— Из проведённой мной разведки, я выяснил, что на «пляже» никого нет, всё отделение сосредоточено на крутом повороте реки, и с высокого берега держит под прицелом всё русло, до следующей излучины.

— Не понял? Сержант Кургачёв. Что за херня творится в вашей роте? И почему я, об этом не знаю?

— Не могу знать! Товарищ капитан. После того, как ранило нашего ротного лейтенанта, я командовал взводом и мы, как оборонялись левее моста, так там и остались, ну а командование ротой принял на себя старшина Пилипчук.

— И где этот Пилипчук?

— Сказал, что пойдёт проверить наших в лесу, справа от моста и ушёл, а больше я его и не видел. Потом по цепи передали, что всех командиров рот в штаб, вот я и пришёл.

— Этот ваш старшина, что через Москву пошёл? Там же всего полкилометра.

— А там берегом не пройти, товарищ капитан, даже по-пластунски, немцы из пулемётов как шьют, а траншеи там нет, одни стрелковые ячейки, так что только вдоль шоссе, а там лесом.

— Даже если и так, туда и обратно километров шесть, час ходьбы, максимум полтора. Давно он ушёл?

— Дак с обеда.

— Этого старшину только за смертью посылать. А почему нормальный окоп не выкопали? Время же было, да и расстояние там небольшое, всего по десять метров на человека.

— Ротный сказал, что согласно уставу в ячейках потерь будет меньше, а пока мы мост курочили, потом то, сё, вот и не успели, а опосля немцы не дали.

— Сколько людей в роте? — После небольшого матерного загиба осведомился комбат.

— Тридцать человек, винтовки у всех, плюс два пулемёта, один из них станковый. Это первый и второй взводы, про третий ничего не знаю.

— Что скажешь? Артиллерист. Только ты один тех бойцов видел. — Спрашивает капитан Лобачёв.

— Десять человек я видел, ручник у сержанта, все остальные с винтарями. Может и ещё кто был, но десять это точно.

— Итого сорок. А сколько по списку? Начальник штаба!

— С утра было шестьдесят два человека. — Отвечает самый старший из лейтенантов.

— Да. Не густо, и это ещё боя не было, только артобстрел. У остальных как с личным составом? Потери большие? Лейтенант Захаров.

— В первой роте семьдесят один человек, два станковых и два ручных пулемёта, гранаты, бутылки с горючей смесью. Ранено четыре человека. — Поднимается из-за стола командир с двумя кубиками в петлицах.

— Командир второй роты, младший лейтенант Петров. — Представляется третий летёха. — В наличии пятьдесят шесть красноармейцев и младших командиров, один максим плюс два ручника, пять автоматов, остальные винтовки и карабины, гранаты ручные и противотанковые, бутылки с огнесмесью. Три человека убито, пятеро раненых.

Общий итог совещания подводит командир батальона.

— Сегодня за весь день, к переправе вышло только несколько небольших групп и отдельных военнослужащих. Как стало известно из рассказов вышедших бойцов, а также по сведениям от наших разведчиков, противник перекрыл все пути отступления в районе нашего рубежа обороны. Поэтому, не позднее 21:00 взвод, находящийся в тет-де-пон, отвести на нашу сторону реки, мост взорвать. Командир первой роты, выделишь один взвод с двумя ручными пулемётами в мой резерв. Остальным укреплять позиции, траншеи копать в полный профиль. Всем всё понятно? Вопросы есть?

— Товарищ капитан. А почему вы меня грабите? — Начал возмущаться лейтенант Захаров.

— А ты у нас самый богатый. — Со смешком парирует комбат. — Тем более всех выходящих из окружения, в первую очередь к тебе направляли. Да и длина твоего оборонительного рубежа останется прежней. Так что не прибедняйся, а всех кто успеет перейти к нам до взрыва моста, можешь оставить у себя. Командовать резервом будет начальник штаба, ему и карты в руки. Вопросы есть? Вопросов нет. Лейтенанты свободны, сержанты задержитесь.

— Сколько у тебя людей, артиллерист? — спрашивает Лобачёв.

— Вместе со мной четырнадцать бойцов и младших командиров.

— Чем можешь помочь своему коллеге? Кроме стрельбы с закрытых позиций. Как видишь людей у него мало, а пляж как-то надо перекрыть. Там расположен плёс, и место для переправы очень удобное, как на лодках, так и по остаткам моста.

— С орудием у меня шесть человек, плюс водитель машины и водитель кобылы. Два человека нужны для корректировки огня. Итого десять. Остаётся четыре человека, смысла их сажать на этом пляже, даже с пулемётами не вижу от слова совсем. Там у немцев каждая кочка пристреляна, сразу закидают минами как из ротных, так и из батальонных миномётов. Может и придержим минут на пять, но только людей зря погубим.

— Пяти минут нам и хватит. Резерв успеет в самый раз подойти.

— И что толку от тех двадцати человек резерва? Пойдут в атаку? Фрицы их скосят из пулемётов за пару минут, хоть днём, хоть ночью. Залягут, и будут стрелять с места? Пулемёты, плюс миномёты и конец всей нашей обороне.

— Отрицаешь, предлагай, а то кто-то тут хвастался, что он кадровый, ни чета всяким разным ополченцам.

— Я такого не говорил. А насчёт предложений, — это шоссе. За ним мы и займём оборону, днём с пулемётами, а на ночь можно и пушку выкатывать. Там вдоль обочины километра два, позицию можно менять хоть после каждого выстрела. Да и резерв там рядом держать, если кого-то собьют с позиций у реки, могут отойти, закрепиться, а потом и ударить, обойдя фрицев с фланга.

— Но там же до реки восемьсот метров.

— Вот именно, ротные миномёты хоть с того, хоть с этого берега не достанут, а батальонные пока пристреляются, можно раз пять позицию поменять.

— А как узнаешь, что немцы форсировать начали?

— На то и щука в реке, чтобы карась не дремал. Тут уж пусть пехота подсуетится, а то мне всю войну с одной пушкой не выиграть. Днём-то я и сам всё увижу, а вот ночью пусть подсветят. Если гансы всё же решат поплавать, подвесят пару люстр на парашютах, ракеты я дам, у меня даже с собой есть. Если будет возможность, можно несколько гранатных растяжек на берегу поставить, сюрприз фрицам будет обеспечен. Только для этого лимонки нужны, из других не получится.

— Хорошо, с гранатами поможем, вы идите на склад боепитания, а мы тут ещё покумекаем. — Отпускает нас комбат и дальше разговаривает уже с начальником штаба. — Смотри старлей, как только подойдёт резерв, сосредоточишь его на северо-западной окраине села, ближе к дороге… — Дальнейшего я уже не слышал, так как мы вышли из хаты.

С сержантом Кургачёвым общий язык нашли сразу, так что между собой общались просто по именам, без всяких званий. Тем более он оказался тёзкой нашего Мишки. Начинало уже темнеть, поэтому договорившись с сержантом о взаимодействии, и подогнав ему пару «светляков», я возвращаюсь на батарею. Где и озадачиваю свою «чёртову дюжину» новыми проблемами. Когда окончательно стемнело, забираю с собой пятерых бойцов с двумя пулемётами и, прихватив «чуток» патронов, топаем к шоссейной дороге, где и занимаем оборону. Присмотрев несколько огневых для орудия, лёгкой трусцой бегу обратно. Без оставленного на позициях «чутка», бежалось легко, к земле ничего не прижимало. Ну его нафиг, этого Емелю, еле допёрли всё то, что он достал из кузова грузовика. Походу там только одни снаряды остались. К моему приходу, передок уже загрузили снарядами, причём в сборе. Дистанция стрельбы известна, поэтому решили стрелять на втором заряде, соответственно этому снаряжали гильзы и собирали выстрелы. Всё, что успели приготовить, в зарядный ящик не вошло, так что остатки заберёт ездовый, вторым или третьим рейсом. Цепляем пушку к передку и выдвигаемся к шоссейке.

В качестве тягача решили использовать лошадок, они всё-таки негромко работают, да и как-то привычней. Хоть фрицы и далековато, но главное для нас это незаметно занять позиции, что мы и сделали. Устанавливаем орудие и, разгрузив ящики со снарядами, отправляем наш транспорт за оставшимся БК. Высота насыпи в некоторых местах не превышала полметра, там мы и оборудовали огневые. Много копать не пришлось, только немного подровняли площадки, где планировали установить орудие. Выстрелов спереди мы не боялись, «подушка безопасности» перед нами была несколько метров, а вот главная защита от навесного огня, — это вовремя съе… Так что на первой огневой размещаем все три десятка привезённых с собой снарядов. Остальной, доставленный позже боекомплект, поровну раскидаем на запасных позициях. Один пулемёт у нас слева, метрах в пятидесяти от орудия, и рулит там Малыш с дядей Фёдором. Второй, на таком же расстоянии справа, там главным Кеша, а заряжать ему магазины будет танкист. У дважды трофейного «чеха» ёмкость магазина всего двадцать патронов, и хоть на замену требуется пара секунд, зато чтобы набивать пустой и одновременно стрелять, не получится. Основная задача Малыша, это уничтожать противника с фронта. Кеша же наоборот, должен был нас прикрыть со стороны леса, так как наш правый фланг оставался открытым. Рядом с ним расположился и наш снайпер. По той тропке, что шла через заброшенный брод, фрицы вполне могли направить взвод, или пару отделений во фланг нашей обороне, они на это ещё те затейники. Да и особым «гуманизьмом» командование вермахта не страдало. И хоть сезон сейчас не купальный (дождь, снег, минусовая температура) пошлют зольдатиков через речку, да и делу край. А то, что кто-то ноги до самых ушей промочит, это уже никого не волнует. Я конечно поставил пару растяжек на дорожке рядом с водой, зря что ли мы там «гуляли», сюрприз фрицам будет, но это их вряд ли остановит, поэтому ждём гостей ещё и оттуда.