить. Лица напавшего на тебя человека не видно ни на одной из камер. Присутствие в этом районе Юрской не удалось установить ни по биллингу её телефона, ни по номеру автомобиля.

— Так она, наверное, не сама...

— Если и так, подозрительных разговоров с её номера не нашлось, подозрительных переводов тоже. Всё чисто. Просто ангел небесный, а не стерва, как ты говоришь.

— Опознания не будет теперь?

— Лиза разложила перед парнишкой фотографии шести молодых женщин. Он, не секунды не сомневаясь, указал на Юрскую. Однако, кроме того, что дама заплатила ему за устройство Краша в приют, на неё ничего нет.

— Ясно. Получается, это могло быть простым совпадением.

— Что именно?

— Да... ничего, это я так, к слову.

— Говори! Каждая деталь важна, — напирал бывший.

Пришлось подчиниться:

— Пятнадцать лет назад на любимую девушку Саврасова напали так же, как и на меня — в подъезде её дома. Преступника тоже не нашли. Аглая попала в больницу, Юрская воспользовалась ситуацией и увела у подруги парня.

— И я только сейчас об этом узнаю? — рассердился Макс. — Пострадавшая — та самая, твоя однофамилица? Мать брошенного мальчишки?

— Та самая.

— Значит, у нас есть ещё одна ниточка. Поднимем старое дело и глянем, как проводились следствие. — Алёхин на секунду замолчал, а потом добавил с улыбкой в голосе: — Найдём и накажем. Не переживай.

Разговор прекратился, а я с удивлением посмотрела на погасший экран. Странно, что бывший не добавил своё обычное и жутко меня раздражающее: «любимая».

Следующий день прошёл тихо-мирно, к нам в кабинет забежала только давняя сотрудница отдела переводной документации Ульяна Владимировна, её пригласили расписаться в приказе о назначении заместителем Юрской на период отпуска. Хотя генеральный директор не благословил Алику на отдых, на работе она не показывалась. Номер её мобильного был вне зоны доступа, домой она тоже не заглядывала — оперативники это достоверно установили. Короче, залегла дамочка на дно в ожидании, когда шум утихнет. Вот только она не могла знать, что расследование набирало обороты.

Не представляю, как себя чувствовала Юрская, мне от всей этой ситуации было некомфортно. Честно старалась успокоиться фразой: «Пусть во всём разбираются профессионалы», но мысли о подлости бывшей подруги Аглаи Смирновой, а затем и любовницы Тимофея Андреевича Саврасова, продолжали крутиться в голове, заставляя сомневаться в усвоенных с детства постулатах: добро всегда побеждает, а зло непременно вернётся бумерангом к его источнику.

Особенно горько мне стало после обвинения в том, что именно я спровоцировала всю эту круговерть. Поздно вечером, когда я, собираясь ложиться, пыталась выставить из комнаты Краша, упрямо залезавшего в постель, мне позвонила Аглая и со слезами начала обвинять:

— Зачем ты полезла в чужую жизнь, Альбина?

— Что такое? — удивилась я её тону, ведь расстались мы в прошлый раз вполне миролюбиво. — Не понимаю, чем я тебе навредила.

— Не понимает она! — В трубку прорывались сдерживаемые рыдания. — Жил человек спокойно, давно с этим всем смирился, и вот началось!

— Да что началось-то?

— Сначала полиция нагрянула, они, видите ли, решили заново изучить материалы моего дела. Вопросы всякие задавали. А мне, знаешь ли, совсем не в кайф бередить эти раны!

— Прости, Аля, — попыталась оправдаться я, — следствие нашло сходство в нападении на меня с твоим случаем.

— Да за эти пятнадцать лет, сто тысяч таких случаев было по городу! Чего сразу я?

У меня в груди начало закипать раздражение, но я очень старалась говорить ровно:

— Полиции виднее. Давай, ты не будешь вешать на меня чужие гири.

— А давай, ты не будешь совать свой нос туда, куда тебя не просят!

— Ничего я не сую, успокойся, пожалуйста.

— Да? А зачем рассказала Тиму про Егорку? Папуля, видите ли, ничего не знал, а теперь страдает. Я, не страдаю, по-твоему? Теперь ещё и перед этим предателем должна оправдываться!

— Почему сразу предателем? — вступилась я за шефа. — Это ведь твоя подруга всё подстроила. Он не знал.

— Ага! Не знал... Девушка пропала, а он, вместо того чтобы искать её, утешался в объятьях другой.

Я могла бы поспорить, сказать, что пропавшую бухгалтершу «Деловых переводов» искали, ошибка была в том, что напрасно понадеялись на её подругу. Кроме того, Тимофей долгое время был в Китае, а по возвращении тоже ничего не смог толком предпринять, думая, что Аглая порвала с ним и не хочет видеть.

Смолчала. В конце концов, Саврасов не платит мне за адвокатские услуги:

— Давайте-ка выясняйте всё между собой, а меня не впутывайте.

— Как всё просто, если тебя послушать! — Слёзы, наконец, пропали, уступив злости в голосе собеседницы. — Вот и Тим предлагает встретиться.

— Вполне логично.

— Логично? А ты не подумала, как я ему покажусь в нынешнем виде? Знаешь ведь, во что я превратилась! Как можно сравнивать меня и его теперешнюю!

— Аля, зря ты так уж, — начала я фразу, прекрасно понимая чувства превратившейся в старуху когда-то симпатичной женщины. — Он ведь не на смотрины тебя зовёт, у вас общий сын, а значит, общая проблема.

— Поздно! Я послала его.

— Почему?

— Мои слёзы уже выплаканы. Теперь его очередь.

— Что? — не поверила я. — И с Егором встретиться не захочешь, если Тимофей Андреевич его найдёт?

Пару мгновений в трубке было тихо, потом раздались гудки. Я подождала немного, в надежде, что Аглая перезвонит. Она не стала. Я тоже. Мне ведь однозначно указали место — не нужно лезть в чужую жизнь и пытаться решать чужие проблемы. Взрослые люди — сами пусть разбираются.

Своих забот хватает, хожу теперь, оглядываюсь. Бывший предупредил, что исчезновение Юрской не гарантирует мою безопасность. Конечно, движение средств на её счетах контролировали, но ведь ушлая дамочка могла и наличкой с киллером расплатиться. Никаких сомнений в том, что Алика злится и обвиняет меня в крушении своей благополучной жизни, быть не могло. Значит, вполне способна отомстить. Придётся мне теперь ходить по улицам и оглядываться.

Тот не слишком приятный для меня разговор Алёхин завершил предложением приставить ко мне охрану, я отказалась. Может, и зря. Не знаю.

***

Рабочая неделя завершилась спокойно. Можно было подумать, что страсти, наконец, улеглись, и больше никому до меня нет дела. Даже бывший муж никак не проявлялся. Вероятно, его сильно загрузили новыми делами.

Я предвкушала комфортные выходные — лёгкая уборка, небольшая стирка и глажка, просмотр приятного фильма, прогулки с моим любимцем.

Однако уже утром в субботу стало ясно, что мои представления о двух прекрасных днях не соответствуют реальной перспективе.