Владислав слушал Аронию молча и не перебивая.

— Почему ты приказал не впускать меня в отделение! — гневно спросила она в заключение. — Что случилось? Я ведь не давала повода для этого. Ну, кроме того, что не сразу всё тебе рассказала.

— Извини, поддался эмоциям! И, всё же, я чувствовал подвох! — сказал он. — Но давай забудем об этом, Арония!

— Нет, ты скажи мне, в чём было дело?! А то я не усну сегодня! Надо ведь найти виновника! А я вижу его ослиные уши невооружённым глазом!

— Ты ещё собираешься сегодня спать, Арония? Знаешь который час? Четыре утра! — улыбнулся ей Владислав. — Ну, хорошо, давай искать ослиные уши! — согласился он.

И рассказал о том, что ему сказала утром Полина Степановна. А так же и она, Арония. Мол, не звони и забудь — невеста я, но не твоя.

— Негодяй! — вскричала девушка. И Владислав напрягся. — Не ты — Ратобор! — пояснила Арония. — Не было ничего такого! Из моего телефона твой номер куда-то вообще пропал. И утром — после треклятых Мальдив — в то время, как ты собирался на работу, я спала! До двенадцати часов, заметь! Конечно же это проделки Ратобора! Его ослиные уши! Я же тебе говорила — ему надо, чтобы я вместе с ним занималась поиском кладов. Вместо мамы. Видно, у них это хорошо получалось в паре. Ну и замуж за него, старую рухлядь, зовёт. Хотя он, конечно, таковым не выглядит. Ведьмаки чужим здоровьем и молодостью питаются.

— А ты? — прищурился Владислав. — Учти, я буду против. И кладов, и замужества, и — если можно — твоей взятой напрокат молодости и долгожительства. Потому что хочу умереть с тобой в один день. Мечта у меня такая.

— Так ты меня больше не прогонишь? — обрадовалась Арония. — Даже зная, что я… Ну, скажем так, как это преподносит Фаина — владею силой.

— Владей себе! — пожал плечами Владислав. — Только на сторону негодяев Ратоборов не становись. Я Покон не знаю, но Кодекс чту.

Арония обняла его, смеясь:

— Не буду.

— Видно судьба моя такая — жить с… владеющей силой, — чмокнул он её. — Любовь зла, ей не прикажешь. — Арония шутливо замахнулась на него кулачком. — Только меня теперь очень тревожит один вопрос, — становясь серьёзным, сказал Владислав. — Что, если Ратобор на тебя обидится и, отпустив, натравит на тебя своих злобных зверюшек — эту Евдокию с Силантием? Чем я смогу тебе помочь и как защитить? Силушка есть, но не та. Ведь ты ему откажешь? — пытливо взглянул он на девушку. — Не передумаешь?

— Ещё спрашиваешь! — снова замахнулась Арония. — Я согласна быть только твоей невестой! Хотя — если б ты сегодня не приехал и мы с тобой не помирились — кто знает, что б со мной стало? Вдруг я обозлилась бы на весь свет? И тоже б… — задумалась она. И решительно заявила: Хотя — нет, не тоже б. Пример моей мамы остановил бы… Может, Ратобор на это и рассчитывал? Что я обозлюсь на тебя и выберу его. Со всем прилагающимся набором реалий. Спасибо тебе, Владислав, что ты здесь и что выслушал меня сегодня, — обняла она его. — Как бы дальше у нас не сложилось — я теперь верю в себя. И в тебя. И в справедливость.

— Да за что спасибо? Я не мог поступить иначе, дорогая! Даже подсудимым дают последнее слово, — прищурился тот.

— Ах ты, законник! А я-то думала, что ты…

— Я — да! Я — то, что ты думала — люблю тебя, такую странную и единственную, — обнял он Аронию. — Но всё же — как и чем я могу тебе теперь помочь? Честно — против оборотней в погонах я — сила. А вот против всяких оборотней Силантиев… Ещё не пробовал взять их в оборот. Может стоить начать, а?

— Ой, не знаю — непросто это, — покачала головой Арония. — Я ведь и сама толком ещё не умею.

— Нам бы с тобой отбиться! — размечтался Владислав. — А потом ты пошла бы работать к нам, в органы правосудия. Забыв про Покон и ведьм, — вздохнул он. — Непросто у вас там. Или скажу так: уж очень просто владеющие силой нарушают этот Покон. А твои способности у нас были б очень кстати. И нет нам никакого дела до древнего Покона и его нарушителей. Своих злодеев хватает, — сказал он.

Видно, всё ж, все эти мистические штуки и выверты немного пугали Владислава. Или так — они не нравились ему. Да это и неудивительно. Чунильский был идеальным солдатом и хорошо знал своё дело. Ему было неуютно в обстоятельствах, где решала не сила и умение бойца за правое дело, а… другая сила и уменье. Хотя — он это признавал — и там дело тоже может быть правым…

Войдя утром в свой дом, Арония встала у порога столбом.

Она увидела такую сцену:

Полина Степановна и Ратобор, мило беседуя, пили утренний кофе с очередным бабулиным «кулинарным» шедевром из «Кулинарии» — разогретыми сырниками.

— Аронеюшка! Как долго ты ходила в магазин! — подмигнув ей, сказал Полина Степановна. Она, как видно, умышленно дезинформировала потенциального жениха внучки басней про магазин. — Что? Сливок не было? Проходи, садись, тут и тебе кофе хватит. Жаль — без сливок.

Зачем тут Ратобор? И только теперь вспомнила, что всё это время — по методике Проши — автоматически держала вокруг них с Владиславом защитное поле невидимости. Так, на всякий случай. И, видимо, не зря. Чуйка пластунская. Вот Ратобор и я вился — её искать. Хорошо что сюда, а не на берег Кубани. Дуэль Владислава, обычного человека, хоть и с боевым прошлым, с ведьмаком, владеющим не совсем обычными приёмами — не желательное для неё разрешение спора этих соперников.

Молодец, Проша! Выручила. Нечего всяким разбойникам за ней и её свиданиями подсматривать. Да и бабуля не подвела.

— Ой! Бабуль, я по дороге сидела на лавочке облаками любовалась, и там, наверное, забыла пакет с покупками, — весело сказала она. — Сейчас я за ним сбегаю.

И вылетела на улицу.

Очень ей надо с Ратобором кофеи распивать. Тем более — она его не приглашала. Наверное, следя за ней издали, он потерял её и пришёл с ней разбираться. Наглец! Какое он имеет право требовать от неё отчёта?

Арония неспеша побродила по местному супермаркету, выбрав разнообразную молочку — раз уж бабуле так её хочется — и очень нескоро вернулась домой.

Но дома уже никого не было.

Та-ак, значит, Ратобор удалился восвояси? Уже хорошо. Скатертью дорога!

А где же бабуля?

Оказалось, что записки, обычно уведомляющей Аронию об очередных бальных бабулиных гастролях, на столе нет. Странно. Тогда Арония попыталась обнаружить её местоположение своим внутренним радаром. Всего-то и надо что произнести несколько слов заговора или сосредоточить Прошино третье око. Но ответа и тут не получила. Что это значит?

Арония уже начала волноваться.

Она походила по дому, считав те образы, что отпечатались в пространстве, и поняла, что в двери из дома никто не выходил. А как? Выходит — Ратобор и бабуля исчезли прямо из-за стола в зале? Он что же, похитил старушку? Зачем? Чтобы заручиться её поддержкой? Так она и так к нему благоволила. Может, похищенная бабуля, наконец, поймёт, какой он? Внешне — красавчик, а внутри… Бр-р! Прожжённый тип! Вот и мама почему-то сотрудничала с Ратобором — если он не врёт, конечно.

А с ним надо держать ухо востро.

Арония на всякий случай проверила — щит невидимости был при ней. Очевидно Прошина часть подсознания, ощущая негласную слежку за ней, продолжал держать его. Чуйка казацкая.

И тут вдруг на столе — между сырниками и чашками с недопитым кофе — появилась записка. Арония, не прикасаясь к ней, прочитала:

Мой, видите ли!

И теперь Аронии — хочет она это или нет — придётся самой его искать. Адрес указан.

Что же делать? Ясно, что в этот раз — что бы она ему не ответила — Ратобор уже не выпустит её из своих цепких рук. И она чувствовала во всём этом некий подозрительный подвох. Ратобор и влюблён? Чепуха! А бабушку мою умыкнул, не спрося!