— Как у вас тут? — спросил начштаба, спустившись в окоп.
— Отбились пока, товарищ капитан. — Отвечаю я.
— Отбились, это хорошо.
— А что там у нас, на северо-востоке творится, товарищ капитан? Уж больно жаркая там перестрелка.
— Наши окружили в районе Труфаны два батальона эсэсовцев и прижали их к реке. Восточнее, возле деревень Саматы и Фролово, у фашистов ещё один батальон занял оборону, и перекрывает автостраду и перекрёсток дорог, поэтому танкисты не могут там пробиться. А помочь им в этом, наш полк не может. Приходится постоянно атаковать немцев возле Труфанов, потому что как только натиск ослабевает, они тут же переходят в контратаку, пытаясь прорваться на Гжатск. Артиллерия у противника сильная, гаубицы не дают головы поднять, а танкистам противотанковые пушки мешают. А теперь ещё и с юга подкрепления подходят и с каждым часом всё больше… Боюсь, придётся оставлять эти позиции и отходить на восток, город нам всё равно не удержать, зря только полк погубим. — Последнее предложение капитан произносит очень тихо, только чтобы я услышал.
— Просто так отсюда уходить тоже не резон, позиция уж больно хорошая, товарищ капитан.
— Вот и я думаю, что-то сообразить надо, как-то обмануть противника. Пусть он лучше тут в междуречье прорывается, чем вдоль тракта. Сначала завязнет в лесу, а потом ещё и реки придётся форсировать, когда мы мосты взорвём.
— Значит, кому-то приманкой остаться придётся, чтобы фрицев на себя выманить?
— Кому-то придётся. Чуешь о чём я?
— Догадываюсь.
— Четвёртую роту мы сейчас в Алексеевку отведём, она там в оборону сядет, остальные будут постепенно на Молчаново отходить, затем дальше на Алексеевку. Вам прикрывать отход вместе с разведчиками, пусть противник в лес втянется, а потом или по западному мосту проскочите, или бросите пушки и уйдёте через реку в сторону Гжатска, а потом вдоль железной дороги на восток, там и соединитесь с полком. — «Если живы, останемся.» Добавляю я про себя.
— Ну, ты о плохом-то не думай. — Угадывает мои мысли начштаба. — Прорвётесь. Тем более миномётчики только на вас работать будут, да и сапёры до последнего ждать. Командиром у вашего сводного отряда, лейтенант Иволгин. Его разведчики уже и все пути отхода проверили.
— А куда мы денемся? Конечно, прорвёмся. Одно моё орудие остаётся или весь взвод?
— Это как получится, сержант. Если второе орудие отойдёт в вашу сторону, будете вместе, а если нет, то… Ну, ты понял.
— Так точно, понял. — На автомате отвечаю я. — Разрешите готовиться к бою, товарищ капитан.
— Готовьтесь, — закругляет он разговор и уходит.
Хотя особо готовиться и не нужно. Народ и так во всём гужу. У орудия только минимум расчёта, все остальные подносят снаряды. Пока есть время, устанавливаю в отрытых двухместных окопах трофейные пулемёты, справа и слева от орудия и готовлю их к бою. Остальной расчёт чистит от ружейного сала снаряды из ящиков, готовя в основном осколочные гранаты и картечь. Десяток бронебойных мы с прошлого боя так и не использовали, не понадобился. Бригада «ух» должна принести снаряды из зарядного ящика, а они уже в лотках и полностью готовы к стрельбе. Между делом привожу в порядок свой арсенал. ППД я тогда нашёл, причём целый, немного поцарапанный, но это не важно, ещё бы третий диск к нему, и вообще бы всё в ёлочку было. Все пистолеты при мне, ручные гранаты выкладываю из противогазной сумки и оставляю в нише своего отнорка.
Плохо то, что мы остались без тягача. На одной из полуторок уехал комбат, прихватив с собой взвод миномётчиков. Машина так и не вернулась. Ну и весь порожний транспорт использовали для перевозки раненых. После прихода бригады носильщиков, посылаю ездового на поиски тягла, а то полевые кухни мы затрофеили вместе с лошадьми, и где сейчас эти коники, я не видел. В том смысле, что одну кухню, прицепленную к автомобилю я засёк, а вот то, что проезжали конные упряжки, не разглядел. Может в бою и не заметил, но шанс их найти всё же был. Как только ушёл ездовый, начался миномётный обстрел, но доставалось в основном пятой роте. Шестая находилась в лесу, а четвёртая заняла опорный пункт в районе Алексеевки. Потом фрицы попытались пробиться вдоль Гжатского тракта, но не преуспели в этом. Наша четвёртая рота, плюс моторизованный стрелково-пулемётный батальон танкистов, и несколько бэтэшек, неплохой аргумент в пользу «бедных», так что продвинуться в этом месте противнику не удалось. Тогда гансы ударили на своём левом фланге, и ударили крепко.
Видимо к ним подошли ещё какие-то части, и под прикрытием атаки, воевавший с нами батальон перегруппировался, и теперь на пятую стрелковую наступало две немецких пехотных роты, под прикрытием самоходных зениток. И если бы не Мишкина сорокапятка, махре пришлось бы несладко. Двухсантиметровые автоматические пушки, это не пулемёты, а наличие полугусеничного шасси, делало их не только маневренными, но и проходимыми в условиях бездорожья. Конечно, простой транспортёр (считай грузовик) это не бронетранспортёр и пулемёты, в конце концов, справились бы с небронированной техникой, но, — сколько пулемётчиков при этом могло бы погибнуть? Да и немец ни разу не дурак, чтобы использовать зенитные орудия как штурмовые. Впереди продвигалась пехота, а вот зенитки следовали в ста метрах позади, расстреливая наши огневые точки. Эсэсовцы наступали на Заболотье по сходящимся направлениям, одна рота с юго-запада, вторая с юго-востока, а вот в промежутке между ними (чуть сзади), продвигалось две зенитных установки, но уже с юга. Ещё по одной, следовали за ротами. Пятая рота спаслась буквально чудом, да и то только потому, что её отход остались прикрывать раненые и добровольцы. Зенитки, в конце концов, подбили, но крови они попили, да и артподготовка сделала своё чёрное дело. Наши миномётчики поставили заградительный огонь, но судя по сериям разрывов, стреляло всего четыре миномёта, поэтому удалось придержать только ту роту противника, которая наступала с юго-востока. Эсэсовцы же наступающие с юго-запада, хоть и медленно, но продолжали атаку, поэтому пятая стрелковая и попятилась на северо-восток, отходя на Молчаново. Отход также прикрыла шестая рота, обстреляв противника с фланга, ну и в самый кульминационный момент боя, из Анисово, по левофланговой роте фрицев, ударил первый взвод. До рукопашной дело не дошло, обстреляв противника с окраины деревни, взвод только обозначил атаку, а затем вернулся обратно, но и этого хватило. Фрицы вынуждены были остановиться, благодаря чему, полуторка со вторым орудием нашего взвода ПТО, успела выскочить из деревни. А вот безумную гонку бешеного «джихадмобиля», беглым огнём прикрывает уже моя пушка.
Благое дело безнаказанным не осталось, в ответку уже по нам прилетело из немецких трёхдюймовок. Так что как только полуторка с пушкой скрылась в лесу, прекращаем стрелять и ныкаемся по щелям. Хорошо, что успели окопаться в полный профиль, и осколки снарядов кромсают в основном землю и деревья в лесу. Насчёт потерь личного состава пока непонятно, сижу в своём отнорке и не высовываю носа на улицу. Кончится обстрел, тогда будет понятно, что к чему. Закончив ровнять нас с землёй, фрицы для профилактики прошлись по опушке, а потом перенесли огонь в глубину. Вылезаю из своего укрытия, и обхожу огневую, выясняя последствия. Бойцы постепенно выбираются из ровиков, и без команды занимаются восстановлением разрушенного. Орудие в порядке, провожу перекличку. Почти все на месте, не откликнулся только один из подносчиков. Пошли искать. Всё, что осталось от парня, нашли в тыловой стрелковой ячейке. Хотя теперь это скорее воронка. Фугасный снаряд рванул рядом, и окоп, который должен был спасти солдата, по закону подлости стал для него могилой. Назначаю двоих человек, похоронить бойца прямо в его последнем окопе, все остальные на позициях.
Подошли носильщики, принесли остатки боекомплекта. Перераспределяю людей и занимаю своё место. На флангах у нас нештатные пулемётчики Малыш и дядя Фёдор с помощниками, все остальные возле орудия. Захватив Заболотье, эсэсовцы начинают атаковать Анисово, но обламываются. Шестая стрелковая рота начинает сабантуй, открыв огонь из всех видов оружия, и неожиданно для фрицев отходит. Немцы пытаются преследовать, но сначала нарываются на заградительный огонь миномётной батареи, а потом и успевшая занять оборону пятая стрелковая, пропустив через свои боевые порядки товарищей по оружию, встречает противника организованным огнём. Отбив атаку, все наши отходят через реку, и усиливают оборону в районе Алексеевки, надёжно перекрыв Гжатский тракт. Пока в рядах эсэсовцев шла неразбериха, первый взвод быстренько огородами свалил из Анисово на север и занял свои прежние позиции на опушке леса. Мы со своей пушкой молчим, нету нас, накрыла артиллерия противника. А немцам пришлось побегать за двумя зайцами. Сначала они продолжили атаку на Анисово, всё «по науке», после миномётного обстрела и остальных «организационных мероприятий» пехотная рота всё-таки заняла деревню. Потом началось наступление на Молчаново, и там фрицев также ждал успех. Но «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал…», когда эсэсовцы попытались захватить мост через реку, то он вместе с «захватильщиками» взлетел в воздух, а с другого берега реки, по противнику удачно отработало несколько пулемётов и десятка три винтовок, а также миномётная батарея. В общем, без потерь тут не обошлось, и вместо ушастого, гансы поймали колючего, прямо в пасть.
