— Лэй Цзу, ты молчишь. Что ты думаешь об этом?

Зал притих. Даже самые смелые наложницы никогда не вмешивались в дела управления. Лэй Цзу почувствовала, как её сердце забилось быстрее, но постаралась сохранить спокойствие. Она знала, что её слова будут тщательно анализировать.

— Ваше величество, — начала она, слегка склонив голову, — я лишь женщина и не смею учить мужчин военному делу. Но если позволите… может, сила не всегда является единственным ответом? Иногда врага можно победить мудростью, а не оружием.

Её слова вызвали шёпот среди придворных, но император улыбнулся.

— Мудрость? Раскрой свою мысль, Лэй Цзу.

Она встретила его взгляд, почувствовав неожиданную уверенность.

— Варвары ищут слабость в ваших границах, но они не понимают силу единства внутри вашей империи. Если бы вы смогли показать им, что наша сила основана не только на оружии, но и на верности вашего народа, они могли бы понять, что их дерзость бесполезна.

Император задумался, и в этот момент Лэй Цзу поняла, что риск оправдался. Она не только сохранила своё лицо, но и, возможно, дала императору повод увидеть в ней нечто большее, чем просто наложницу.

После совещания Лэй Цзу вернулась в свои покои. Её разум был полон мыслей. Она осознавала, что её слова могли быть восприняты как дерзость, но не могла избавиться от ощущения, что сделала правильно. Её размышления прервала служанка, вошедшая с низким поклоном.

— Госпожа, Хуа Жу ждёт вас в саду, — сообщила девушка.

Лэй Цзу нахмурилась, но кивнула. Она знала, что этот разговор неизбежен.

В саду царила странная тишина. Лэй Цзу нашла Хуа Жу у пруда, где та задумчиво смотрела на плавающих карпов. Её алое платье выделялось на фоне спокойной зелени, словно предупреждение об опасности.

— Ты хотела меня видеть, Хуа Жу? — спросила Лэй Цзу, стараясь сохранить нейтральный тон.

Хуа Жу обернулась, её лицо озарила улыбка, которая не достигала глаз.

— Конечно. Нам давно нужно было поговорить.

Лэй Цзу скрестила руки на груди, ожидая, что Хуа Жу скажет.

— Я заметила, как ты уверенно ведёшь себя на совещаниях императора, — начала Хуа Жу, её голос был ласковым, но с ноткой насмешки. — Ты пытаешься стать кем-то большим, чем просто наложница. Это… впечатляет.

— Если это должно быть оскорблением, — спокойно ответила Лэй Цзу, — ты зря тратишь свои силы.

Хуа Жу рассмеялась.

— Нет, не оскорбление. Это предупреждение. Ты не понимаешь, в какой опасности находишься. Чем больше ты выделяешься, тем больше врагов наживаешь. Дворец — это не место для идеалистов, Лэй Цзу. Здесь выживают только сильные.

Лэй Цзу посмотрела на неё с лёгкой грустью.

— Сила бывает разной, Хуа Жу. Сила — это не только интриги и борьба. Сила — это и способность объединять, прощать. Но ты не хочешь это понять.

Хуа Жу прищурилась, её улыбка исчезла.

— Ты всегда так говоришь. Но посмотрим, сколько времени ты сможешь удерживать свою "силу", когда мир вокруг тебя рухнет.

Вечером того же дня Хуан-Ди вызвал Лэй Цзу в свои личные покои. Император был в хорошем настроении, но в его взгляде читался интерес. Он хотел поговорить с ней о её словах на совещании.

— Ты удивляешь меня, Лэй Цзу, — сказал он, разливая вино в чаши. — Ты говоришь с мудростью, которой я не ожидал от женщины. Как ты это объяснишь?

Лэй Цзу склонила голову, принимая чашу из его рук.

— Я наблюдаю за миром, ваше величество. Иногда взгляд со стороны может открыть новые истины. Но если мои слова вас оскорбили, я прошу прощения.

Император рассмеялся.

— Оскорбили? Нет, наоборот. Ты говоришь вещи, которые заставляют меня задуматься. И это не часто случается в моём окружении.

Лэй Цзу почувствовала, как в её душе поднялось тепло. Но она знала, что эта близость с императором сделает её положение ещё более опасным.

Хуан-Ди подошёл ближе и, заглянув ей в глаза, добавил:

— Возможно, ты действительно станешь моей главной опорой. Но будь осторожна, Лэй Цзу. Люди во дворце не простят тебе твоей близости ко мне.

Она кивнула, понимая, что его слова — это не только предупреждение, но и своего рода обещание.

На следующее утро Лэй Цзу проснулась с ощущением, что что-то изменилось. Её шаги стали увереннее, её мысли — яснее. Она знала, что впереди её ждут новые испытания. Хуа Жу, завистливые наложницы, даже сам дворец — всё это было частью её пути. Но теперь она не боялась. В её сердце горело стремление выжить и достичь своей цели.

Глава Одиннадцатая: Ветер перемен (продолжение)

Прошло несколько дней после разговора Лэй Цзу с Хуан-Ди, но её мысли всё ещё кружили вокруг их беседы. Его слова о доверии и опасности прозвучали как предупреждение, но также как намёк на нечто большее. Он видел в ней не просто наложницу, а союзника. Это осознание подстёгивало её действовать, но и настораживало. Если её влияние на императора будет расти слишком быстро, враги, уже настроенные против неё, начнут действовать решительнее.

Однако Лэй Цзу понимала: теперь у неё нет пути назад. Если она позволит страху взять верх, она утратит всё, что успела построить. Чтобы выжить, нужно не только сохранять свою доброту, но и научиться манипулировать ею как оружием.

На следующий день к Лэй Цзу подошла её служанка с известием: император назначил ей новую роль. Она теперь отвечала за проведение одного из главных праздников в дворце — Праздника Цветущей Луны. Это был особый вечер, когда император и его ближайшие наложницы собирались на церемонию, чтобы отпраздновать единство семьи и прочность власти династии.

Задача была нелёгкой. Организация такого события требовала не только внимательности, но и глубокого понимания политических тонкостей. Малейшая ошибка могла быть воспринята как проявление слабости, особенно со стороны её соперниц.

Когда Лэй Цзу приступила к подготовке, она решила довериться своим знаниям из будущего. Она вспоминала фильмы, книги и выставки, где видела древний китайский декор и традиции. Её служанки с удивлением наблюдали, как их госпожа сама выбирает ткани для украшений, предлагает новые способы расстановки фонарей и даже придумывает, как сделать вечер не только торжественным, но и запоминающимся. Она настояла на том, чтобы в программе были элементы, символизирующие единство семьи — например, общий танец наложниц перед императором, что ранее никогда не проводилось.

Хуан-Ди, узнав о её идее, был заинтригован. Он послал одного из своих советников проверить подготовку, и тот вернулся с восторженными отзывами. Лэй Цзу понимала: если всё пройдёт удачно, это укрепит её позицию. Если нет — последствия будут губительными.

Когда настал вечер праздника, весь дворец сиял. Лэй Цзу стояла у входа в главный зал, наблюдая, как наложницы и придворные дамы собираются под сводами украшенных фонарями колонн. Хуан-Ди появился последним, облачённый в золотую мантию, символизирующую его власть. Его взгляд задержался на Лэй Цзу, и она уловила тёплую улыбку, что мгновенно привлекла внимание всех присутствующих.

Хуа Жу, стоявшая неподалёку, не могла скрыть своей зависти. В её глазах горела ревность, смешанная с обидой. Она понимала, что Лэй Цзу стала главным препятствием на её пути к сердцу Хуан-Ди. Но вместо того чтобы открыто выражать недовольство, она решила ждать удобного момента для удара.

Когда начался общий танец, Лэй Цзу, несмотря на своё положение организатора, присоединилась к остальным наложницам. Её движения были плавными и грациозными, привлекая взгляды не только императора, но и всего двора. Танец символизировал гармонию и силу династии, и Лэй Цзу сделала всё, чтобы показать: она — неотъемлемая часть этой силы.

После танца Хуан-Ди поднялся со своего трона.

— Лэй Цзу, — сказал он, привлекая внимание всех присутствующих. — Этот вечер — доказательство твоей мудрости и таланта. Ты превзошла мои ожидания.

Зал наполнился аплодисментами, но Лэй Цзу чувствовала: вместе с признанием она привлекла ещё больше враждебных взглядов.