До места добрались без происшествий. Где короткими перебежками, где верхом на пузе. Продрались сквозь кустарник на небольшую полянку, установили миномёт, и я пополз на рекогносцировку. Стрелять абы куда не хотелось, да и обстановку прояснить не мешает. Залегаю в передовой цепи и веду наблюдение. Раскорячившись поперёк дороги, весело полыхал танк, видимо сначала ему повредили гусеницу, а потом закидали бутылками с горючей смесью. Судя по тому, что рядом со мной в цепи лежали сапёры, можно было предположить, что танк подорвался на мине. До начала немецкого наступления дорогу через лес никто не минировал. Она была единственной, и по ней осуществлялось снабжение всего нашего полка. А после того, как фрицы ударили, наши зашевелились, и видимо успели накидать мин, так как остальные танки рычали где-то поблизости, но вперёд не совались. Сколько их было, я не видел, мешали деревья и дымовая завеса, идущая от горящего панцера. Несколько жмуриков грелись возле костерка, скорее всего экипаж, и сопровождающее танк пехотное отделение. Остальные гансы держались на расстоянии и близко не подходили, перестреливаясь с нашими.

— Видал, артиллерист, какой костёр мы тут устроили? Обошлись без всяких пушек. — Увидев мои петлицы, весело прокричал ближайший боец.

— Противотанкисты успели подбить два танка, а потом погибли под гусеницами. — Парирую я.

— Ну, тогда извини. — Сразу став серьёзным, отвечает сапёр.

— Я тут не причём, мы миномётчики. Предупреди своих, сейчас будет весело. — Всё, что мне было нужно, я увидал, поэтому ползу на огневую позицию.

Наведя миномёт, кидаю одну мину для пристрелки, потом по две справа и слева от танка, пару оставшихся, забрасываем на дорогу, чисто на всякий случай. Случай получился удачным, было видно, как несколько гансов порскнули на обочину и побежали в лес. Добавить было нечем, поэтому залегаем в цепь и помогаем отбивать атаку фрицев из карабинов. Отбившись, отсылаю Ёжиков в тыл за минами, так как нас нашёл старшина и сказал, что немного подвезли. Потом работали на левом фланге, опять в центре. Когда подносили мины, стреляли из миномёта, когда боезапас кончался, занимали место на рубеже обороны и отстреливались из карабинов. Хоть и насмерть стояли, но всё-таки ближе к вечеру фрицы отжали нас ближе к Волковской даче, где находился штаб дивизии. Ударили во фланг нашему левофланговому батальону, где был стык с соседом, и он попятился на восток, загибая свой левый фланг. Соответственно остальным подразделениям пришлось тоже отходить, выравнивая линию фронта, чтобы не допустить разрыва, немцы этим воспользовались, и при поддержке танков атаковали в центре, а потом и на правом фланге нашей обороны. Мины кончились, патроны были на исходе, подкрепления не подходили, так как резервов тоже не было. В общем, полк хоть и отступил, но не побежал. Закрепились на новых рубежах и стали готовиться к боям.

С наступлением темноты, фрицы за нами в лес не полезли, а ограничились артминомётным обстрелом по площадям. Днём их артиллерия почти не поддерживала, расстояние между огневыми рубежами не превышало пятидесяти метров, так что долбили в основным по нашим тылам, сейчас нейтралка расширилась, немцы, заняв выгодные с их точки зрения позиции, остановились, а в некоторых местах даже отошли, увеличив разрыв. Боеприпасы у фрицев видимо тоже были не бесконечны, поэтому сильно они не старались, да и огонь вёлся жиденький, с утренним не сравнить. По очереди почистив оружие и обиходив миномёт, пока есть возможность отдыхаем. Как обычно, при незапланированном немецком наступлении, тылы разбежались в первую очередь, поэтому горячей, как и холодной пищи, ожидать не приходилось. Выдали сухпаёк. Консервы, концентраты и хлеб. Если тушняк с хлебом ещё можно было сожрать, то «доширак» нужно было варить. Не заваривать кипятком, а именно варить. Разводить костры, немцы нам не давали. Нет, плакатов с надписью «берегите лес от пожара», они на деревьях не вешали, а просто увидев проблески от костров, обрушивали в то место огонь артиллерии или миномётов. Так что остаграммившись и закусив тушёнкой с хлебом, убираем свои брикеты до лучших времён. Некоторые конечно грызли и так, но, не имея возможности запить хотя бы кипятком, от этой идеи мы отказались. Хорошо, что фляжки с водой вовремя догадались убрать за пазуху, а то бы пришлось «пить» снег.

Ночью уснуть так и не получилось, немцы вроде как успокоились, и мы уже намеревались по очереди поспать, закутавшись в плащ-палатки и зарывшись в сугробы, но… Сначала немецкая разведка окаянствовала, щупая нашу оборону. Может, пытаясь взять языка, или просто уточнить конфигурацию нашей оборонительной полосы, и это им почти удалось. А потом фрицы ударили по левому флангу, пытаясь смять полк, одновременно имитируя атаку в центре. Не вышло, или вышло, но частично. На ночь наши там тоже отошли, загнув фланг почти под прямым углом, фронтом на юг, и слегка окопались, утрамбовав брустверы из снега. Преграда от пуль конечно не великая, но не каждый мелкий осколок её пробьёт. Всем бойцам раздали гранаты, и бутылки с горючей смесью. Сапёры установили несколько противопехотных мин, как серийных, так и самодельных. Вещмешок с толом я им отдал, да у них и самих кое-что было. Взрыватели натяжного действия тоже нашлись, так что «сигнальные» мины установили быстро, ну и чтобы сигнал был поярче, наставили рядом бутылок с КС. Всё это великолепие установили в пятидесяти метрах от позиций, чтобы было лучше слышно и видно. Вот на эти-то растяжки и нарвались, идущие в полной тишине и темноте фрицы. Они уже думали, что обошли полк с фланга, но пойдя в атаку, просчитались. Там, где должны были быть спящие «Иваны», оказались дремлющие растяжки, которые этих Иванов и разбудили, так как от горящей жидкости стало светло. Наших на фланге было примерно с роту, при двух ручниках, у немцев усиленная рота, но пулемётов было много. И наступали они в два эшелона. Поэтому сразу не повезло только передовому взводу. Он нарвался. Потом сказалось как численное, так и огневое превосходство. И несмотря на то, что наши кидались всем, что под руку подвернётся начиная от гранат и заканчивая бутылками с коктейлем, дошло до рукопашной. Атаку хоть и отбили, но оставшийся в живых взвод, вынужден был отойти, вынося на себе раненых. Одновременно с имитацией атаки по центру, фрицы ударили в стык полков. Тут вышло ещё хуже, противник частью сил прорвался в лес, и где-то там потерялся. Согласованной контратакой прорыв ликвидировали, но пришлось растягивать правый фланг. Латать «Тришкин кафтан» было нечем, поэтому полк развернулся фронтом на юго-запад, и приготовился отражать очередной удар.

Прямо с утра мощный, но короткий артналёт искромсал много деревьев по всему огневому рубежу, и засыпал все наши окопчики из снега. На рассвете фрицы рванули в атаку, но получили отпор с короткой дистанции, и после такого апперкота пару часов вели себя спокойно.

А получилось следующее. Примерно за час до предполагаемой атаки, мы сделали ход конём, — сблизились с противником на расстояние гранатного броска. Вперёд продвигались на пузе, зарываясь в снег, которого навалило уже порядочно. Немцы на позициях веселились, завтракали, стреляли в сторону «проклятых Иванов» и ничего не боялись. Они уже готовились к параду на Красной площади, но обломались. Немецкие пионеры ещё ночью проверили панцерштрассе, мин там не обнаружили, так что три оставшихся танка весело рванулись по дороге вперёд, и один из них содрогнулся от мощного взрыва и провалился под землю. Два оставшихся резво ломанулись взад, подавив свою пехоту, которая их сопровождала. Остальные шутце как встали, так и легли под дружными залпами винтовок и короткими злыми очередями немногочисленных пулемётов, и больше не поднимались, прикинувшись шлангами. До гранат дело почти не дошло, мешали деревья, но кое-где всё же покидали. Из миномёта мы теперь обстреляли дорогу, выпустив по ней полдюжины мин, и на этом всё. Боеприпасов с собой много не взяли. Ползти по-пластунски с двадцатикилограммовым тюком, да ещё десяток кило толкать перед собой, и это не считая карабина, не есть хорошо. Да и задерживаться здесь надолго мы не собирались, нужно было вертаться обратно. Наподдав фрицам по их наглой арийской морде, небольшими подразделениями по очереди прикрывая друг друга, отходим на свои позиции. Не хотелось оголять стыки, благо ночью состыковались с соседом справа, который также как и мы отступил на пару километров. А вот соседняя слева 113-я стрелковая дивизия была далековато. Винтовочную пальбу в той стороне мы не слышали, так что за фланг приходилось опасаться. Своей артподготовкой фрицы нам помогли, испахав воронками всю линию нашей обороны, и если воронки от миномётных боеприпасов были бесполезны, то стопятки, делали хорошие ямки. Хоть их было не так много, зато там можно было оборудовать пулемётные гнёзда или окопы на двух-трёх стрелков, да и брустверы перед собой насыпать не только из снега, но и из земли.