С плиты донеслось шипение. Я оторвал рот от ее кожи и уставился на кастрюлю с кипящими макаронами.

— Черт. — Ларк быстро убавила огонь. Затем, рассмеявшись, покачала головой. Ее щеки красиво порозовели. — Уходи.

— Почему?

— Потому что, если ты этого не сделаешь, мы не поедим. Тогда Рен превратится в чудовище.

— Прекрасно, — пробормотал я, но перед этим взял ее лицо в свои ладони, двигаясь так быстро, что она не могла помешать мне прижаться губами к ее губам.

Так мы танцевали каждый вечер. Отталкивали и притягивали.

Моей личной миссией в жизни стало довести ее до такого состояния, что, когда Рен уснет, Ларк захочет сорвать с меня одежду. Прошлой ночью она так торопилась снять с меня рубашку, что оторвала пуговицу.

Пока она готовила, я давал ей немного времени побыть одной. Затем я придвигался к ней вплотную, прикасаясь так, что она начинала задумываться. Касался костяшками пальцев ее попки. Проводил кончиком пальца по выпуклости ее груди. Целовал ее в затылок, прежде чем снять резинку для волос и бросить ее на стойку.

И наконец, когда Рен была одета в пижаму с бабочками и лежала в своей кроватке, я поцеловал Светлячка на ночь и позволил Ларк укачивать ее, а сам удалилась в спальню, снял рубашку, чтобы сохранить пуговицы, и лег на кровать, положив руки за голову на подушки.

Мое сердце бешено заколотилось, член набух, когда я услышал слабый щелчок закрывающейся двери. Послышались шаги. Когда Ларк появилась на пороге своей комнаты, я был тверд, как скала, и пытался расстегнуть молнию.

Она прислонилась к дверному косяку и уставилась на меня.

— Ты идешь? — Я поманил ее пальцем.

— Просто любуюсь видом.

Я ухмыльнулся.

— Хочешь услышать мою идею?

— Нет. — Она оттолкнулась от косяка, закрывая дверь, прежде чем неторопливо пересечь комнату и остановиться в изножье кровати. — Покажи мне ее.

Я сел, свесив ноги с края. Затем расстегнул застежку на своих брюках, быстро сбросив их вместе с боксерами на пол. Я подошел к ней, к моей прекрасной Ларк, которая издавала самые сексуальные звуки, когда я погружался в ее тугую киску.

— Снимай платье. — Я щелкнул пальцами.

Ее лицо вспыхнуло, когда она наклонилась, чтобы поднять подол, и дюйм за дюймом потянула его вверх, пока не стянула через голову. Затем лифчик и трусики, и она предстала передо мной. Мили великолепной гладкой кожи. Розовые соски превратились в идеальные бутоны. Каштановые волосы были мягкими, как шелк.

Я возвышался над ней, утопая в этих прекрасных глазах. Они были полны похоти и желания. Предвкушения. Привязанности.

Эта связь между нами крепла каждый раз, когда мы были вместе. Как нитки, которыми я сегодня утром пришивал пуговицу на своей рубашке. Одна петля превратилась в две, затем в четыре, в восемь, в шестнадцать. Пока ничто не разлучит нас.

Я прильнул к ее губам, заставив ее судорожно вздохнуть. Мои руки прошлись по ее коже, не оставляя нетронутым ни сантиметра ее торса. Ее блуждающие руки делали то же самое, оставляя за собой огненные следы.

Наши языки сплелись, еще один отработанный танец, пока наши губы не распухли, а я не начал пульсировать между нами.

Не отрываясь от ее губ, я подтащил ее к кровати. Затем сел на край, крепко упершись ногами в пол. Это заставило наши губы разъединиться, и я оказался на идеальной высоте, чтобы захватить сосок зубами.

— Ронан, — простонала Ларк, ее руки зарылись в мои волосы, пока я покусывал и посасывал ее грудь.

Только когда она задрожала, я оторвался от нее и взял в рот другую грудь, покрывая поцелуями ее выпуклости.

Ночь за ночью я раскрывал секреты ее тела. Ее соски были моим любимым местом. Ей нравилось, когда я целовал ее шею и играл с мочками ее ушей. Она извивалась, когда я ласкал ее клитор, и ее второй оргазм всегда был сильнее первого, хотя его и было труднее достичь.

Сегодня вечером я хотел, чтобы эти идеальные сиськи подпрыгивали, когда она кончала. Я хотел, чтобы ее грудь покраснела, когда она кончала. Я хотел, чтобы мои отпечатки пальцев навсегда оставили след на ее коже, как невидимое клеймо.

С чмоканьем я отпустил ее сосок и подвинулся глубже в кровати, сохраняя прежнее положение. Затем, приподняв ее бедра, я усадил ее к себе на колени, ее ноги автоматически раздвинулись, чтобы оседлать мои бедра.

Она приподнялась на коленях, и ее мокрая сердцевина нависла над моим нуждающимся членом.

— Оседлай меня, — приказал я, пододвигаясь к ее входу. Я крепче сжал ее бедра.

Она опустилась на меня, запрокинув голову, и из ее горла вырвался стон.

— Да.

— Господи. — Я стиснул зубы, борясь за контроль над своим телом. Должно было стать легче. Но когда дело касалось Ларк, я был как чертов подросток, готовый излиться при одном сжимании ее внутренних стенок.

Взяв себя в руки, я подтолкнул ее бедра, помогая ей приподняться и снова опуститься, покрывая мой член.

— Черт, как хорошо.

Ее ногти впились мне в плечи, когда я приподнял свои бедра навстречу ее, используя пол как рычаг.

Она снова приподнялась, я положил руки ей на бедра, чтобы помочь, но на этот раз, вместо того чтобы позволить ей контролировать спуск, я потянул ее вниз. Сильно. Мы ударились друг о друга, шлепки наших тел эхом разнеслись по спальне вместе с ее криком.

— Ронан.

— Черт возьми, да, детка. — Мне нравился этот чертов звук.

Я снова заставил ее приподняться, затем потянул вниз, встречая ее толчками бедер. Этого было достаточно, чтобы она вошла в ритм. Чтобы секс стал неистовым.

Такими были мы, ночь за ночью. Не было никаких запретов. Их не было с самого начала. Я был человеком, который любил экспериментировать, и каждый раз, когда я ставил Ларк в нужное положение, она справлялась с этим. Сразу же. Наши тела так гармонировали друг с другом, что казалось, она была создана специально для меня.

Мне нравилась идея, что есть женщина, которой суждено стать моей.

Моей. Всей, блять, моей.

Ее груди подпрыгивали и колыхались при каждом движении. Когда ее ноги устали, я постарался удержать ее вес на своих руках, приподнимая и не давая ей упасть. Затем ее руки обхватили ее груди, ущипнув за соски.

Мне понравилось, что эта женщина не боялась делать то, что доставляло ей удовольствие. Прикасаться ко мне. Прикасаться к себе.

Трепет предупредил меня, что она близко. Ее ноги начали дрожать. Поэтому я отпустил ее одной рукой, потянувшись между нами к комочку нервов. Двух кругов моим пальцем по ее клитору было достаточно, чтобы Ларк взорвалась.

— Ааааа. — Она выгнула голову, ее горло вытянулось и просило моего языка, а тело сотрясал оргазм. Ее киска сильно сжалась, пока я облизывал нижнюю часть ее челюсти, ощущая соленый вкус пота на ее коже.

Ее бедра почти бесконтрольно раскачивались, когда она кончала, толчок за толчком.

— Ларк. — Я закрыл глаза и расслабился, позволяя собственному оргазму прокатиться по мне, как шаровой молнии. Мой стон смешался с ее криками. Симфония. Гармония.

Идеальный прыжок лебедя со скалы в небытие.

Придя в себя, я заключил ее в объятия, мой член все еще подергивался внутри нее.

— Черт.

На ее губах играла улыбка, когда она уткнулась носом мне в шею.

— Мне понравилось.

Мне понравилось.

Четыре дня назад я рассказал Ларк, что она пугает меня. Я искал этот страх. Он исчез. Чего, черт возьми, вообще было бояться? Женщины моей мечты? Черт возьми, нет. Это было хорошо. Это было лучшее, что могло случиться в моей жизни.

Спасибо чертовым звездам, что я переехал в Каламити.

Осознание этого заставило меня рассмеяться, я наклонил голову и зарылся лицом в ее волосы.

Ларк тоже начала смеяться, ее руки крепче обхватили мои плечи.

Мой член все еще был твердым внутри нее, поэтому я перевернул нас и прижал ее к подушкам. Я прижимал ее к себе, наши тела были соединены. Она только вздохнула, подвинувшись вместе со мной, пока не прижалась щекой к моему сердцу.