— Никак нет. Не хочу. Мы бы аккуратненько, никто бы и не заметил. — Отвечаю я.

— Куда хоть стрелять хотел? — Прикладывает к глазам бинокль майор и смотрит на поле боя.

— Горящий броневик на дороге возле деревни видите?

— Угу. — Кивает комбат, не отрываясь от бинокля.

— Вот от него туда-сюда катается пушечный броневик и стреляет по нашим. Его мы и хотели успокоить.

— И что, попадёте с такой дистанции?

— Можем и не попасть, но там на обочине лежит много живых фрицев, так пусть лучше мёртвые валяются.

Пока мы разговаривали, что-то взорвалось на поле боя, а потом вверх повалил столб чёрного дыма, но это со стороны наступающих наших танков. А сразу после взрыва, над рощей «треугольная» взвилась ракета красного дыма.

— А вот теперь открывайте огонь. И смотрите, чтобы по атакующей роте не один пулемёт не стрелял.

— Куда бить-то? — Спрашивает Кеша.

— Цель та же, осколочным. Орудие.

— Выстрел.

— Откат нормальный.

— Расчёт к бою! — Даю я новую вводную, не отрываясь от бинокля. Сейчас будем стрелять беглым, поэтому нужна вся команда. Снаряд ушёл с перелётом, так что корректирую прицел, и после следующего разрыва на полотне дороги, командую.

— Гранатой, взрыватель осколочный, четыре снаряда беглым. Ор-рудие! — И после завершения очереди. — Правее 0–01. Орудие. — И так после каждого выстрела, начинаем закатывать гансов в щебёнку. Но это Иннокентий уже самостоятельно закатывает, я же ищу новые цели, параллельно приглядывая за пехотой. Хорошо пошли, но только один из взводов развернулся в нормальную цепь, два других наступают организованной толпой, но хоть направление выдерживают — и то хлеб, зато бегут быстро. А вот и первый нежданчик, хотя чего-то подобного я ожидал. В двухстах метрах от деревни Молчаново, роту обстреляли из станкового пулемёта, причём из перелеска с дистанции шестьсот метров. А вот этот фриц поторопился, потому что от нас до него всего километр. Останавливаю стрельбу и указываю наводчику новую цель. Пять выстрелов и всё готово. Пулемёт, правда, заткнулся уже после третьего, но пару снарядов добавили на всякий пожарный.

А что у нас с пехотой? Правофланговый взвод залёг, а вот два других зацепились за северную окраину Молчаново, и пошли «побираться» по хатам. Ну, в смысле зачистку устроили. А на тракт выскочили два танка БТ, и один из них зачем-то рванул на юг, стреляя из пушки и пулемёта. А вот второй, переехав дорогу, развернулся кормой к Алексеевке и, остановившись, открыл огонь вдоль обочины, поджидая свою пехоту. Которая, судя по ружейной перестрелке, подходила с востока. В атаку на деревушку Заболотье, перешла и пятая рота, но её поддерживало второе орудие, да и мы слегка помогли. Немцы там почти не оказали сопротивления, отойдя к югу. Зато из Анисово роту обстреляли, замедлив продвижение правофлангового взвода, но с расстояния в километр, особого урона из стрелкового оружия не нанесёшь, да и Мишка с расчётом не дремал, отстрелявшись по огневым точкам, а потом и миномётчики подключились. Но они уже стреляли на пределе дальности, так что рассеивание получилось большое. Да и сама деревня не маленькая, поэтому эффект вышел чисто психологический, хотя стрелять фрицы перестали.

Шестая рота на достигнутом не остановилась, а перегруппировавшись, пошла дальше на юг. Атаку теперь возглавил правофланговый взвод, который, даже не заходя в Молчаново, с места в карьер рванул в перелесок, а следом за ним подтянулась и вся рота. Взвод мотокопытных переправился по мосту через реку, чтобы установить контакт с танкистами, а из леса стали выезжать грузовики с ранеными и тылами, и через деревни Сноски и Молчаново отходить в Алексеевку. Видимо иллюзий на успешную оборону никто не питал, и командование старалось как можно быстрее освободиться от обоза. Приказав нам оставаться на месте, комбат ушёл вправо вдоль опушки, а минут через пять, по дороге на Заболотье выехало два газика, один из них с пушкой. Машина с сорокапяткой въехала в деревушку, а полуторка без прицепа повернула налево.

Немцы атаковали пятую роту со стороны Анисово, видимо надеясь выбить её из Заболотья, но во-первых, их было не больше взвода, а наши уже успели организовать оборону, и установить огневые средства. А когда фрицев окончательно прижали пулемётным огнём к земле между населёнными пунктами, в контратаку неожиданно перешёл первый взвод четвёртой роты и захватил Анисово. Причём неожиданно даже для себя. Бойцы подобрались по кустарнику вдоль берега Малой Гжати и сосредоточились в пятистах метрах от деревни в небольшом перелеске. А когда фрицы завязли в атаке, сами перешли в наступление, причём без выстрелов и криков. Крики и маты были уже потом, когда ворвались в деревню и пошла зачистка. Пулемёт на северной окраине всё же был, но начав стрелять, он очень быстро заткнулся, видимо один якут подобрался достаточно близко, чтобы попасть в глаз пулемётчику, а с одним глазом много не настреляешь. Атакующие гансы, попали между молотом и наковальней, причём двойной. Вперёд они продвинуться не могли, отойти взад тоже, а ещё и сверху на них падали мины, как батальонных, так и ротных миномётов. Оставалось только вбок, что эсэсманы с удовольствием и сделали, отползая и перебегая на юг. Но это были ещё цветочки, по сравнению с теми ягодками, которые начались позже. Ягодками для нас. Немцам, конечно, тоже перепало на орехи, но нам прилетело не хило.

Головную походную заставу фрицев совместными усилиями хоть и раздолбили, но свою задачу она выполнила. Главные силы не пострадали, а успели развернуться и приготовиться к бою. А немного погодя большая их часть после обходного маневра перешла в атаку. Оборону в километре от Алексеевки заняла передовая пехотная рота с усилением. А вот две другие переправились по мосту через реку, из деревни Слободка, в Вороново и уже оттуда перешли в наступление. Одна рота атаковала вдоль реки фронтом на север, другая на её левом фланге. Условно назову их первая и вторая. Первая эсэсовская рота, атакующая вдоль реки, в лесном массиве встретилась с нашей шестой стрелковой ротой. Наблюдать за их боем я не мог (хоть перелески и перемежались лугами, но деревья и кустарники перекрывали всякую видимость), а вот ружейно-пулемётную перестрелку слышал хорошо, и она хоть и медленно, но смещалась в нашу сторону. Вторая рота немцев двигалась гораздо быстрее, намереваясь обойти наших с фланга. Но когда вышла на открытое место возле деревушки Кресцы, её с дистанции 800 метров, обстреляли станковые пулемёты пятой стрелковой роты, да и Мишкина сорокапятка постаралась. Поэтому немцам пришлось сменить вектор атаки и наступать на Заболотье.

А вот тут они уже начали с артиллерийской подготовки, стреляя из батальонных миномётов. Наши самовары, занявшие позиции ближе к южной опушке, тоже ответили, поэтому на исходные фрицы выдвигались под миномётным огнём. Но «музыка играла недолго», потому что наших миномётчиков накрыла батарея стопяток. Ободренная вторая рота эсэсовцев, выйдя на исходные, весело рванула в атаку. Но не менее весело огребла по самые помидоры, из тех же двух станковых, и десятка ручных пулемётов. А то, что добрая половина из этого десятка была не советского производства, только добавила общего «веселья» в ряды неприятеля. Дистанция уже была 500 метров, поэтому как точность, так и кучность летящих «смертей», увеличилась в разы. Ну и больше сотни самозарядных и магазинных винтовок, добавляли к этой кучности свои проценты. У немцев, конечно, имелись и свои пулемёты, а также и ротные миномёты, но с ними эффективно боролись осколочные снаряды сорокапятки, да и пули из снайперских винтовок тоже. В общем, первая атака сорвалась, под прикрытием миномётного огня гансы откатились в деревушку Кресцы, зализывать раны и перегруппировываться. Наша шестая рота остановилась где-то в лесу, по крайней мере, перестрелка с той стороны хоть и не смолкала, но не приближалась. Немцы на время остановились, наверное, что-то замышляли. Зато на северо-востоке от нас канонада не смолкала, стреляли как трёхдюймовые пушки, так и четырёхдюймовые гаубицы, да и ружейно-пулемётная стрельба не затихала. Под шумок спиливаем деревья, перекрывающие сектор стрельбы. Конечно, маскировка от этого страдает, зато ничего лишнего, «просто бизнес». Да и после того, как по нашей опушке частым гребнем прошлись немецкие стопятки, несколько упавших деревьев погоды не сделают.