Сколько можно? Почему на меня все привыкли надеяться и беззастенчиво рассчитывают на мою помощь? Должен же быть предел!

***

Вернувшись в кабинет, я минут десять отбивалась от расспросов Елены Ивановны. Заверила её, что в приёмной всё в порядке, сказала, что Аллочка сварила чудесный кофе, и демонстративно углубилась в изучение документов. Огорчать коллегу, передавая суть не слишком понятного мне наезда шефа на её племянницу, не стала. Пусть уж они сами, по-родственному это обсуждают. Вообще, я нуждалась в спокойной работе без эмоциональных горок. Даже пыталась медитировать, вспоминая, как меня учил этому бывший муж.

К финалу рабочего дня удалось привести своё состояние в порядок. Покидала офис, традиционно улыбаясь охране, спешащим по домам сотрудникам, развидневшемуся небу и готовому нырнуть за высокие дома солнышку.

— Аля! — метров за пятьдесят до остановки окликнул меня знакомый баритон.

Саврасов припарковал у тротуара личный автомобиль и поджидал меня с букетом, составленным из астр и георгинов красно-желто-оранжевых тонов.

— Это ещё зачем? — спрятав руки за спину, поинтересовалась я.

— В качестве извинений. Вижу, что достал тебя своими проблемами, хочу загладить вину.

— Хорошо, — я забрала букет. — Извинения приняты.

— Давай я тебя к дому подброшу? Нам ведь по пути.

Я скосила глаза, оценивая толпу, ожидавшую маршрутку и кивнула:

— Что ж, пожалуй, доеду с тобой. Заодно и на транспорте сэкономлю.

Тимофей просиял и распахнул передо мной пассажирскую дверцу. Не надеялся, что соглашусь, бедняга.

Какое-то время мы ехали молча. В салоне звучал тихий блюз, напомнив мне, как мы с шефом танцевали в ресторане «Лёгкий бриз». Будто подслушав мои мысли, Тим спросил, не поворачивая головы:

— Может быть, поужинаем в тихом и приятном месте?

Я хмыкнула и довольно нагло спросила:

— Ты ко мне клеишься?

— Типа того.

Я спрятала лицо в цветах, вдыхая их аромат. Секунду подумала и строго сказала:

— Давай, не будем. О'кей?

— Почему? Ты мне очень нравишься, Аля. Очень. Я так привык, что могу поговорить с тобой о чём угодно, что просто не могу без этого. Подсел как на... В общем, ты поняла. В жизни не встречал такого человека, с которым легко и вместе с тем нескучно.

— У меня такое ощущение, что ты принимаешь меня за клоуна.

— Нет! Аля! Зачем так-то? Не передёргивай.

— Ну... — я передёрнула плечами, — чтобы не соскучился.

— А-а-а... — хмыкнув, Тимофей снова уставился на дорогу.

Двигались мы медленно. Не то чтобы в пробку попали, просто впереди — машин за десять — тащился кто-то излишне дисциплинированный, или неопытный.

— Так что насчёт ресторана? — возобновил разговор Саврасов, как только мы проехали очередной перекрёсток.

—Хочу домой. Вымоталась. День какой-то был...

— Ясно. С Крашем погуляем вместе?

— Нет. Тим, правда, мне нужно время, чтобы...

Честно говоря, я не собиралась продолжать фразу, ведь она могла получиться излишне откровенной. Понял это шеф, или просто воспользовался повисшей паузой, но предложил:

— А как насчёт сходить в театр? Не сегодня, конечно. Как-нибудь. Я постараюсь достать хорошие билеты.

— В Большой, — усмехнулась я.

— Вызов принят! — улыбнулся Тимофей. — Опера или балет?

— Без разницы. В Большом была один раз в детстве. Наш класс на «Щелкунчика» водили в каникулы.

— Договорились! — шеф опять повеселел.

— Только это ничего не значит!

— Ну-у... Как? — вздёрнул брови Тимофей. — Я пытаюсь за тобой ухаживать.

Я снова спрятала лицо, прикрываясь букетом. Боялась, что эмоции написаны на лбу капслогом. Мне было очень-очень-очень приятно, хотя в глубине души сидел сердитый гномик и ворчал: «Не ведись, глупышка. Он просто использует тебя, хочет протоптать тропинку к сыну».

Противный коротышка прав. Ведь, если подумать, не случись случайного совпадения наших с Аглаей фамилий, всё оставалось бы как прежде. Возможно, Тим помирился бы с Юрской, и ей не пришлось выходить за китайца. А я? Я даже в сторону босса не смела смотреть, не то что ждать от него букеты и приглашения в театр.

Только я вспомнила бывшую любовницу шефа, как зазвонил мой мобильник.

— Морозова, — сказала я, взглянув на экран, и нажала на кнопку принятия вызова: — Алё? Слушаю.

Капитан Лизавета поздоровалась и почти весёлым голосом сообщила:

— Дело закрыто. Мы собрали достаточно доказательств по второму эпизоду, но, к сожалению, обвиняемую нам не достать. Она сменила фамилию, гражданство и находится на территории другого государства.

Смысл сказанного вообще не соответствовал тону, у меня создалось впечатление, что пока следовательница говорит мне всё это, её кто-то щекочет.

— Разве можно так быстро получить гражданство Китая? — всё-таки спросила я.

— Представления не имею! — весело выкрикнула Елизавета. — Вполне возможно, нас ввели в заблуждение. Но начальство это устраивает. Надеюсь, вы, Альбина Викторовна, не будете настаивать на преследовании? Ведь всё обошлось. Больше вам ничего не угрожает и вообще... Что-то эта история слишком затянулась.

— Не буду настаивать, — скептически согласилась я. — Спасибо, что сообщили.

— Прощайте, — пискнула Морозова и отключилась. Я даже не успела ей ответить.

Зато Саврасов заинтересовался случившимся диалогом.

— О каком гражданстве речь? Кто же это у нас едет в Китай?

Я удивлённо уставилась на него: реально не в курсе?

— Так Юрская твоя! В смысле, твоя бывшая и бывшая Юрская. Она теперь госпожа Гао, походу.

— Погоди-погоди...

Мы как раз заруливали ко мне во двор. Босс прижался правыми колёсами к бордюру, заглушил мотор и повернулся ко мне всем торсом:

— С этого момента поподробнее, пожалуйста.

— Не нужно делать вид! — усмехнулась я. — Макс ведь показывал тебе фотографии.

— Да, показывал. Спрашивал, что за клиент рядом с Аликой трётся. Я, не смог вспомнить, сказал, что вся информация по контактам хранится в отделе, но ещё, может быть, дублируется у тебя. Хочешь сказать, что она за этого симпатягу замуж пошла?

— Если верить Морозовой, так и есть, — подтвердила я. — Впрочем, Наташа при увольнении то же самое сказала. — Заметив недоверие, мелькнувшее в глазах шефа, уточнила: — Наташа сказала девочкам из переводческого, что их начальница выходит замуж и уезжает в Китай. Всё, что я знаю.

— А мне почему никто не сказал? — возмутился Тим и глянул на меня: — Ты хотя бы могла сказать?

Я передёрнула плечами, схватилась за ручку двери, собираясь выскочить. Вообще-то было желание бросить букет в лицо Саврасову. Раздумала — цветы не виноваты.

Босс догнал меня за два-три шага. Остановил, развернул к себе и покаянно запел:

— Аля! Ну, что ты? Я же не в упрёк. Просто непривычно чувствовать себя рогоносцем. Она ведь больше двух лет крутила с этим... Как его?

— Гао Вэй.

— Теперь многое становится понятным.

— Что именно?

— Ультиматум, который выдвинула мне Алика. Либо регистрируемся официально, либо она уходит от меня. Видимо, товарищ Гао Вэй собрался возвращаться на родину и торопил девушку с ответом на его чувства.

— Вполне возможно, — пожала плечами я. — Отпустите уже эту ситуацию, Тимофей Андреевич.

— Мы на «ты».

— Помню. — Я обошла его. Прощаясь, помахала букетом и побежала к подъезду.

Заходя туда, оглянулась. Тим стоял около машины, задумчиво потирал подбородок и смотрел мне вслед.

До конца рабочей недели босс не проявлял ко мне интереса, а я не понимала: радоваться этому или нет. Вроде появилась возможность хорошенько обдумать, нужны ли нам обоим отношения, но я скучала, если честно. Приходилось держать себя железной хваткой, чтобы не искать поводы для посещения директорского кабинета. Впрочем, Тиму и без меня суеты хватало. Сотрудницы в столовке болтали, что шеф после увольнения Наташи вынужден вникать во всякие мелочи. Он контролирует график встреч и проверяет заполнение ежедневника, благо секретарша ведёт его в электронном виде, и у Тимофея Андреевича есть возможность отследить историю внесённых изменений — не удалила ли эта кулёма что-то важное и не внесла ли уже выполненное как новую задачу.