Вместе с ранеными добрался до нас и посыльный от командира первого батальона.
— Эй, земляк, где мне найти вашего командира? — спрашивает какой-то чувак у Ростова, который возится с ручным пулемётом.
— Я за него. — Услышав, что меня ищут, выбираюсь я из своей ячейки.
— Товарищ командир, рядовой Хейфиц с посланием от командира первого батальона. — Рапортует он, и зачем-то отдаёт воинское приветствие, чуть не уронив карабин.
— Здорова, Хейфиц! — Узнаю я чумазого еврея по хитрой роже. — Давай своё послание.
— Может отойдём, товарищ командир? — вертит он головой.
— Ну пошли. — Веду я его на свой КНП.
— Что с комбатом? — задаю я свой первый вопрос, дойдя до окопа.
— Убило комбата. Командир первой роты лейтенант Маслов сейчас за него. — Информирует меня ординарец ротного.
— Жалко мужика. Хороший командир был. Так что велел передать новый комбат? — перехожу я к делу.
— Товарищ лейтенант благодарит вас за поддержку, а также спрашивает, — не поступало ли какого-нибудь приказа на отход? — интересуется хитрый еврей.
— Приказ на отход мне никто не отдавал. Седьмая рота тоже на месте. Так что держитесь, пока есть такая возможность, хотя бы до темноты. — Даю я ответ Хейфицу.
— Но как держаться, у нас боеприпасы на исходе. — Заныл он.
— Зубами в землю вцепитесь и держитесь! У вас целый батальон. И под высотой мы почти роту противника положили, так что собирайте трофеи. Боевой устав почитайте. Там всё написано. — Внушаю я связнику, сверля его взглядом. Хрен знает, что ему велел передать новый комбат, а что он от себя добавил.
— Но нас же немцы с обоих флангов обошли, в тыл вышли, разбили дивизию… — Снова запричитал Хейфиц.
— Заткнись, мозгляк! Воюет дивизия! — Негромко, но эмоционально, затыкаю я рот паникёру. — Лейтенанта своего успокой. В тылу у вашего батальона мы стоим, так что прикроем. А побежите назад — расстреляем из пулемётов. — Успокаиваю я посыльного. Хотя… Я сам ему об этом сообщу.
Достав, из лежащей в нише полевой сумки, блокнот, пишу записку.
"Приказа на отход не поступало! Выполняю приказ — держать оборону. Получим приказ на отход, продублирую его зелёной ракетой. Ваш отход прикроем, но паникёров расстреляем на месте. Вышлите ПТР с расчётом, меняю на ящик патронов.
Командир заградительного отряда --- ст. хххххант Доможиров."
Звание пишу неразборчиво, чтобы никто не догадался. Как я, так и мои разведчики в маскхалатах поверх гимнастёрок, так что петлиц и знаков различия не видно, почти у каждого пистолет в кобуре на поясе, а это по нынешним временам признак офицерского состава. А уверенности мне не занимать. Хейфиц меня хоть и знает, вот только петлиц с треугольниками не видел, а с его ротным я всегда был на дружеской ноге. Мужик он простой, а я не его подчинённый.
— Ростов! — окликаю я разведчика, проходящего по траншее. С его ростом ему по ней ползать надо или буквой «зю» сгибаться.
— Слушаю, товарищ командир. — Заныривает он в ход сообщения, ведущий на мой командный пункт.
— Проводишь товарища на высоту. — Киваю я в сторону Хейфица. — А это передашь комбату. — Вырываю я листок из блокнота и протягиваю своему посыльному. А то мало ли, что этот Хейфиц от себя добавит.
— Есть передать комбату. — Повторяет Ростов, убрав записку в карман гимнастёрки.
— Разрешите идти, товарищ командир? — снова козыряет мне связной Хейфиц.
— Погодь. — Достаю я из ниши для боеприпасов ящик с патронами. — Вот возьми, для нагрузки, передашь своему командиру.
— Йоп. — Сгибается он под тяжестью груза. Ну так не в сказку попал, сам просил.
— Вот теперь свободен, боец! — отпускаю его я, прихлопнув ладонью по горбу.
— Присмотри за ним, чтобы не заблудился. А на обратном пути прихвати что-нибудь из трофеев. — Напутствую я красноармейца Ростова из города Ростова.
Относительное затишье длилось около часа. Хотя фрицы и беспокоили нас редким миномётным огнём, выпуская одну-две мины в минуту, но стреляли по площадям, и существенного урона мы не понесли. Причём даже пожрать получилось. Кусок хлеба с солью и кружка горячего чая на каждого, как-то взбодрили бойцов. Конечно, это не вдохновенная речь комиссара, но хоть что-то. Противотанковое ружьё придавало уверенности уже мне. Роту «Тигров» мы конечно не уничтожим, но какой-нибудь заблудившийся броневичок или лёгкий танк, можем уконтропупить.
Немцы навалились на нас в полдень. И снова из Балки Копани. Мёдом там им намазано, что ли. Хотя подходы из балки гораздо безопаснее, чем из той же Надеждовки. И рубеж перехода в атаку гораздо ближе к нашим позициям. Тем более фрицы били во фланг, как нам, так и первому стрелковому батальону на высоте. И подготовились они теперь гораздо серьёзнее. Сначала провели короткий огневой налёт, потом сымитировали атаку на высоту с юга. Снова артиллерийский обстрел. На этот раз гораздо точнее и дольше. Причём не только из миномётов, а ещё и из гаубиц или из тяжёлых пехотных орудий калибра 150 миллиметров. Да, дальность у них не ахти, но нам хватило. Разрывы почти сорокакилограммовых снарядов, это ни комар чихнул. Воронки от них солидные получаются. К сожалению не только воронки. Если от миномётных мин можно было укрыться как в подбрустверных нишах, так и в перекрытых щелях, то от разрывов тяжёлых фугасных снарядов земля не спасала, и укрытия превращались в братские могилы. Немцы нас объегорили. Во время ложной атаки на высоту мы изготовились к бою и огребли. Корректировщики засекли и влупили по нашему опорному пункту из больших пушек. Попали. Так что пришлось уносить ноги обратно в овраг.
Наблюдателей я выслал только после того, как обстрел из тяжелых орудий прекратился, точнее сменился миномётным обстрелом. Пошёл с ними и сам, не узнавая ландшафта вокруг. И хотя снарядов в районе опорного пункта разорвалось не так много, но траншеи они разворотили не слабо. В общем, нам повезло, что мы вовремя смотались в овраг. Но если бы прилетело и туда, то воевать было бы уже некому. Так что выдвижение противника в балку мы просрали. Ну, как просрали. Я заметил несколько групп, но снова подумал про роту. А немцы задымили балку и сосредоточили в ней целый батальон. Хотя не совсем целый, а хорошенько покоцанный, вот только хрен редьки не слаще.
К началу немецкой атаки круговую оборону мы заняли, но батальон с фланга, это не взвод с фронта. Так что миномётные мины, гранаты и патроны к трофейным пулемётам мы израсходовали все. Атаку каким-то чудом отбили, но в строю осталось меньше половины живых, причём это вместе с ранеными. А могли не отбить, и фрицы смяли бы нас, ворвавшись в траншею даже взводом. Если бы не помощь седьмой роты, писец бы нам пришёл однозначно. Первый бат помочь нам ничем не мог, его также как и нас атаковали с востока, отжимая с фланга. Зато седьмая рота ударила в самый последний или подходящий момент, выкатив свою единственную пушку на прямую наводку. Полковушка начала стрелять осколочными гранатами, вместе с ней рота открыла ружейно-пулемётный огонь, а затем поднялась в атаку. В атаку бойцы поднялись, но в штыки не ударили (атаковать через своё минное поле дураков нет). Добежали до обозначенного рубежа и залегли перед ним, после чего продолжили стрелять по противнику из винтовок, дегтярей и максимов, но теперь уже с гораздо меньшей дистанции. Снова в жо… спину, уничтожив расчёты поддерживающих штурм тяжёлых пулемётов. Немцам этого хватило за гланды. Не добежав каких-то десятков метров до нашей траншеи, они замешкались, припали к земле, и короткими перебежками начали ретираду, отходя влево и вниз по склону. Укрыться в балке и выйти из-под обстрела им удалось, но видя провал на своём правом фланге, атакующие высоту 169,3 подразделения противника, также ослабили натиск и откатились назад.
Я командовал отрядом буквально десяток минут. Пока фрицы не подошли на дальность действительного огня моего автомата. После чего стало не до отдачи приказов. Все, кто мог держать в руках оружие, сосредоточились в левой траншее и воронках на левом фланге. Ударь немцы с любой другой стороны, и пиздец. Взяли бы нас голыми руками. Но видимо сил у них также было уже не лишку. Подвижные части ушли вперёд, менее подвижные вели бой в нашем ближнем тылу, а этим не повезло. Занимаясь зачисткой они попали как кур в ощип. Вот этого петуха мы и ощипали со всех сторон. Хотя петух, это у французов, у германцев боевая свинья или там вепрь какой-нибудь.
