Её подозрения вскоре пали на одну из наложниц, Лян Цинь. Хотя Лян Цинь всегда была язвительной и высокомерной, в последние дни её поведение стало ещё более подозрительным. Она часто уединялась в саду, а её служанка, казалось, старалась избегать посторонних глаз.

Лэй Цзу решила действовать. Она поручила Сяо Юй сдержанно следить за Лян Цинь и её служанкой.

— Если они что-то замышляют, мы узнаем об этом, — сказала Сяо Юй, покидая покои.

Через несколько дней Сяо Юй вернулась с новостями.

— Госпожа, я нашла доказательства.

Лэй Цзу посмотрела на неё, готовясь услышать неприятную правду.

— Лян Цинь отправляла записки через одного из дворцовых слуг. Он передавал их за пределы дворца.

— Ты уверена?

— Да. Я видела это своими глазами.

Лэй Цзу почувствовала, как её гнев начал нарастать, но она заставила себя оставаться спокойной.

— Мы должны доложить императору.

Когда Лэй Цзу пришла к Хуан-Ди с этой новостью, он был в ярости.

— Лян Цинь? Я всегда подозревал, что она способна на подлость, но предательство?

Лэй Цзу положила перед ним свитки, которые Сяо Юй сумела перехватить.

— Эти записки подтверждают её связь с внешним миром.

Император взял свитки, его взгляд стал жёстким.

— Я позову её. Она ответит за это.

Через несколько часов Лян Цинь привели в тронный зал. Она выглядела напуганной, но пыталась сохранить видимость спокойствия.

— Ваше величество, почему вы вызвали меня? — спросила она, опускаясь на колени.

Хуан-Ди бросил перед ней свитки.

— Ты смеешь спрашивать? Эти доказательства говорят сами за себя.

Её лицо побледнело, но она попыталась оправдаться.

— Ваше величество, это ошибка! Я ничего не передавала!

— Молчать! — прервал её Хуан-Ди. — Ты осмелилась предать меня и мою империю.

Он обернулся к стражам.

— Уведите её. Её ждёт смерть.

Лян Цинь закричала, умоляя о пощаде, но её быстро вывели из зала.

Лэй Цзу наблюдала за этим, чувствуя тяжесть на сердце. Несмотря на всю свою решимость, она не могла не сожалеть о том, что всё закончилось так жестоко.

После того как зал опустел, Хуан-Ди подошёл к ней.

— Ты спасла меня от предательства, Лэй Цзу. Но я вижу, что это решение далось тебе нелегко.

Она вздохнула, отворачиваясь.

— Я знаю, что это было необходимо, но… я не могу не думать о том, как легко жизнь может оборваться из-за предательства.

Он обнял её, его голос стал мягким.

— Ты слишком добра для этого дворца. Но, возможно, именно в этом твоя сила.

Она закрыла глаза, чувствуя его тепло.

— Я просто хочу, чтобы мы жили в мире, Хуан-Ди.

— И мы будем, — ответил он, — пока ты рядом.

Тем временем гарем бурлил слухами. Исчезновение Лян Цинь не осталось незамеченным, и наложницы шептались в коридорах, строя догадки. Большинство из них боялись, что их положение может пошатнуться, если они случайно вызовут гнев императрицы или императора.

Одна из наложниц, Юньцзи, которая давно поддерживала Лян Цинь, затаила злобу. Она знала, что Лэй Цзу сыграла ключевую роль в разоблачении её подруги, и теперь её сердце было наполнено горечью.

— Императрица слишком высоко взлетела, — прошептала она одной из своих служанок. — Но она ещё узнает, что гарем не прощает слабости.

Эти слова прозвучали, как предупреждение, но служанка промолчала, понимая, что любое неосторожное слово может привести к катастрофе.

Ночью Лэй Цзу снова сидела в своих покоях, наблюдая за мерцанием свечей. Сяо Юй вошла, чтобы доложить о последних событиях.

— В гареме неспокойно, — начала она, присаживаясь рядом. — Многие наложницы напуганы, а некоторые — злы. Особенно Юньцзи.

Лэй Цзу нахмурилась.

— Она связана с Лян Цинь. Её реакция предсказуема. Но я не хочу, чтобы она становилась следующей жертвой.

Сяо Юй удивлённо подняла брови.

— Госпожа, она, возможно, уже плетёт интриги против вас. Разве вы не боитесь, что её нужно остановить?

— Остановить, но не уничтожить, — твёрдо ответила Лэй Цзу. — В этом дворце слишком много ненависти и мести. Если мы будем продолжать действовать только страхом, это никогда не закончится.

Сяо Юй кивнула, её взгляд смягчился.

— Вы правы, госпожа. Я сделаю всё, чтобы узнать о её планах, но без агрессии.

Лэй Цзу благодарно улыбнулась.

— Спасибо, Сяо Юй. Твоя помощь для меня бесценна.

Позже той же ночью Хуан-Ди пришёл в покои Лэй Цзу. Она сидела за столом, разбирая свитки с делами гарема.

— Ты не отдыхаешь, — сказал он, входя в комнату.

Она подняла взгляд, её лицо озарилось тёплой улыбкой.

— Слишком много дел. Теперь, когда я императрица, я должна быть примером для остальных.

Он подошёл ближе, останавливаясь рядом с ней.

— Ты уже пример. И не только для гарема, но и для меня.

Его слова заставили её сердце сжаться от нежности.

— Ты слишком добр ко мне, — ответила она, отворачиваясь, чтобы скрыть лёгкий румянец.

Он взял её за руку, заставляя посмотреть на него.

— Нет, я просто говорю правду. Лэй Цзу, ты дала мне то, что я никогда не знал раньше, — доверие. Я могу быть самим собой с тобой.

Она посмотрела на него, её глаза наполнились благодарностью.

— И я горжусь тем, что могу быть рядом с тобой, Хуан-Ди. Вместе мы сможем преодолеть любые трудности.

Он улыбнулся и обнял её, ощущая, как её тепло успокаивает его уставшую душу.

— С тобой рядом, я чувствую, что наша империя станет ещё сильнее.

В эти минуты Лэй Цзу впервые за долгое время почувствовала уверенность. Хотя впереди было много испытаний, она знала, что не одна в своей борьбе за мир и справедливость.

Сад был укрыт утренней росой, и легкий ветерок приносил аромат цветов. Лэй Цзу стояла под раскидистым деревом, ожидая Юньцзи. Слухи о недовольстве наложницы давно достигли её ушей. Однако вместо того чтобы принимать жёсткие меры, императрица решила попробовать иной подход.

Когда Юньцзи появилась на аллее, её лицо выражало смесь настороженности и любопытства. В отличие от большинства наложниц, она не стала демонстрировать подчёркнутое почтение. Её взгляд оставался холодным, но в нём читалось скрытое смятение.

— Ваше величество, вы звали меня? — спросила она, склонив голову с минимальной учтивостью.

— Да, Юньцзи. Я хотела поговорить с тобой, — ответила Лэй Цзу спокойно, делая шаг вперёд.

— Если это о слухах… — начала Юньцзи, но императрица мягко перебила её.

— Это не о слухах. Это о тебе.

Слова Лэй Цзу застали Юньцзи врасплох. Она ожидала упрёков или обвинений, но вместо этого услышала искренний, почти заботливый тон.

— Я знаю, что ты злишься на меня. И я понимаю, почему. Ты видишь во мне угрозу, как видела её в Лян Цинь.

Юньцзи резко подняла голову.

— Лян Цинь была моей подругой! И её больше нет из-за вас!

Лэй Цзу вздохнула, её лицо отразило печаль.

— Лян Цинь сделала свой выбор. Я пыталась предотвратить её судьбу, но её амбиции и интриги завели её слишком далеко. Я не хочу, чтобы то же самое произошло с тобой, Юньцзи.

Слова императрицы прозвучали с такой искренностью, что Юньцзи почувствовала, как её гнев немного ослабел. Она отвернулась, глядя на цветущие кусты.

— Почему вы заботитесь обо мне? Я для вас никто.

— Ты часть гарема, — мягко ответила Лэй Цзу, — а значит, часть дворца, частью которого теперь являюсь я. Если мы продолжим разжигать вражду друг с другом, мы только принесём вред себе и императору.

Юньцзи долго молчала, будто обдумывая её слова.

— Вы правда думаете, что мир возможен? Здесь, среди зависти, амбиций и страха?

— Я не думаю. Я знаю, что это возможно, если каждый из нас сделает шаг к этому.

Голос Лэй Цзу звучал уверенно, но не строго. Она хотела не наставлять, а вдохновить.

— Юньцзи, у тебя есть выбор. Ты можешь продолжать жить в ненависти или начать строить что-то новое.