Погода стояла прохладная. Взглянув перед выходом на заоконный градусник, я достала из шкафа утеплённые джинсы, дутую куртку и даже вязаную беретку, когда-то давно подаренную мамой. Видок у меня, конечно, был не айс, но для выгула собаки вполне годился. Краша я тоже, несмотря на активное возмущение и даже слабое рычание, обрядила в болоньевый, подбитый синтепоном комбез. Правда, стоило пёсику оказаться на площадке, он мигом забыл все обиды и стал носиться по брёвнам, прыгать через низкие барьеры и пролезать в извилистые трубы с огромным удовольствием. Мне лишь изредка приходилось бросать ему покусанный мячик, обозначая своё присутствие. А так, я по большей части листала интересные сайты в телефоне. К счастью, компанию нам с Крашем в столь ранний час никто не составил, и мне не приходилось следить за тем, чтобы питомца не покусал какой-нибудь агрессор.

— Доброе утро, Аля, — знакомый, безумно приятный тембр заставил меня ощутить, как вдоль спины хлынула волна мурашек.

Оглядываться я не стала, застыла, не сводя глаз со своей собаки.

Саврасов перепрыгнул невысокое ограждение и, пройдя немного вперёд, подобрал закатившийся под висящее бревно мячик. Свистнул, привлекая внимание Краша, и кинул ему игрушку. Лишь после этого подошёл ко мне и также привалился спиной к заборчику.

— Здравствуйте, Тимофей Андреевич, — распечатала я почти слипшиеся губы.

Мне было неловко стоять рядом с мужчиной в дорогом спортивном костюме. Казалась самой себе торгашкой на рынке, где внезапно нарисовался знаменитый актёр.

— Как официально, — усмехнулся босс, — а ведь я с личной просьбой. И очень хотел бы неформальной беседы.

Я пожала плечами:

— Если вы по поводу Аглаи, ничем не могу помочь.

— Ты уже в курсе? — удивлённо воскликнул шеф.

— Она звонила мне и устроила выволочку, объяснив, что кое-кому не стоит лезть в чужую жизнь и орудовать там как слон в посудной лавке.

— Какой же ты слон, Аля! — засмеялся Саврасов. — Ты, скорее, изящная газель. Очень симпатичная, кстати. И добрая.

Таких комплиментов мне ещё не делали. Тем не менее, я скептически улыбнулась и заявила:

— Была добрая, да вся вышла. Мне тут вообще посоветовали... — не договорив, я замолчала.

Вряд ли стоило посвящать босса в мои отношения с бывшим. Однако замять тему мне не удалось.

— Говори! — приступил он ко мне. — Говори, Аля! У тебя такой тон... Я волнуюсь.

— Обычный тон, — возразила я и присела на корточки. Краш снова прибежал с мячиком в пасти. Я приласкала питомца, встала и забросила мяч подальше, после этого только взглянула на шефа. — Не думаю, что подозрения полиции обоснованы, вряд ли мне что-то угрожает. Во всяком случае, хотелось бы так думать.

— А охрану они не догадались приставить?

— Я отказалась.

— Зря. Хочешь, попрошу Ивана Ивановича организовать?

— Ещё чего не хватало! — возмутилась я и, подозвав собаку, прицепила поводок к ошейнику. — Мы пойдём, пожалуй.

— Отказываешься мне помогать? — разочарованно спросил Саврасов мою спину.

Я отрицательно покачала головой и покинула площадку.

Мы с Крашем успели пересечь двор. Я остановилась у подъезда и вставила в гнездо таблетку ключа тач мемори. Улюлюканье замка перекрыл сдавленный вскрик, сразу же раздался выстрел.

Я резко обернулась. Краш выдернул поводок из моей руки и помчался обратно к нестриженым кустам, обрамлявшим собачью площадку. Там боролись два человека: босс и какой-то субтильный парень в чёрных джинсах, закрывающей лицо балаклаве и худи с надвинутым на голову капюшоном. Вроде он же напал на меня тогда!

Саврасов скрутил бандита и даже сумел сдёрнуть маску, но ловкий человек извернулся и врезал локтем Тиму в солнечное сплетение, достаточно сильно для того, чтобы крепкий мужчина охнул и сложился пополам. Теперь незнакомец припустился прочь, на бегу натягивая капюшон как можно глубже. Мой пёс, волоча по асфальту поводок и громко тявкая, погнался за ним. Я растерялась, не зная помогать шефу или попытаться поймать собаку.

Заорала:

— Фу!!! Краш, ко мне! Ко мне Краш! — а сама подскочила к Тиму.

Тот успел распрямиться и, держась за бок, махнул другой рукой:

— Бежим, нужно её остановить!

Выяснять подробности было некогда. Мы погнались за преступником и собакой. Потом, когда я рассказывала обо всём Алёхину, он меня здорово отругал, и шефу досталось. Добропорядочные граждане не должны задерживать вооружённых бандитов. Точка! Это даже не обсуждается. Однако в тот момент мы с Тимофеем ничего не соображали, если честно.

Вёрткий преступник нёсся вперёд, почти как на отборочных соревнованиях в олимпийскую команду страны. Мой отважный пёсик настиг его и даже попытался куснуть за штанину, однако получил мощный пинок в пузико, заскулил и отлетел на мостовую. Мы с шефом безнадёжно отстали, Тим так и бежал, прижимая ладонь к боку, а я, забыв обо всём, бросилась к собаке. Краем глаза заметила, как ускользавший от нас бандит обернулся. Злорадно захохотал и подскочил к припаркованному у тротуара каршеринговому авто. Секунда — заурчал мотор. Ещё секунда — машина стала набирать скорость. Тим только и успел, нагоняя его, вдарить кулаком по крышке багажника.

Саврасов по инерции сделал ещё несколько гигантских шагов, остановился и снова согнулся тяжело дыша. Я подошла к нему, держа на руках рычавшего в сторону уехавшего автомобиля пса:

— Как вы, Тимофей Андреевич?

— Номер запомнила? Звони в полицию.

— Ничего я не запомнила.

— Всё равно звони, пусть по дорожным камерам отследят, куда она поехала.

— Кто она?

Я спустила Краша на землю, достала из кармана смартфон и нашла контакт Макса.

— Алика, — ответил шеф, наконец, распрямляясь. — Походу совсем свихнулась. Стреляла в тебя. Счастье, что я вовремя увидел, успел подбежать и стукнуть её по руке, когда прицелилась.

— Вы её узнали? В маске? Как?

— Нет. Просто заметил подозрительного человека в кустах, решил подобраться к нему ближе. Уже потом, когда мы боролись за пистолет, стащил балаклаву и опешил. Аля ловко воспользовалась моей растерянностью.

Макс, подключившись, услышал окончание нашего с Тимом диалога. Сразу же заорал мне в ухо:

— Что происходит? Какой ещё пистолет? Ты не ранена?

Шеф протянул руку, попросив:

— Дай трубу, я сам поговорю.

Я с облегчением делегировала объяснение с Максом Саврасову и, слушая исподволь его чёткое изложение событий, присела рядом с питомцем. Краш успокоился и теперь радостно скакал, стараясь лизнуть меня в лицо, я шептала ему ласковые слова:

— Ты мой герой, отважный пёс! Настоящий защитник.

Справедливости ради нужно было шефа благодарить за спасение мой жизни, или как минимум, здоровья. Хотя если взглянуть с другой стороны... Я усмехнулась, слушая, как Тимофей Андреевич отвечает на злые вопросы моего бывшего мужа. Да-да, Алёхин, судя по всему, не стеснялся в выражениях, видя корень проблемы именно в Саврасове, который не в состоянии разобраться со своими бабами, и вынужден привлекать посторонних. То есть меня.

Тимофей Андреевич хмурился, возвращая мне телефон. Не привык, чтобы его отчитывали словно нашкодившего мальчишку.

Я решила разрядить обстановку и сказала, широко улыбаясь:

— Большое спасибо, что вы помешали Юрской со мной расправиться.

Серьёзные морщины на его лице разгладились:

— Очень надеюсь, что больше она не полезет. Теперь против неё не только косвенные, но и вполне реальные факты попытки покушения.

Я пожала плечами. Успела изучить изворотливую Змею, догадывалась, что она найдет, как оправдаться — мол, не собиралась в меня стрелять, так, припугнуть всего лишь хотела. А мотив-то у Алики железный: месть за разрушенную жизнь. Меня так и подмывало расспросить шефа о причинах их ссоры, вот и предложила:

— Тимофей Андреевич, может, вам нужно прилечь? Пойдёмте ко мне, на некоторое время предоставлю в качестве благодарности удобный диван.