В общем, я категорически отказалась помогать Саврасову. Категорически! А ещё посоветовала ему взять на переговоры собственного отца. Тот в отличие от меня, причастен к далёким событиям.

Кажется, Тимофей обиделся. Во всяком случае, попрощался он сухо, ушёл быстро и даже мопсу моему не улыбнулся на прощанье.

Остаток субботы спасла уборка. Я, признаться, запустила своё жилище, пока восстанавливалась после нападения в подъезде, теперь с таким рвением принялась гонять пыль, двигать, переставлять, драить, что сумела почти не думать о начальнике. А вот в воскресенье на меня напало уныние.

Выходя с Крашем на прогулку, я подсознательно рассчитывала встретить Тимофея. Нет, в сквер не совалась, но кружа по площадке за веселящимся псом, то и дело бросала взгляды на дорожку, которая могла привести сюда босса. Он ведь хотел за нами присматривать! Ну и что, что я запретила? Взрослый мужчина, мог и без разрешения прийти. Размышляя об этом, я усмехнулась — вспомнила бывшего. Вот уж кто не стал бы принимать моё возмущение в расчет! Посчитав нужным быть рядом, обязательно примчался бы.

Кстати, а где Макс? Не то чтобы я скучала, просто удивилась, что он после того телефонного разговора никак не проявился. Лично бегает за Юрской по всей Москве?

Я подозвала мопса, присела на корточки, погладила и потрепала ему холку:

— Один ты хранишь мне верность, Крашик!

Поход за продуктами немного развлёк. А вот готовить не хотелось. Я открыла собачьи консервы питомцу, для себя поджарила купленные в любимом магазине блинчики с творогом, и на этом завязала с кулинарией. Оставшееся время провалялась на диване, переключая каналы, благо провайдер за не очень большую плату поставлял их целую уйму.

Хорошо, что есть собака! Иначе я так и уснула бы с пультом в руке. Краш умудрился сбросить с крючка поводок и протащил его в зубах, намекая, что я тут не одна вообще-то живу — у меня есть питомец, которому нужно гулять.

— Пошли, изверг! — вздохнула я, посмотрев в окно. Небо хмурилось, асфальт был мокрым, последние листья отрывались от родных ветвей и создавали проблемы дворникам.

Не то чтобы я не любила понедельник, но в этот раз отправлялась на работу без особой охоты. Предчувствие какое-то меня терзало. Приходилось очень постараться, чтобы переключиться на позитивный лад. Поначалу всё шло прекрасно, я посетила всех практикантов, напомнила их руководителям о необходимости составить отчёт и написать отзывы, поболтала с Кириллом, наш системный администратор запал на одну из студенток и пытался намекать, что неплохо было бы пригласить её в «Деловые переводы» на дипломную практику. Я не могла не улыбаться, глядя на симпатичное умоляющее лицо парня, и пообещала сделать всё, что от меня зависит.

Зарядившись положительными эмоциями, я возвращалась к себе и по пути столкнулась с капитаном юстиции Морозовой. Коридоры у нас в офисе вполне широкие, но мне прямо-таки захотелось прижаться к холодной стенке, пропуская Елизавету Леонидовну. Она остановилась, смерила меня удивлённым взглядом, поздоровалась.

Я ответила нервным кивком.

— Альбина Викторовна, я договорилась о встрече с вашим генеральным, он обещал всё подробно рассказать о попытке покушения. Однако ваши показания тоже потребуются.

— Да я и не видела ничего. Услышала громкий хлопок, а когда оглянулась, Саврасов отбирал у Юрской пистолет.

— Вы её узнали?

— Нет. Это Тим так сказал, я не видела лица. Вы её нашли?

Елизавета отрицательно покачала головой.

— В любом случае, у меня на руках должны оказаться и ваши впечатления от случившегося. Давайте поступим так, — она испытующе посмотрела на меня, — подробно напишите всё, что можете сообщить следствию, и передайте мне перед уходом. Полагаю, полчаса достаточно? Я надеюсь, уложиться в это время. Ваш Саврасов очень занятой человек, как я успела заметить.

Я кивнула и поспешила к своему кабинету. Вспоминать субботнюю прогулку не очень-то хотелось, но Морозова права, будет лучше изложить всё на бумаге, чем ехать в отдел и подвергаться допросу. Пусть и как пострадавшая. Мне, конечно, хотелось расспросить капитаншу, почему они до сих пор не поймали Юрскую, но похоже, Елизавете беседовать на эту тему не хотелось. Как они любят в таких случаях говорить? Мол, делаем всё возможное. Ага! Ладно бы какой матёрый преступник, а то переводчица тридцати пяти лет делает полицию только так! Прямо захотелось позвонить Максу и высказать ему всё.

Елена Ивановна заметила, что со мной что-то не так, едва я вошла в комнату:

— Аля! Ты чего в таком раздрае? Поругалась с кем?

— Нет, — я изобразила искусственную улыбку. — Полиция требует письменные показания, вот придётся заняться сочинительством.

— Они вроде уже не опрашивали тебя? — удивилась коллега.

О новом нападении она не знала, как и о том, что Юрская стреляла в меня. Просвещать её на этот счёт не хотелось, поэтому я пробормотала что-то об открывшихся обстоятельствах и села за компьютер.

Хм… Полчаса! Да мне десяти минут хватит. Что тут особо размусоливать.

***

Капитана Морозову я поймала на выходе из кабинета генерального. Она попрощалась с немного ошалевшей секретаршей и коротким жестом, пригласила меня идти за собой. Заговорила только в лифте:

— Готово?

— Да, — я протянула ей лист распечатанного текста с моей подписью и датой.

Елизавета прочла его и спрятала в плоскую кожаную папку с молнией.

— Годится. Если возникнут дополнительные вопросы, мы вас вызовем.

— Скажите, — решилась я на терзающий меня вопрос: — Алика может снова напасть?

— Почему вы так думаете?

— Тимофей Андреевич считает, что она не успокоится, пока не отомстит.

— Да, он и мне это сказал. И всё же я уверена, что Юрской сейчас не до мести, она надёжно спряталась и не высовывается, прекрасно понимая, чем ей грозит наша встреча. Этап импульсивных действий миновал, сейчас преступница будет очень осторожна. Мы объявили её в розыск, Максим с помощником тщательно изучают записи с уличных камер. К вам на всякий случай приставлен человек.

— Человек? — удивилась я. — Кто? Не заметила слежки.

Вообще-то я довольно хорошо знала всех коллег бывшего, и раньше у меня получалось отсекать «хвосты». Морозова хитро подмигнула, на секунду растеряв профессиональную строгость и превратившись в шкодливую девчонку:

— Макс настоял на привлечении очень опытных следаков. Не волнуйтесь, Аля, вам ничего не грозит.

Лифт остановился, капитанша, прежде чем выйти, нажала на пульте кнопку моего этажа, давая понять, что беседа закончена. Пока двери съезжались, я смотрела вслед субтильной женщине в погонах и размышляла над полученной информацией.

Вернувшись к себе, я застала встревоженную заместительницу Юрской. Слух о том, что к боссу приходили из полиции и расспрашивали про отпускницу, уже пронёсся по «Деловым переводам». Елена Ивановна профессионально лавировала, не зная, как отвечать на многочисленные вопросы, но стоило мне войти в кабинет, первой напустилась на меня:

— Народ уверен, что это Алика на тебя напала в подъезде! Неужели, правда?

— Лица не видела, ничего точно сказать не могу, — ответила я, проходя к своему столу и падая в кресло.

— Вы мне одно растолкуйте! — видимо уже не в первый раз наседала Ульяна Владимировна. — Если Юрскую посадят, кого назначат вместо неё?

Начальница отдела кадров закатила глаза, красноречиво вздыхая, мол, сколько можно повторять — пока нет приказа, мы не знаем. Я же ответила:

— Никто её не посадит. Алика всего лишь свидетельница.

Я так уверенно это сказала, что и сама прониклась. Лукавила? Немного, но меня оправдывало желание успокоить общественность, хотя бы не поднимать волну раньше времени. Ульяна Владимировна ещё немного постояла, переводя взгляд с меня на Елену Ивановну и обратно, шумно вздохнула и вышла.

— Думала, никогда от неё не отделаюсь! — шепнула мне соседка по кабинету. — Вот как только ты ушла, явилась и давай меня трясти. Как будто шеф докладывает мне о своих планах! А она, правда, свидетельница?