— Смотри-ка, он ещё и смелый. А пойдёмте-ка все на свежий воздух товарищи, а то душно тут, да и темновато.

— А ну, поворотись-ка сынку, погляжу на тебя. — Сказал комбат, когда мы все выбрались из землянки. — Не понял⁉ Это ты что ли, артиллерист? — Удивился он.

— Наверное, я.

— А мне сказали, что ты погиб.

— «Слухи о моей смерти несколько преувеличены». — Повторил я афоризм известного писателя.

— Это хорошо. Так что ты там говорил? Повтори. Помнится, твои миномёты нам хорошо помогли. Сначала захватить деревню, а потом её удержать.

— При таком количестве боеприпасов, мы только предупредим противника о своих намерениях. Подавить, а тем более уничтожить его укрепления мы не сможем. В лучшем случае получится повредить только несколько метров траншеи.

— Он прав? Товарищ лейтенант. — Обращается комбат к нашему ротному.

— Да. Если бы немцы находились в окопах, или на открытой местности, тогда потери бы у них были. А из блиндажей нам их не выкурить. Тут нужен крупный калибр.

— Молодец лейтенант! Я со своими пришёл к тому же выводу. Артподготовку я отменяю, а вот в дальнейшем, твои миномёты пригодятся. А теперь слушай замысел всей операции.

Основной удар будем наносить по флангам. Два взвода справа и слева, в темноте подползут как можно ближе к противнику и ворвутся в траншею. Как только они это сделают, их поддержат остальные роты. Две на флангах, а третья будет штурмовать высоту в лоб, вот тогда ты и откроешь шквальный огонь по высотке. Если штурм высоты удастся, переносишь огонь на деревню. Если нет, и рота откатится, продолжаешь беглый огонь, и ждёшь команду на отмену стрельбы. Мои должны ударить с тыла. Дальнейшая задача после захвата деревни, — помочь отбить контратаки противника. А теперь пошли, на местности поглядим. Где у вас НП?

Всей толпой не попёрлись, с комбатом пошли только Огурцов и Гервас, остальные остались. Я как та обезьяна остановился на распутье, к умным или к красивым, пока капитан меня не окликнул.

— А ты чего замер, сержант, особого приглашения ждёшь? — Пришлось идти к умным.

— Вот она высота, не высота а так, небольшой подъём, зато мы в низине и бежать в горку. Три дзота расположены полукругом, у крайних по две амбразуры, фронтальная и фланговая, ладно хоть пулемёт один, зато станковый. На обратном скате пара блиндажей, плюс ещё четыре ручных пулемёта, итого семь на взвод. У меня в ротах по шесть ручных да ещё разных систем. В пульроте тоже шесть «максимов», на этом и вся огневая мощь. Ладно, хоть народу подкинули, получилось по сотне на роту. Сегодня ещё две сорокапятки на нас работают, плюс вы. — Рассуждает комбат, стоя за деревом и наблюдая в бинокль. Пушки я решил напротив фланговых дзотов расположить, не разобьют, так напугают. А вот что с центральным делать? Нейтралка хоть и узкая, но и трехсот метров за глаза хватит, чтобы роту на ноль помножить. Хорошо ещё мин ставить мы немцам не даём, а то совсем бы кисло пришлось.

— Можно попробовать ослепить. — Сунулся я с инициативой.

— Это как?

— Выдвинуть один миномёт поближе, и стрелять прямо по дзоту, подавить не подавим, но земля, камни, осколки в амбразуру, нервировать будут здорово, прицельно стрелять уже не получится. Только для этого пристрелка нужна, и желательно засветло.

— А не вспугнём, сколько мин надо?

— Три. — Это уже Гервас, решил угадать мелодию.

— И батареей пристреляться. — А это ротный.

— Будь по-вашему, думаю небольшой огневой налёт гансам понравится.

Инициатива имеет инициатора, взводный пошёл выбирать огневую, ротный остался на НП, а я побежал за миномётом.

— Миномёт на вьюки! — Даю я команду своим, добежав до огневой. В отделении вместе со мной шестеро: я — наводчик; Фёдор — заряжающий; пермяк Макаров — снарядный; два подносчика — Гусев и Лебедев; плюс один повозочный — красноармеец Рафиков. Повозки с лошадью правда нет, так что будет вместо носильщика. Разобрали миномёт на три части, похватали боеприпасы и вперёд на север. Трое тащат вьюки с миномётом и по одному лотку, остальные по четыре лотка с тремя минами. В общей сложности мы утащили треть боекомплекта, «ограбив» остальные расчёты, но нам нужнее, им к вечеру довезут. Прихватили также и шанцевый инструмент, копать, скорее всего придётся, хотя бы окоп для стрельбы из миномёта с колена.

Огневую оборудовали на опушке, прямо напротив дзота. До цели 400 — 450 метров, так что стрелять будем на втором заряде. Пока готовили позицию, лейтенант уже всё рассчитал, и ждал только когда установим миномёт. С ротным договорились, что сначала стреляем мы, а потом начинает пристрелку он. Так и получилось, Гервас «угадал мелодию» с трёх мин, а потом и ротный присоединился, пристреляв сначала один миномёт, и выставив по основному параллельный веер, пристрелял каждый ствол в роте. Получился своего рода беспокоящий огонь, как будто стреляет один миномёт. Фрицы, скорее всего и не поняли, что это было, но по окопам наших пехотинцев пулемётами прошлись. Молодец ротный, я бы так не смог, да и в дзот бы я попал явно не с трёх мин. Отклонение по высоте, дальности, углу цели, да даже направление ветра, всё надо учитывать и считать. Зато как наводчик, я могу спать спокойно, за отделенного у меня командир взвода, только правильно выполняй команды и стреляй.

Всю подготовку к предстоящей операции, закончили с последними лучами заходящего солнца. Оставалось только вставить дополнительные заряды в стабилизаторы мин, но это можно сделать и в темноте. Жалко, что не удалось повидать этого «гада главврача», я имею ввиду старшину, но ничего, земля круглая, авось и подкатится. Может, конечно, этот и является исключением из правил, но для любого солдата старшина уже по определению — нехороший человек, особенно на передовой. Командиры, от отделённого до ротного, в бою находятся в одном окопе с тобой, а старшина где-то там, — в тылу. И не важно, что до этого тыла, порой всего полкилометра, пули над головой не свистят — значит тыл. Да и поменять испорченное обмундирование — проблема. Срок носки не истёк⁈ Так что иди на хутор, там починишь. Хотя бойцы нашей минроты уже щеголяли в ватных штанах, фуфайках и валенках, да и в пилотках я никого не видел, поэтому определённые выводы уже можно было сделать.

Взводный пошёл на позиции роты, вместе с ним отправили и Рафикова с одним из подносчиков, боекомплект нужно довести до полного, да и ужин кто-то должен принести. Обед я прощёлкал, а завтрак давно уже переварился. Да и остальные бойцы после работы на свежем воздухе, проголодались. Ветер стих, но вечером подморозило, так что кроме голода, я ещё страдал и от холода. Можно конечно оборудовать запасную позицию, а заодно и согреться, но искать подходящее место было в лом, тем более мы здесь ненадолго. Расчёт также действовал слаженно, команды не путал, так что гонять лишний раз людей смысла не было.

Лейтенант Гервас вместе с носильщиками вернулся через час, принесли боеприпасы и два котелка с кашей. Ложки у каждого бойца были с собой, поэтому разбившись на пары, быстренько поели и приготовились отдохнуть.

— Вот что сержант, пока старшина не уехал, сгоняй в расположение и получи зимнюю форму одежды, а также оружие если есть. А я пока подежурю. — Сказал мне взводный. — Возьми с собой одного из подносчиков, а то мин подвезли достаточно, заберёте на обратном пути.

Прихватив с собой Васю Гусева, и взяв пару вьюков для переноски лотков, на «крыльях любви», лечу на свиданку.

— Ну, где он? Показывай.

— А вон его землянка, — машет рукой Вася, — я провожу.

— Товарищ старшина, разрешите обратиться. Сержант Доможиров. — Отдав воинское приветствие, рапортую я. Не начинать же знакомство со слов. — Эй ты, иди сюда, форму давай.

— Обращайтесь. Товарищ сержант. Сразу видно, человек в кадрах служил. Не то что вы, молодёжь. — Успевает старшина попенять Васе.

— После излечения прибыл в роту, назначен командиром отделения в первый взвод.