Последние три месяца были сплошным хаосом. Подготовка к этому переезду занимала каждую свободную минуту. Покупка дома в Каламити. Продажа дома в Сан-Франциско. Я изо всех сил старался получить лицензию на юридическую практику в Монтане. Прощание с калифорнийской фирмой, в которой я проработал последние десять лет.

Переезд отнимал у меня каждую свободную минуту, но этот лихорадочный темп был моим спасением. И я надеялся, что Монтана станет моим убежищем.

— Какое-то время здесь может быть скучно, — сказал я Гертруде, присаживаясь на диван. Твердый, но удобный. Кожа была гладкой, как масло, — как и должно быть за такую цену.

— Стоит ли мне беспокоиться, что ты уйдешь из бизнеса? Потому что я оставила отличную работу, чтобы работать на тебя.

Я усмехнулся.

— Твоя работа в безопасности.

— Хорошо. Если мне не над чем работать, ты не возражаешь, если я буду читать?

— Нет. — Пока она выполняла свою работу и была любезна с клиентами, мне было все равно, чем она занималась, чтобы скоротать время с девяти до пяти.

Последние три недели Гертруда занималась большей частью обустройства офиса. После того как я подписал с владельцами договор аренды на пять лет, я провел здесь неделю, проводя собеседования с кандидатами на ее должность. Нанять ее было несложно, учитывая ее опыт. И как только она была принята на работу, я передал ей бразды правления — и свою кредитную карточку, — вкратце изложив, что я хочу получить от этого помещения, и позволив ей уладить детали доставки и расстановки мебели.

Но теперь, когда все было сделано, теперь, когда я был здесь и устраивался, темп должен был измениться.

Я не любил медлительность в работе, но, по крайней мере, мне не нужны были клиенты, чтобы поддерживать «Тэтчер Ло» на плаву. Мне нужны были клиенты. Но я в них не нуждался.

Благодаря крупному делу, которое я выиграл в прошлом году, мои финансы были в порядке. Папа предлагал мне воспользоваться своим неожиданным доходом и уйти на пенсию, но мне нравилось быть юристом — мама шутила, что, выйдя из ее утробы, я уже был готов к спорам. Сидя дома, в одиночестве, я сойду с ума. Так что мой план состоял в том, чтобы не перегружать себя делами. Я буду работать достаточно, чтобы оплачивать расходы офиса и зарплату Гертруды. Все, что останется, будет премией.

Я поудобнее устроился на диване, положив руки на спинку и перекинув лодыжку через колено.

— Как долго ты живешь в Каламити?

— Около тридцати лет. Мой муж вырос здесь. Мы познакомились в колледже и переехали сюда после свадьбы.

Гертруде было чуть за пятьдесят, хотя выглядела она на мои тридцать пять. В ее каштановых волосах не было и намека на седину. Ее гладкой оливковой коже, вероятно, завидовали многие женщины.

— Ты знаешь других юристов в городе? — спросил я.

— Да, — кивнула она. — Большинство из них милые.

— Большинство. Не все? — Я выгнул бровь, желая узнать все грязные подробности о моих конкурентах. — Кто тебе не нравится?

— Джулиан Тош. — Ее карие глаза в розовой оправе блеснули озорством. — Он жалкое дерьмо. Ему не понравится, что ты здесь. А я, например, надеюсь, что мы отберем у него всех клиентов.

— О, Герти. В тебе есть что-то безжалостное. Мне это нравится. — Я усмехнулся. — Расскажи мне больше о Каламити.

— Что ты хочешь знать?

— Чего не знают туристы.

Она откинулась на спинку стула, отодвигая его от стола.

— Ну, у нас в городе есть пара известных людей.

— В самом деле? Кто? — Я постараюсь держаться от них подальше. Я имел дело с достаточным количеством известных людей, чтобы хватило на всю жизнь.

— Люси Росс — кантри-певица. Хотя здесь ее зовут Люси Эванс, поскольку она замужем за шерифом.

— Признаюсь, я не очень люблю музыку кантри.

Гертруда подняла палец.

— Возможно, стоит изменить это вместе с номерными знаками.

— Принято. — Я усмехнулся. — Кто еще?

— Кэл Старк.

— Кэл, о нем я слышал. Я ярый фанат «Найнерс» (прим. ред.: Найнерс —  профессиональная команда по американскому футболу, базирующаяся в районе залива Сан-Франциско. Выступает в Национальной футбольной лиге (НФЛ) в качестве члена Западного дивизиона Национальной футбольной конференции (NFC), и каждый год, когда они играли с «Теннесси», они надирали нам задницы. И еще я слышал, что он мудак.

— Он не так уж плох. Мы несколько раз сталкивались с ним в городе, и он всегда был милым. Нелли, жена Кэла, просто прелесть.

— Приятно слышать. — Я выглянул в окно как раз в тот момент, когда мимо проходила женщина, притормозив, чтобы прочитать золотые буквы на стекле входной двери.

«Тэтчер Ло».

Мне нравились эти золотые буквы.

Когда женщина заметила Гертруду за стойкой, она улыбнулась и помахала рукой.

— Кто это? — спросил я.

— Марси. Она официантка в «Уайт Оук». А это, — Гертруда указала на проходившего мимо окна мужчину в коричневой униформе, — Грейсон. Он один из помощников шерифа. По городу ходят слухи, что он собирается сделать предложение своей девушке.

— Может, им нужен адвокат, чтобы составить брачный контракт.

Гертруда фыркнула.

— И не надейся. Большинство людей в округе не заключают брачные контракты.

— Тогда, возможно, они захотят написать последнюю волю и завещание.

— Может быть.

В центре города было не так много пешеходов, но, когда мимо проходил один человек, а за ним другой, Гертруда выпаливала их имена и профессии, добавляя крупицы информации.

Оказывается, в Каламити, штат Монтана, еще можно было добыть богатства.

Когда дело доходило до сплетен, Гертруда была в ударе.

Было около пяти. Я только что встал, собираясь отпустить Гертруду, как мой взгляд привлек взмах шелковистых каштановых волос.

Мимо витрины прошла потрясающая женщина, не обратившая внимания на то, что мое сердце на мгновение перестало биться. Улыбка осветила ее овальное лицо, когда она помахала кому-то из проезжавших мимо. Ее щеки были того же бледно-розового оттенка, что и ее мягкие губы.

У меня перехватило дыхание.

Черт. Она была великолепна. Возможно, это самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Это Ларк Хейл, — сказала Гертруда, пока я следил за каждым шагом Ларк, желая, чтобы она замедлила шаг, чтобы я мог подольше разглядеть ее лицо. — Она учительница в школе.

Я поднялся с дивана, как только Ларк исчезла из моего поля зрения.

— Она одинока?

— Хм… насколько я знаю.

Для меня этого было достаточно. Прежде чем Гертруда успела сказать еще хоть слово, я бросился к двери. Преследование женщины не входило в мои планы, но я не мог остановиться.

С безоблачного голубого неба лился солнечный свет, но ранний апрельский воздух был таким холодным, что пробирал до костей. Сегодня на улице было припарковано не так много машин, и большинство парковочных мест по диагонали были пусты.

Ларк была примерно в двадцати футах от меня, ее красивые волосы развевались по плечам, когда она шла. Я поспешил догнать ее. Она сунула руку в карман своего черного шерстяного пальто, достала связку ключей и нажала на кнопку брелока. Вспыхнули фары белой «Тойоты-4Раннер» (прим. ред.: Тойота-4Раннер — среднеразмерный внедорожник от производителя Тойота Мотор Корпорэйшн).

Еще тридцать секунд, и она уедет. Я потеряю ее.

У меня мелькнула идея. И я полез в свой карман, выуживая двадцатку, которую утром получил в качестве сдачи в кафе.

Это был нелепый способ приблизиться к женщине. Чертовски глупый и безвкусный. Но это не помешало мне прочистить горло.

— Простите, мисс?

Ларк замедлила шаг, поворачиваясь ко мне лицом.

Чертовски красива. Чего я не мог видеть из офиса, так это ее глаз. Ярко-карие, как растопленный шоколад, они были обрамлены черными ресницами. Они были широкими и выразительными, глаза, которые ничего не упускали и слишком многое выдавали.

Честные глаза.

В моей карьере честные глаза были редкостью. Настоящим сокровищем.