Хуа Жу изобразила смущение.
— Ах, ваше величество, я тоже слышала об этом. Это ужасно, что кто-то осмеливается клеветать на вашу доверенную наложницу.
Император поднял бровь.
— И кто, по-твоему, распространяет эти слухи?
Хуа Жу притворилась задумчивой.
— Возможно, кто-то из её слуг, кто хочет подняться в глазах госпожи.
Её слова прозвучали убедительно, но в этот момент двери распахнулись, и в зал вошли Лэй Цзу и стражник.
— Ваше величество, я пришла, чтобы прояснить ситуацию, — сказала Лэй Цзу, её голос звучал спокойно, но твёрдо.
Император жестом пригласил её продолжить.
— Этот человек готов рассказать правду, — она указала на стражника, который нервно вышел вперёд.
Под взглядом императора он начал говорить. Его голос дрожал, но он не отступил.
— Это была наложница Хуа Жу. Она велела мне передать ложные сведения, угрожая моей семье.
В зале повисла гробовая тишина. Хуан-Ди посмотрел на Хуа Жу, чьё лицо побледнело.
— Это правда? — спросил он, его голос был ледяным.
— Ваше величество, это ложь! Этот человек пытается очернить меня! — Хуа Жу попыталась оправдаться, но её слова звучали неубедительно.
Император поднялся со своего трона, его глаза горели гневом.
— Ты осмелилась использовать угрозы и клевету, чтобы разрушить мой дворец изнутри?
Хуа Жу упала на колени, её лицо исказилось от страха.
— Ваше величество, я не хотела… Я только хотела защитить вас от опасности!
Хуан-Ди обернулся к Лэй Цзу.
— Лэй Цзу, ты снова доказала свою верность. Скажи, как я должен поступить с ней?
Лэй Цзу почувствовала, как на неё устремились взгляды всех присутствующих.
— Ваше величество, хотя её поступки достойны сурового наказания, я прошу вас проявить милосердие. Пусть это станет уроком для всех.
Император молчал несколько мгновений, прежде чем кивнуть.
— Ты удивляешь меня своей мудростью и добротой. Пусть так и будет.
Он повернулся к Хуа Жу.
— Ты будешь лишена всех привилегий и отправлена в отдалённый дворец. Возможно, одиночество поможет тебе осознать свои ошибки.
Хуа Жу пыталась что-то возразить, но её увели стражники.
Позднее вечером Лэй Цзу вернулась в свои покои. Она чувствовала облегчение, но не радость. Победа над Хуа Жу стоила ей огромных усилий, и она знала, что это лишь временная передышка.
— Госпожа, вы спасли дворец от новых интриг, — сказала Сяо Юй, подавая ей чашу чая.
Лэй Цзу вздохнула.
— Да, но какой ценой? Я боюсь, что эта борьба никогда не закончится.
Она взглянула на свечу, чьё пламя колебалось от лёгкого дуновения.
— Но я не сдамся, — тихо добавила она. — Если я хочу защитить себя и тех, кто мне дорог, я должна быть сильной.
Сяо Юй молча кивнула, понимая, что в этом дворце силы и мудрости Лэй Цзу хватало на двоих.
Лэй Цзу сидела на террасе своих покоев, глядя на спокойные воды пруда. Небольшие карпы лениво двигались под поверхностью, их чешуя переливалась в мягком солнечном свете. На первый взгляд всё вокруг выглядело мирным, но внутри Лэй Цзу бушевала буря. Воспоминания о сегодняшнем дне, о гневе императора и унижении Хуа Жу, не давали ей покоя.
Она знала, что милосердие, проявленное к Хуа Жу, могло быть истолковано как слабость. Возможно, некоторые сочли её слишком мягкой, слишком наивной. Но для Лэй Цзу это было принципиально. В её времени она видела, что жестокость лишь порождает ещё большую вражду. Здесь, в этом мире, она намеревалась быть другой — примером того, что власть может сочетаться с добротой.
Сяо Юй осторожно подошла к госпоже с чашей тёплого чая.
— Госпожа, вам нужно отдохнуть. Сегодня был трудный день, — сказала она, опустив голову.
Лэй Цзу приняла чашу, но не притронулась к напитку.
— Сяо Юй, как ты думаешь, правильно ли я поступила? — спросила она, не отрывая взгляда от воды.
Служанка задумалась.
— Госпожа, я думаю, что ваше милосердие показало вашу силу. Только действительно уверенный в себе человек может позволить себе быть добрым.
Эти слова отозвались в сердце Лэй Цзу, но успокоения не принесли.
— И всё же, интриги продолжатся. Я это знаю. Хуа Жу — не единственная, кто готов пойти на всё ради власти.
— Да, госпожа, но с каждым разом вы становитесь мудрее и сильнее. Ваши враги это видят.
Лэй Цзу кивнула, но её лицо оставалось серьёзным.
— Я хочу, чтобы вы усилили охрану в моих покоях. Мне нужно знать, что я могу спать спокойно хотя бы одну ночь.
Сяо Юй тут же поклонилась и поспешила выполнить приказ.
Позднее тем же вечером, когда дворец начал укутываться в тишину, к Лэй Цзу пришёл неожиданный гость.
— Ваше величество, — произнесла она, поднявшись на ноги, когда Хуан-Ди вошёл в её покои без предупреждения.
Император выглядел уставшим, но в его глазах всё ещё горел огонь, который Лэй Цзу успела хорошо изучить.
— Ты снова удивила меня сегодня, Лэй Цзу, — сказал он, подходя ближе. — Немногие женщины осмелились бы просить за свою соперницу после такого предательства.
— Ваше величество, мне кажется, что каждый заслуживает второго шанса, — ответила она, опустив взгляд. — Даже те, кто ошибается.
Хуан-Ди долго смотрел на неё, будто пытаясь разгадать её мысли.
— Ты либо слишком добра, либо слишком хитра, — наконец сказал он с лёгкой улыбкой.
Лэй Цзу не смогла сдержать ответную улыбку.
— Возможно, я просто верю, что мир можно изменить не мечом, а словом.
Император усмехнулся.
— Это интересная мысль. Но в нашем мире мягкость часто воспринимается как слабость.
— Быть мягкой и быть слабой — это не одно и то же, ваше величество, — твёрдо ответила она.
Хуан-Ди кивнул, признавая её слова.
— Ты изменилась с тех пор, как впервые пришла во дворец. Тогда ты казалась испуганной, как птица, потерявшая своё гнездо. А теперь… Теперь ты напоминаешь мне женщину, которой я могу доверять.
Лэй Цзу почувствовала, как её сердце забилось быстрее.
— Ваше величество, вы можете доверять мне. Всё, что я делаю, я делаю ради вас и этого дворца.
Император подошёл ближе, и Лэй Цзу уловила аромат его благовоний — тёплый, древесный, с лёгкой ноткой пряностей.
— Тогда докажи это, Лэй Цзу. Помоги мне укрепить мир в дворце. Я хочу видеть тебя рядом со мной.
Его слова прозвучали как обещание, но и как вызов. Лэй Цзу склонила голову.
— Я сделаю всё, что в моих силах, ваше величество.
На следующий день дворец гудел от новых слухов. На этот раз речь шла не о Лэй Цзу, а о том, что император решил выделить её из числа других наложниц. Многие видели, как он провёл в её покоях больше времени, чем обычно, и это не могло остаться незамеченным.
Хуа Жу, теперь находившаяся в изоляции, узнала об этом через одного из своих верных слуг. Она кипела от ярости.
— Эта женщина не успокоится, пока не уничтожит меня окончательно, — прошипела она, сжимая кулаки.
Её служанка, молодая девушка с хрупкими чертами лица, попыталась её успокоить.
— Госпожа, вы всё ещё можете вернуть расположение императора. Просто нужно дождаться подходящего момента.
— Момента? — Хуа Жу горько усмехнулась. — Если я буду ждать, она займёт моё место навсегда.
Она отвернулась к окну, её взгляд горел решимостью.
— Если император не хочет видеть, что его Лэй Цзу — всего лишь интриганка, я покажу ему это.
Тем временем Лэй Цзу продолжала укреплять свои позиции. Она пригласила нескольких придворных на утренний чай, чтобы обсудить дела дворца. Среди них были и те, кто раньше поддерживал Хуа Жу.
— Я уверена, что мы все хотим одного и того же, — начала она, разливая чай в изящные фарфоровые чаши. — Мира и порядка в нашем доме.
Один из придворных, пожилой мужчина с тонкими усами, кивнул.
— Это правда, госпожа. Но достичь этого нелегко, когда столько зависти и интриг.
Лэй Цзу улыбнулась.
— Зависть — это тень, которая всегда следует за светом. Но если мы будем работать вместе, мы сможем её преодолеть.
