Его рука коснулась её щеки, и это прикосновение было удивительно мягким.

— Ты уже дала мне больше, чем могла бы представить, — сказал он, и в его голосе слышалась смесь благодарности и желания.

Между ними повисла тишина, наполненная напряжением. Затем он наклонился, и их губы встретились в нежном поцелуе.

Лэй Цзу всё ещё привыкала к своему новому статусу. Теперь её называли императрицей, и все во дворце преклонялись перед ней. Но вместе с новым титулом пришли и новые обязанности. Ей пришлось погрузиться в дела дворца, которые раньше от неё скрывали. И хотя официально Лэй Цзу была возведена на пьедестал, она чувствовала, что для многих её возвышение стало поводом для зависти и злобы.

Однажды утром, сидя в Зале женской добродетели, где решались внутренние вопросы гарема, Лэй Цзу обратила внимание на несколько наложниц, чьи взгляды выдавали раздражение. Особенно выделялась Лян Цинь, одна из старших наложниц, которая ранее занимала привилегированное положение.

— Императрица, — с лёгким холодом в голосе обратилась Лян Цинь, — теперь, когда вы возглавляете наш дворец, мы надеемся, что вы будете справедливы ко всем.

Эти слова звучали, как упрёк, но Лэй Цзу ответила сдержанно:

— Справедливость — это мой долг. Если у вас есть конкретные вопросы или жалобы, я готова их выслушать.

Лян Цинь опустила глаза, но Лэй Цзу почувствовала скрытую угрозу в её словах.

Позже в тот же день, Лэй Цзу отправилась на встречу с Хуан-Ди. Он проводил совещание с военачальниками, обсуждая защиту западных границ. Когда она вошла в зал, её появление привлекло всеобщее внимание.

Император поднял взгляд и улыбнулся, увидев её.

— Лэй Цзу, ты пришла в подходящее время. Твоя мудрость может быть полезна и здесь.

Её сердце ёкнуло от гордости. Несмотря на то, что такие встречи традиционно были исключительно мужским делом, Хуан-Ди открыто демонстрировал уважение к её мнению.

Военачальники, хотя и удивились, кивнули, выражая уважение.

— Мы обсуждаем возможное усиление обороны на западе, — начал император, — но есть разногласия по поводу того, стоит ли укреплять заставы или отправить туда больше войск.

Лэй Цзу задумалась на мгновение, затем сказала:

— Укрепление застав — важный шаг, но если отправить туда больше войск, это может вызвать напряжение у местного населения. Они могут воспринять это как угрозу или подготовку к войне. Я предлагаю сначала послать послов, чтобы укрепить связи с местными племенами. Это может снизить вероятность конфликта и сэкономить ресурсы.

Император кивнул, а один из старших военачальников, генерал Му, одобрительно пробормотал:

— Мудрое предложение, ваше величество.

После совещания Хуан-Ди задержал Лэй Цзу в зале.

— Ты снова доказала, что могу полагаться на тебя не только в делах дворца, но и в государственных вопросах, — сказал он, глядя на неё с теплотой.

Она улыбнулась, но её улыбка была лёгкой и сдержанной.

— Ваше величество, я лишь пытаюсь помочь вам сохранить мир и порядок.

Он шагнул ближе, касаясь её руки.

— Скажи, Лэй Цзу, есть ли что-то, что тревожит тебя?

Её взгляд потемнел, и она опустила глаза.

— Во дворце остаются те, кто не доволен моим новым положением. Я чувствую это.

Хуан-Ди нахмурился.

— Если кто-то попытается тебе навредить, он ответит за это. Ты — моя императрица, и я не позволю, чтобы кто-то ставил под сомнение твоё место рядом со мной.

Однако Лэй Цзу понимала, что дворцовые интриги — это не то, что можно подавить только угрозами. Она решила действовать осторожно, чтобы не допустить новой волны зависти и ненависти.

На следующий день она организовала общее собрание женщин гарема. Это было неожиданным шагом, и многие наложницы восприняли его с недоверием.

Когда все собрались в зале, Лэй Цзу поднялась, чтобы обратиться к ним.

— Я знаю, что моё возвышение стало неожиданностью для многих из вас, — начала она, её голос звучал спокойно, но уверенно. — Но я хочу, чтобы вы понимали: я здесь не для того, чтобы властвовать над вами. Я здесь, чтобы служить дворцу и его благополучию.

Она обвела взглядом зал, встречая настороженные лица.

— Если у вас есть сомнения или беспокойства, говорите прямо. Я готова выслушать вас.

Некоторые женщины опустили глаза, но Лян Цинь снова сделала шаг вперёд.

— Императрица, вы говорите о справедливости, но разве не несправедливо, что одна из нас вдруг занимает трон, хотя другие служили дворцу много лет?

Слова Лян Цинь вызвали шёпот в зале, но Лэй Цзу ответила спокойно:

— Моё возвышение было решением императора. Но это не значит, что я не уважаю ваш вклад. Каждая из вас играет важную роль в жизни дворца, и я надеюсь, что мы сможем работать вместе, чтобы сохранить мир и порядок здесь.

Её слова прозвучали искренне, и многие женщины кивнули, выражая согласие. Даже Лян Цинь на мгновение замолчала, словно не ожидая такой прямолинейности.

Тем временем за пределами дворца события также начинали обретать новый поворот. Враждебные племена на западе начали объединяться, и до императора дошли тревожные вести о том, что кто-то из придворных мог быть замешан в передаче информации врагу.

Лэй Цзу узнала об этом случайно, из разговора между двумя евнухами.

— Если это правда, то в этом дворце есть предатель, — пробормотала она себе под нос.

Её лицо приняло решительное выражение. Теперь она понимала, что её новая роль требует не только защиты своего положения, но и активного участия в защите империи.

Глава 19 (продолжение)

Тени интриг

После собрания гарема Лэй Цзу задержалась в Зале женской добродетели, размышляя о том, как её слова были восприняты наложницами. Хотя многие кивнули, выражая формальное согласие, она не могла игнорировать напряжённые взгляды Лян Цинь и её сторонниц.

— Они не оставят это просто так, — сказала Сяо Юй, тихо стоя рядом с Лэй Цзу.

— Я это знаю, — ответила Лэй Цзу, отводя взгляд в сторону. — Но я не могу допустить, чтобы наш гарем оставался в раздорах. Если я буду только подавлять их, это приведёт к ещё большей враждебности.

Сяо Юй вздохнула.

— Вы слишком добры, госпожа. Иногда мягкость можно расценить как слабость.

Лэй Цзу повернулась к своей верной помощнице.

— Ты права, Сяо Юй. Но настоящая сила заключается в том, чтобы найти баланс между твёрдостью и милосердием.

Этим вечером Лэй Цзу отправилась к Хуан-Ди. Он сидел в своём кабинете, окружённый свитками и картами. Несмотря на свою внешнюю суровость, он выглядел усталым.

— Тяжёлый день? — мягко спросила Лэй Цзу, входя в комнату.

Император поднял взгляд, и его лицо смягчилось, увидев её.

— Это всегда тяжёлый день, когда дело касается границ. Но, признаться, я рад видеть тебя. Твоя мудрость часто помогает мне взглянуть на вещи иначе.

Она подошла ближе, взглянув на карту, разложенную на столе.

— Это западные земли?

Он кивнул.

— Да. Мы получили известия, что племена объединяются. И кто-то в моём дворце, возможно, передаёт им информацию.

Эти слова заставили сердце Лэй Цзу сжаться.

— Ты уверен?

— Пока только подозрения. Но если это правда, мы должны найти предателя как можно быстрее.

Она глубоко вдохнула, её мысли метались.

— Позволь мне помочь, — сказала она, глядя ему в глаза.

Хуан-Ди удивился.

— Ты хочешь вмешаться в дела дворца и разведки?

— Я уже вмешалась, когда предложила укрепить отношения с племенами, — с улыбкой ответила она. — Кроме того, если кто-то из гарема замешан, у меня больше шансов узнать об этом, чем у твоих советников.

Он посмотрел на неё с восхищением.

— Ты действительно уникальна, Лэй Цзу. Хорошо. Но будь осторожна. Если кто-то решится предать меня, он может попытаться навредить и тебе.

Она уверенно кивнула.

На следующий день Лэй Цзу начала наблюдать за поведением наложниц. Она обращала внимание на мелочи: кто с кем разговаривает, кто избегает её взгляда, кто пытается подслушать. Она знала, что в таких делах мелочи говорят больше, чем слова.