С зарядами мы всё-таки разобрались, благодаря немецкой предусмотрительности, фрицы как знали, что подарят грузовик, и облегчили нам задачу, снарядив несколько ящиков и подписав номер заряда на каждом. Оставалось только определить максимальную дальность выстрела, на каждом из зарядов. Связываюсь с огневой и, узнав, что там всё готово, даю команду открыть огонь. По аналогии с нашими полковушками, выставляем угол в сорок градусов, и стреляем на пятом заряде. Снаряд улетает куда-то туда и рвётся в лесу, разрыва я не вижу, но слышу. На четвёртом заряде тоже самое, только ближе. Зато третий куст разрыва, встаёт уже за деревней, и я его не только слышу, но и вижу. Перед стрельбой на втором заряде, приказываю взять левее на один градус, а то не хотелось бы попасть под свой же разрыв. Фугас вспучивает воду в реке, буквально в сотне метров от нас. Приказываю приготовить очередь на третьем заряде, а сам пристреливаюсь по деревне, оставшимися тремя полуунитарами. Постепенно увеличивая угол подъёма ствола. Ближе к центру деревни снаряд рвётся при угле подъёма в сорок пять градусов, поэтому приказываю выпустить четыре снаряда на крайних установках прицела, и делать ноги и колёса оттуда. Немцев в деревне мы расшевелили, и они забегали как наскипидаренные, правда это ненадолго, и ответка может прилететь очень скоро.
Особого урона мы конечно не нанесли, зато наша пехота взбодрилась, увидев как из домов, выскакивают солдаты противника, а некоторые из них падают и больше не поднимаются. Конечно, неплохо было бы, обрушить на фрицев огонь целой батареи, — но где её взять? В общем, снимаемся и уходим. Пока дядя Фёдор сматывает связь, решаем с Малышом и снайпером провести рекогносцировку, и проверить «стальную» оборону соседей справа. Пройдя полкилометра по лесу берегом реки выяснили, что тут нет даже мало-мальских окопчиков. Так, несколько застеленных хвоей ямок и укрытий за деревьями, на высоком берегу очередной излучины, в которых никого нет, и на этом всё.
— Ушли, однако. — Потрогав лёжку и обнюхав подстилку, констатировал факт якут. — День назад.
— Точно наши, Иваны были? Не фрицы?
— Наши, однако. Фашиста по другому пахнет.
— Много их было? В какую сторону ушли?
— Погоди, командира, сейчас проверю.
— Два по десять, туда ушли. — Пробежав по округе, через пять минут докладывает следопыт.
Понятно, значит на север вдоль реки и ловить там уже нечего. Дальше мы не пошли, а осмотрели заброшенную дорогу, идущую как с той, так и с этой стороны реки. Видимо тут когда-то был мост или брод, но видимо дно заилило, телеги стали вязнуть и переправу забросили. Тем более, меньше чем в километре находился новый мост. Пока немцы стреляли по нашим, надеюсь бывшим огневым позициям, внимательно осматриваем это место. Думаю, что один из секретов тут можно выставить, хотя такую задачу мне никто не ставил. С окончанием артобстрела, быстро уходим и, перебежав через дорогу, углубляемся в лес, а буквально через полчаса мы были уже на месте возле ручья.
Выслушав доклад «начальника мортирного взвода» о расходе боеприпасов, решаю провести ревизию нашего трофейного, «нажитого непосильным трудом» имущества. А то ночью было недосуг, а днём некогда. Начать решил с кабины грузовика, а то было у меня стойкое ощущение, о том что — «что-то я забыл сделать». Когда я «снял лыжи» и забрался в кабину, то первым делом наткнулся на планшетку, заткнутую за спинку сиденья. Её я снял с убитого немецкого офицера, и толком не разглядев в темноте, что там лежит, прибрал, а позже она мне на глаза так и не попалась, вот я и забыл про неё. В планшете кроме измерительных инструментов и карандашей, лежала карта, какие-то ведомости, а так же таблицы. И хоть буквы и цифры были на немецком, кое-что я выяснил. Просмотрев документы и поняв, что к чему, собираю личный состав и, едем выбирать огневую позицию. Перебравшись через ручей и заехав в очередной перелесок, отцепляем пушку, и пока бойцы копают и обустраивают ОП, я разбираюсь с немецкими баллистическими таблицами. Главное я понял, оставалось только провести приблизительные вычисления по карте и пристрелять ориентиры. Сделать всё это лучше при свете дня, при ночном свете, это будет затруднительно. Озадачив Мишку проведением ревизии груза, забираю свою бригаду, и вчетвером двигаем на высоту, оборудовать наблюдательный пункт. До гребня вытянутой с севера на юг высотки, от огневой полкилометра, так что минут через пять, мы были на месте. Федя как обычно тянул связь, ну а Малыша взяли в качестве экскаватора.
На скате, обращённом в сторону «батареи», втыкаю вешку для наводки орудия на цель. В тридцати шагах левее бойцы начинают копать, ну а я занимаюсь расчётами. Определив расстояние до первого ориентира, достаю карту, и готовлю исходные данные для стрельбы, высчитывая установки прицела и угломера. После предварительных расчётов, нужна пристрелка реперов, поэтому связываюсь с батареей и, отдав необходимые команды, начинаю пристрелку. Основной ориентир для нас это полуразрушенный мост, вот с него и начнём. Расстояние до цели два с половиной километра, так что стреляем на пятом заряде. Далековато, но из миномётов нас точно не достанут, а с пушками у немцев, судя по последнему артналёту тоже не густо, тем более чтобы нас достать, им нужно сменить позицию. Против самолётов, конечно, наши не пляшут, и спасёт нас только маскировка и лес, но тут уж ничего не попишешь. Четвёртый снаряд разорвался в непосредственной близости от моста, причём на той стороне реки, поэтому, записав последние установки прицела, заканчиваю пристрелку. Видимых целей нет, а воевать с домами в деревне не позволяло земноводное. Жаба душила по поводу каждого лишнего выстрела «мимо кассы», фрицы, соответственно могут накидать нам в ответку своих снарядов, но использовать повторно разорвавшиеся боеприпасы… Думаю, будет «сложно» это же не презерватив, его не постираешь, да и не заштопаешь. Это древним племенам было хорошо, сойдутся два враждебных племени где-нибудь на полянке, и давай камнями швыряться, пока все не раскидают. Камней много, пока туда-сюда кидают, устанут, да и жрать захотят, вот и идут организованной толпой мамонта валить. Завалят, нажрутся от пуза, и опять у них мир и дружба. Мамонт большой, хватает надолго. Так всех волосатых слонов и сожрали.
Оставив бойцов дооборудовать НП, а снайпера наблюдать за противником, спускаюсь с бугра и возвращаюсь на огневые. Отсчитавшись, о проделанной работе, сержант Волохов предоставил мне список всего движимого и недвижимого имущества батареи, где окромя средств тяги, орудия, боеприпасов к нему и личного вооружения красноармейцев, отдельной строкой был отмечен некоторый избыток стрелкового вооружения. В него вошли: ручной пулемёт ZB-26, пара автоматов МР-40, шесть немецких карабинов и несколько ящиков патронов к этим трофеям. Через полчаса на батарею вернулся весь наличный состав, посланный на хутор, попутно доставив поздний обед или ранний ужин. Как доложил младший сержант Задорин, к ним прибегал посыльный и передал записку-приказ от комбата, а на словах пояснил, что за весь день к мосту вышло всего несколько человек, которые пробирались лесом, так как все, две дороги немцы перекрыли. Мне предписывалось явиться с докладом на командный пункт батальона к 17:00, поэтому поев и нарезав задач личному составу, иду в село.
На совещание собралось всё командование батальона, капитан, три лейтенанта и два сержанта. Взаимно представив меня командирам рот, комбат начал с доклада «начальника транспортного цеха». Поэтому пришлось отдуваться.
— Мы из трофейного орудия обстреляли немцев в деревне Чичково и нанесли им потери. В данный момент занимаем позицию в районе высоты «огурец», в готовности открыть огонь, по атакующему противнику. Ориентиры на берегу реки мною пристреляны, так что если пехота не проспит и вовремя подаст сигнал, поможем, чем сможем. С наступлением темноты, оборудуем несколько огневых точек на самой высоте, так что при атаке немцев, прикроем.
— А по своим на берегу не ударишь? — спрашивает комбат. — У нас на «пляже» целый взвод окопался.
