— А те деньги, что Саврасов дал?

— Да сколько он там дал! Два моих оклада в «Деловых переводах». Как прикажешь жить на них? Всё до копейки вместе с письмом Клавдии Петровне отправила. А сама случайными заработками в интернете перебивалась. Начинающим предпринимателям помогала бухучёт наладить. На жильё в столице, понятно, не хватало, сняла комнату в области. Кое-как до родов дотянула, а потом мне уже всё равно было, что есть, где спать.

— А Шуховых ты откуда знала? Почему была уверена, что они захотят ребёнка усыновить?

— Клавдия Петровна жила в доме, где фирма снимала для меня квартиру, в том же подъезде и даже на одной площадке. Разговорчивая была дама, всё на сноху жаловалась, что ребёнка выносить не может, пять выкидышей на тот момент у несчастной было. Вот и задумались они о приёмыше, только боялись за гены, как бы ни от наркоши или алкоголика дитятко зачалось. Я и не сомневалась, что рады будут такому подарку. Собственно, мне больше не на что надеяться было. Сначала, как узнала, что у Шуховых всё получилось, счастлива была.

— Сначала? — переспросила я, подумав, что ослышалась.

— Да. Я приезжала, навещала их, мы гуляли вместе, иногда мне доверяли мальчика на руках подержать. Однако через полгода запретили даже видеться.

— Испугались, что права на ребёнка предъявишь.

— Уж не знаю, чего они боялись. Отказ я официально оформила, Александра Шухова отцом указала. Ещё-то чего им нужно было? — Аглая отвернулась, украдкой вытирая слёзы. — Съехали они тогда, и никому не сказали куда. Я пыталась искать, но меня стали преследовать неудачи, болезни. Совсем чёрная полоса наступила.

Мы замолчали. Я кусала губу, не решаясь спросить, почему всё-таки Аглая не обратилась за помощью к Саврасову. Он при своих возможностях сумел бы помочь ей, да и самому, наверное, любопытно было, как живёт его сын. Или я ошибаюсь?

***

Разговор с Аглаей получился даже более откровенным, чем я рассчитывала. Вполне возможно, женщина мечтала выговориться и вместе с тем боялась признаться в своих грехах кому-то несведущему. Я оказалась удобной жилеткой для слёз. Не представляю, что чувствовала моя визави, у меня на сердце было муторно. До последнего надеялась, что босс ничего не знал о беременности отвергнутой подружки, однако её безапелляционное заявление не оставило сомнений. Саврасов не только знал, он ещё и спровоцировал её на аборт. Хорошо, что Аглая не послушалась. Я печально улыбалась, вспоминая Егорку: какой классный у них пацанёнок получился, а так бы его не было. И Шуховы могли остаться бездетными, а теперь счастливы, наверное.

Я вызвала такси и пообещала созвониться с Аглаей, как только узнаю адрес её сына, и даже попытаться устроить им встречу. Всё-таки Егор теперь не безропотный младенец, вполне способен принимать решения, с кем общаться, а с кем нет. А вот, что делать с боссом, я так и не решила. Раз он пятнадцать лет назад принял решение избавиться от ребёнка, надо ли ему сообщать, что парень всё-таки родился и даже хочет найти биологических родителей? Очень сомнительно.

Вообще-то можно было доехать до метро на автобусе, Аглая сказала, что ходят они точно по расписанию. Оценив своё самочувствие, я отказалась от этой мысли. Ни трястись в набитом людьми салоне, останавливаясь у каждого столба, ни толкаться в метро с пересадкой, а потом ещё топать до своего дома, я была не в состоянии. Напрасно объявила себя здоровой и собралась уже завтра закрывать больничный лист.

Таксист оказался молчаливым дядечкой лет пятидесяти, опрятным, собранным и ненавязчивым. Спросил разрешения включить музыку, поинтересовался моими предпочтениями, установил тихий, приятный блюз и больше не проронил ни слова. Я смотрела на бегущие мимо ещё зелёные обочины, густые перелески, просторные поля, блестящие речки, вздыхая о сломанной судьбе Смирновой Аглаи Валерьевны. Столько лет прошло, а она так и не простила ни себя, ни Тимофея. Так и казнится за решение бросить ребёнка.

Теперь и мне нужно сделать выбор. Какой, я пока не понимала. Зачем только сделала этот дурацкий тест! Приехала бы без лишней инфы, так, пожалуй, и не узнала, кто отец Егора. Вряд ли Аглая сдала Саврасова, прекрасно понимая, что он мой начальник. Не такая она стерва. Подумав о стерве, ярко представила Алику. Она ведь не последнюю роль играла в той драме! Аглая сказала, что заявление об отпуске за свой счёт передавала через подругу, и считает, что бумагу выбросил тогдашний гендир — дедушка Егора. Что если Саврасов-старший ни при чём, а заявление потерялось в пути? Если вспомнить, сколько лет Юрская охмуряла Тимофея Андреевича, она уже тогда на него глаз положила, а беременная Смирнова ей очень даже мешала. Как бы это выяснить? Ведь и не спросишь ни у кого!

Я расплатилась, поставила таксисту высшую оценку в приложении за аккуратную и комфортную езду, вышла из машины и чуть не упала прямо тут на тротуаре. На меня налетел мой обожаемый зверь.

— Крашик! Крашечка мой дорогой пупсик! — присела на корточки, обнимая собаку.

Питомец вилял всем телом, лизал шершавым языком мою физиономию, уничтожая остатки помады, румяна и карандашную подводку. Теперь можно и не умываться.

— Какая, однако, бурная встреча, — послышался сверху знакомый голос. — Прямо завидки берут.

Понятно, что бывший тут как тут. Это ведь он привёз моего пёсика.

Я потрепала Краша по загривку, встала и посмотрела на Макса:

— Привет! Благодарю за доставку. Ну, и за то, что нашёл.

— Шефа своего благодари. Если б он не предоставил как вещдок варварски разрезанный ошейник, не поняли бы, что надо по приютам пройтись. В ближайшем и обнаружили. Похититель не особо парился.

— Хочешь сказать, что Краша украли нарочно, чтобы мне досадить?

— Ага, — усмехнулся Алёхин. — И по кумполу с той же целью вмазали. Кому это ты дорогу перешла, интересно?

Я пожала плечами, не находя ответа, и жалобно попросила:

— Можно мы пойдём уже? Я жутко устала, мечтаю о ванной.

— Дразнишься? — с укором покачал головой бывший.

— В смысле?

— Всерьёз думаешь, что я не представил тебя в пене?

Я поморщилась:

— Прекращай, Алёхин. Ты мне, конечно, не посторонний, но и не муж. Скорее брат. Спасибо за любимку! — С этими словами, я побежала к двери подъезда.

— Хоть бы в щёку поцеловала! — крикнул Макс и, посвистывая, направился к своей машине.

Прежде чем скрыться в сумраке подъезда, я оглянулась и заметила около собачьей площадки знакомую фигуру в добротном спортивном костюме.

Шеф! Проведать забежал, как и собирался.

Как неудобно получилось!

Мне почему-то было очень неприятно от того, что Саврасов наблюдал нашу почти семейную сцену с бывшим. Краш тянул поводок, буксуя лапами на плитке пола. Соскучился по дому мой проказник! Иду-иду! Я побежала вверх по ступенькам, не без усилия отбрасывая все сомнения и переживания. Правда, очень устала. Мне срочно нужна тёплая ванная!

Зачем, выгуливая Краша, я пошла в сквер? Бродила там, на радость моему пёсику, выискивала глазами босса. Почему решила, что Саврасов мечтает со мной пообщаться? Обещал помочь и сам вызвался гулять с моим питомцем — это так. Возможно, исполнил бы своё намерение, если б не увидел нашу тёплую пикировку с Алёхиным. Скорее всего, со стороны мы казались вполне благополучной парой. Шеф не посвящён в особенности моих взаимоотношений с мужем в отставке и вполне мог подумать, что я не нуждаюсь в чьей-либо опеке, раз в любой момент рядом возникает бравый защитник.

И вот, несмотря на благодарность за то, что Макс нашёл собаку, я злилась на него. Надо же так неудачно выбрать момент для передачи Краша! Я была готова подозревать бывшего в разработке операции по отваживанию от меня Саврасова. Офицер полиции, что называется, нанёс превентивный удар. А мне-то всего лишь нужно было поговорить с шефом, ведь спрятанные в его шкафах скелеты, после того, как я о них узнала, не давали мне покоя.