Уф-ф-ф... Отлегло. Коллега поняла мой лучезарный вид по-своему.

— Налаживается! Походу Макс нашёл себе женщину под стать, и теперь отстанет от меня.

Кадровичка улыбнулась, пожимая плечами, мол, разве можно так сильно радоваться чужому счастью, но тут же нашла аргумент в пользу этого:

— Вот и Саврасов выглядит необычно довольным. Тоже почувствовал свободу, когда его бывшая нашла другого мужа.

— Довольным? — На автомате спросила я. — С чего это вы так решили?

— Аллочка рассказала. Тимофей Андреевич к ней теперь не придирается, наоборот, каждый раз утешает, если она что-то напутала. Говорит, что с опытом девочка всё освоит и станет незаменимым сотрудником.

Ого! Это что-то новое. Наш суровый босс превращается в растопленное сливочное масло.

Нестерпимо хотелось его увидеть. Очень трудно: знать, что любимый совсем рядом, и не заглядывать к нему в кабинет по какому-нибудь пустячному поводу. Я крепилась и старательно нагружала себя работой.

Тиму, как выяснилось, тоже этот день показался бесконечным. Он вопреки обыкновению не стал засиживаться на работе и караулил меня на полпути к автобусной остановке.

— Карета подана, моя обожаемая госпожа! — весело крикнул он, встречая меня, тут же обнял, и поцеловал. — К тебе или ко мне?

— Оу, — кокетливо подмигнула я, — вижу, ты настроен решительно.

— Мы потеряли слишком много времени, родная.

С этим было сложно спорить. Когда мы уселись в автомобиль, Тимофей завёл мотор, вписался в поток и спросил:

— Звонила родителям?

— Нет.

— Как? Мы же договорились!

— Когда бы я успела? При Елене Ивановне такие переговоры лучше не вести.

— Согласен. Звони сейчас.

Собственно, почему бы и нет?

Я набрала маму, исподволь поглядывая на своего сидящего с торжественным видом мужчину.

— О! Наконец-то дочь вспомнила про нас! Витя, Витя! Альбина звонит! — возник в трубке мамулин радостный голос. — Надеюсь, всё в порядке? Ты здорова?

— Здорова. Сами как?

— Ползаем помаленьку! Когда приедешь? Не виделись сто лет, наверное. Очень скучаем.

— В субботу нормально?

— Чудесно, будем ждать.

— Мам, только я не одна буду. Хочу познакомить вас с одним человеком.

— О как! Приятно слышать. Наконец-то ты решила забыть своего оболтуса и нашла другого. Надеюсь, он интеллигент? Где работает? Сколько ему лет?

— Всё увидите сами. Так мы приедем?

— Конечно! Кстати, папа спрашивает, в квартире или на даче? Предлагаем на даче, там природа, озеро, воздух...

— Сейчас, погоди минуту! — Я прикрыла микрофон ладонью и посмотрела на Тимофея: — Они предлагают на даче встретиться. Согласен?

— А где у нас дача?

Тут я вспомнила, что вообще ничего не успела рассказать Саврасову о своей семье.

— Черноголовка. По трассе чуть больше шестидесяти километров. Примерно час ехать.

Тимофей кивнул, с улыбкой шепнув:

— Желание будущей тёщи — закон.

Я передала маме наше согласие и вскоре завершила звонок, пообещав всё-всё рассказать при встрече.

— В принципе, большой разницы нет. Квартира тоже в Черноголовке. Дача немного подальше.

— Они там живут?

— Да, работают в научном институте.

— Вот почему ты такая умная. — Тим повернулся ко мне и с загадочным видом добавил: — И красивая.

Я погладила его по плечу. Не стала возражать. Пусть и дальше так думает.

С Крашем мы погуляли вместе, потом вместе поужинали и долго целовались, но спать я своего мужчину отправила домой. Он долго вздыхал и огорчался, даже поскулил, чем очень удивил мопса.

— Вот мы сейчас всё переделаем, а чем после свадьбы заниматься? Скучно же будет! — привела я аргумент героини из очень старого фильма.

— Ох, как же ты заблуждаешься! — рассмеялся Саврасов, но всё-таки послушался меня и ушел. Понимал, что девушке надо, наконец, выспаться.

— До свидания, родной, — шепнула я, поцеловав его на прощанье.

— До завтра, родная, — ответил он.

Заперев дверь квартиры, я прижалась ухом к щели — слушала, как сбегают по лестнице стремительные шаги. Как же я счастлива! Даже знакомство родителей с любимым мужчиной не страшило меня. Он им обязательно понравится. Разве может мой Тимоша не нравиться хоть одному адекватному человеку?

Макс за всё время нашего брака так ни разу и не побывал в Черноголовке. Поначалу я убеждала его ездить вместе, расписывая красоты моей малой родины: какой прекрасный лес подступает к городу, какие там чудесные озёра с песчаными пляжами и высоченными соснами. Говорила, что мои родители всегда ждут и рады пообщаться. Алёхин упирался всеми конечностями, отговариваясь ненормированной работой, мол, его могут дёрнуть в выходные и в отпуск, а мчаться в столицу из области по пробкам удовольствие не из приятных. На третьем году я от него отстала и даже, если говорить, положа руку на сердце, навещала маму с папой как можно чаще, отдыхая от вечных разборок ревнивца-мужа.

Тем удивительнее для меня был энтузиазм, с которым босс и будущий супруг ехал в небольшой научный город знакомиться с моими увлечёнными исследованиями родителями. С одной стороны, они скучали, выпустив единственную дочь из гнезда, с другой, имея под опекой десяток молодых специалистов, они вполне реализовали наставнические функции, а мама так вообще, заботилась о юных дарованиях как о собственных детях.

Дорогу я знала наизусть. Иногда Макс давал мне машину, чаще приходилось пользоваться каршерингом, совсем редко — в непогоду, когда страшно ехать по скользкой или мокрой дороге, я добиралась автобусом. Во время пути я показывала и рассказывала Тимофею обо всём, что можно было увидеть, дополняя интересными фактами постные указания навигатора.

— Чудесные места! Удивительные, — соглашался со мной любимый мужчина. — Очень надеюсь, что мы будем часто здесь бывать, особенно летом.

Я не смогла удержаться, услышав эти слова, и потянулась, чтобы поцеловать Тима в щёку. Он заметил и успел перехватить мои губы своими. Хорошо, что камер поблизости не было, а то сфоткали бы превысивших скорость голубков, да выписали штраф.

На дачу мы добрались ближе к полудню. В круглой беседке, оборудованной системой уличной готовки, мама уже расстелила праздничную скатерть на большом овальном столе, поставила старую вазу из чешского стекла с букетом желтых, оранжевых и багряных листьев, со вкусом расположила блюда с канапе и салатницы.

Увидев всё это, Тимофей шепнул так, чтобы слышала только я:

— Хочется аплодировать.

— Не смущай маму, — так же тихо ответила я, — достаточно будет доброго слова.

Мы прошли в беседку, поздоровались. Отец протянул руку:

— Виктор Михайлович.

— О! — обрадовано воскликнул Тим, — мой дедушка ваш тёзка. Он Виктор Тимофеевич. Меня в честь прадеда назвали.

— Людмила Ивановна, — представила себя мама и кокетливо покачала головой, когда Тимофей наклонился поцеловать ей руку.

Мы привезли шикарный букет коралловых роз, подходящей вазы для них не нашлось, я поставила их в банку и водрузила её на свободный конец стола.

Начались разговоры, вопросы, рассказы, посыпались семейные байки, на которые папа был большой мастер. Тимофей помогал жарить шашлык, мы с мамулей немного посекретничали, её очень интересовала моя будущая родня.

— Кажется, я им понравилась, — постаралась я унять её волнение.

— Значит, они нормальные люди, — сделала вывод мама.

После пышной трапезы, Тимофей сделал мне официальное предложение, подарив помолвочное колечко изумительного изящества. К моей радости, мама и папа не стали строить из себя неприступную крепость, сразу же выбросили белый флаг и крепко расцеловали нас обоих.

— Живите счастливо, дети!

— Любите и уважайте друг друга!

Они оба знали, о чём говорят.

Чудесный выдался денёк, а потом и чудесный вечер. Мы с Тимом остались ночевать с тем, чтобы рано утром отправиться в Москву. Хотелось проскочить до непрошибаемых пробок.