В обчем, таково то, што мне рассказали Старинушка и Лесовик. Не зря я к им сбегал — не ближний свет ведь.

— Да уж. Не зря, — согласилась поникшая Арония. — И ты прав — как теперь из этого выбраться?

— Потому-то этот башибузук и нашу старуху… Полину Степановну умыкнул. И тебя не укоцал, когда шёл за тобой к Фаине. Мог бы разом и силу твою взять, и Евдокию. Знать — он в тебе Арину признал. И тогда план про клад и задумал.

— Теперь мне многое понятно, — покачала головой Арония. — А как ты думаешь. Михалап, сундук золота много денег стоит? Чего Ратобор так наседает?

— Да ты чо! — чуть не поперхнулся чаем домовой. — Сундук это силища денег!! Это древнющее золото! Ему цены нет! Оно ить это не ваши колечки да брусочки. Лесовик видал его, когда это золото закапывали. Говорит, небось — ишшо первых царей казна! Где уж они его взяли — он не ведает. И, кто знат — может, у них с Ариной не в одном месте в такие сундуки распихан? Ратобор неспроста сюда прикатил. Мабуть — казна его совсем отощщала. Или купца нашёл. На такое добро ведь его не просто найти. Мало у кого сейчас такие деньжищи водятся.

И тут Арония испугалась.

— Так ведь если на кону такие деньжищи, Ратобор может не только бабулю украсть! Он на многое способен! И — того гляди — Владислава… укоцает!

— Ищщо Старинушка опасается, что жить тебе только до той минуты, как вы с ним всё их с Ариной добро соберёте. А то ж ему с тобой делиться надо. Ить половина кладов твоя.

— Да на что они мне? Это их кровавые деньги, не мои! Я не возьму оттуда ничего!

— Так ить он про то не знает, што не возьмёшь! — хмыкнул домовой. И хитро глянул на Аронию. — Эт ты щас так говоришь. А как увидишь ту гору золота, тут-то и станет — на что. Я б, к примеру, взял! И Ратобор так думает.

Тут вдруг в кармане девушки зазвонил телефон. Она схватила его, надеясь услышать голос Владислава.

— Добрый день, Арония Викторовна! — пробасила трубка ей в ухо. — С вами говорит полковник Щеглов.

— Добрый день! — растеряно ответила девушка. — Да, я вас слушаю.

— Это я вас слушаю, — хмыкнул тот. — Вы не забыли ещё о нашей договорённости?

— Э-э, извините, Семён Семёныч, но я ещё не приняла окончательного решения. Правда, в институте я уже была и перевелась на заочное отделение. Теперь вот буду решать, что делать дальше. И, мне кажется, вы дали мне три дня, Семён Семёныч? А сегодня только третий пошёл.

— Это так. Но! Есть одна сногсшибательная новость, которой я хочу с вами поделиться — я выбил для вас штатную единицу психолога в нашем Антитеррористическом Штабе.

Арония растерялась.

— Психолога? — протянула она. — Но я по этой специальности ничего не понимаю! Я же математик. Может, лучше какого-нибудь аналитика?

— Не волнуйтесь, Арония Викторовна. Чем вы будете заниматься, мы решим позже. Ну, как предполагаю, ориентировочно, это можно обозначить как составление психо-типа разрабатываемых террористов, — сказал полковник. — И проработка тактики действий, на основе этого… Короче — там будет видно. И, если что — вас можно будет перевести в другой вуз. Например — Московский институт психоанализа. Я узнавал — там есть дистанционное обучение. Или что-то подобное.

— Ого! Психоанализ? Но мне кажется, это далековато от пластунов, казачества, боёв, захватов. И террористов.

— Да что вы тревожитесь, Арония Викторовна? — отмахнулся полковник. — Это всего лишь должность, запись в деле. А заниматься вы будете тем, что потребуется. Хоть захватом, хоть юными пластунами. Есть и такая наметка. Но это пока по секрету. В общем, так — думайте. Со своей стороны я сделал всё возможное, чтобы вы работали в Штабе. Нам такой человек, как вы, просто необходим для предотвращения катастроф и поиска…

— Врагов?

— Правильное слово! — одобрил Щеглов. — Так что — думайте, Арония Викторовна. А завтра в одиннадцать ноль-ноль я жду вашего звонка.

— Есть, товарищ полковник! — ответила, посмеиваясь, девушка.

— Вот ты уже и в службу вникла, — хмыкнул полковник. — До завтра!

Арония растеряно посмотрела на Михалапа, дохлёбывающего чай из своей большой чашки. Эх, знал бы Щеглов, какие странные у неё гости и какие беседы ведёт с ними сейчас его будущая сотрудница — о кладах, домовых, ведьмаках и заговорах. Небось, тут же дал бы ей от ворот поворот. Им на службе сумасшедшие «без надобностев», как сказал бы домовой Михалап.

— Ну и чо, Арония? Служивым теперя станешь? Башибузуков ловить? — прищурился Михалап. — Знатное это дело! Батько Фома гордился б.

— Ой, пока я ничего не знаю! — отмахнулась Арония. — Какой из меня психолог? Смешно! И потом — я сейчас не могу выходить на работу. Мне ж ещё надо как-то бабулю выручать и с Ратобором разобраться. А завтра полковнику уже надо ответ дать. Да и до службы ли тут? И голова совсем другим занята.

— Вот и надоть до завтрева всё порешать, — безапелляционно заявил Михалап. — Аль ты думашь, что ста… Полине там, в полоне, хорошо живётся? Аль — что Ратобор от тебя отступиться? Ему клад нужон!

— Ну, не отправляться же мне, и вправду, на Мальдивы, как это предлагает в записке Ратобор? К волку в пасть. Я там буду одна и неизвестно — отпустит ли он меня?

— Куды? В Манль…дивы? Чо, там, и правда, дивы есть? — заинтересовался домовой.

— Есть, есть, — кивнула Арония. — Там море, чайки, белый песок, пальмы. И сейчас лето.

— Во как! Лето? И правда — дивы, — покачал головой Михалап. — Так давай и я с тобой туда отправлюся. Помогу тебе, если что. Я полтыщи лет живу, а моря ишшо не видал. И этих, как их — пальмы. А хто это такие?

— Деревья это, Михалап. Тонкие, как спицы, и высокие, как башни. А что? И ты со мной, правда, отправишься? — удивилась Арония. — Это ж опасно! И потом — мы ведь можем и не вернуться сюда. Мало ли что.

— Так ить — и пусть! А зачем мне пустая Акимова хата? Ста… Полина там, ты тоже на эти «дивы» подашься. И я за вами — тож. Будем возле той спицы жить, раз там лето. Токо мне надо бы чемоданчик — чтоб в ём поселиться. Есть у тебя такой? — потребовал Михалап, считая вопрос путешествия решённым. — Я б мог, мабуть, и в мешке добраться, токо вы ж, современные, с ими никуда сейчас не ходите.

— Ты считаешь, будет правильным возникнуть на Мальдивах перед Ратобором сразу с чемоданом? — задумалась, усмехаясь, Арония. — Типа — принимайте, прибыла ваша невеста в своё свадебное путешествие. То-то Ратобор обрадуется!

— Вот и пусть радуется! Ему и знать не положено, что ты про него в курсах! — отозвался домовой, критически себя оглядывая. — Токо мне надоть приодеться, Аронеюшка. Всё ж на дивы еду глядеть. Мурмолку всенепременно и кафтанчик надеть. Сапоги юфтевые…

Он ещё что-то бормотал, не замечая сосредоточенного раздумья на лице девушки.

— Так! — осмотрелась она и решительно заявила: В первую очередь — Евдокию и Силантия надо сейчас же доставить к Фаине. От греха подальше. Я скоренько — по-пластунски — обернусь. А ты за это время одевай свою мурмолку. Кстати, чемодана у меня нет, есть маленькая косметичка в виде сундучка. Подойдёт?

— Сундучка? — заинтересовался домовой. — Так ить это ишо лучше!

Арония, продолжая оставаться невидимой, доставила Евдокию Полуночницу и медведя Силантия в город Славянск на Кубани, по ускоренной пластунской технике, которую осваивала всё лучше, за считанные минуты.

«Не иди только лишь по пути силы. Знания могут их заменить.

Используй знания предыдущих поколений — они наработаны их тысячелетним опытом».

И появилась во дворе Фаины в тот момент, когда та, склонившись, поливала на окне свои роскошные цветы из маленькой леечки. Даже не подняв головы, она сказала:

— Чую — гости у меня? Отзовись, покажись, именем своим назовись!

И Арония почувствовала, что в тот же миг утратила свою невидимость.

— Ой! — поневоле сказала девушка. — Это я, Арония!