Её слова и искренность произвели впечатление на вождя, и он задумался.
— Твоё предложение… честно, — произнёс он наконец. — Я не доверяю людям из дворца, но вижу, что ты говоришь искренне. Возможно, мир действительно лучше войны.
Переговоры продолжались до поздней ночи, но, в конце концов, они пришли к соглашению. Лэй Цзу покинула лагерь, ощущая облегчение и гордость. Ей удалось предотвратить войну и доказать свою значимость как для императора, так и для дворца.
Вернувшись во дворец, Лэй Цзу была встречена с уважением. Её успех стал темой для обсуждений среди наложниц, и даже Ю Линь не могла скрыть своего раздражения и зависти. Её место рядом с императором становилось всё более неоспоримым, и Лэй Цзу чувствовала, что теперь её слова имели вес не только в глазах Хуан-Ди, но и среди других придворных.
Когда она наконец снова встретилась с императором, его лицо озарилось улыбкой, которой она никогда раньше не видела.
— Лэй Цзу, ты не просто оправдала мои ожидания — ты их превзошла, — сказал он, и в его голосе было нечто большее, чем просто благодарность. — Ты показала себя мудрой и стойкой, и я горжусь тем, что могу назвать тебя своей наложницей. Теперь твои слова для меня столь же важны, как и слова моих самых верных советников.
Эти слова тронули её до глубины души. Она поняла, что её усилия не прошли даром, и теперь она заняла особое место в сердце и разуме Хуан-Ди.
Но в то же время она осознавала, что её успех привлекал всё больше зависти и ненависти. Врагами становились не только наложницы, но и придворные, которые видели в ней угрозу своему влиянию.
Лэй Цзу знала, что ей предстоит долгий путь, полный опасностей и испытаний, но она была готова к этому. Она уже не была той потерянной девушкой, что очнулась в этом чужом мире. Теперь она была женщиной, стремящейся к власти, мудрой и сильной.
Несколько дней прошли с её возвращения, но успех Лэй Цзу продолжал волновать дворец. Она становилась не просто наложницей, а кем-то, чьё влияние на императора тревожило многих. Каждый её шаг, каждая встреча с Хуан-Ди обсуждались, и все придворные были настороже. Однако Лэй Цзу оставалась сосредоточенной на своей цели — укрепить свою позицию рядом с императором, несмотря на все интриги и зависть, которые теперь окружали её.
Ю Линь, напротив, была вне себя от злости. Её положение слабело, ведь после успехов Лэй Цзу её мнение уже не так часто брали в расчёт. Она понимала, что простой клеветой теперь Лэй Цзу не победить. Нужно было что-то серьёзное, способное подорвать доверие императора к ней и разрушить её репутацию. Вскоре Ю Линь узнала, что в дворце появился некий монах, почитаемый за умение предсказывать будущее. Она решила воспользоваться этим, чтобы устроить Лэй Цзу ловушку.
— Если монах предскажет несчастье, которое принесёт Лэй Цзу, это разрушит её, — прошептала себе Ю Линь, задумчиво глядя в окно.
На следующий день во дворце объявили, что монах готов встретиться с наложницами и рассказать, что ждёт их впереди. Её план был прост: договориться с монахом, чтобы он предсказал Лэй Цзу какое-то страшное бедствие, которое настигнет дворец из-за неё.
Лэй Цзу не могла отказаться от приглашения на встречу с монахом, хотя чувствовала, что за этим стояло что-то недоброе. Однако она понимала, что её отказ только подстегнёт слухи и породит ещё больше подозрений. Поэтому она решилась встретиться с ним и постараться понять, что же задумала Ю Линь.
На встречу с монахом наложницы пришли в одном из больших залов дворца, где царила тишина и полумрак. Монах, пожилой мужчина с глубокими морщинами на лице и ясными глазами, сидел в центре зала, окружённый свечами. Его глаза внимательно следили за каждой наложницей, и в них читалась глубокая мудрость, настораживающая многих.
Ю Линь подошла к нему первой и низко поклонилась.
— Почтенный, мы надеемся, что твоя мудрость принесёт нам свет на будущее, — начала она, делая вид, что её уважение искренне.
— Я говорю лишь то, что вижу, — ответил монах спокойным голосом, переводя взгляд на остальных наложниц. — Прошу каждого подойти ко мне по очереди, и я скажу вам, что увидел.
Наложницы начали подходить одна за другой. Монах говорил каждому немного — какие-то простые слова, но достаточно многозначительные, чтобы они заставляли задуматься. Когда очередь дошла до Лэй Цзу, в зале повисла тишина. Все взгляды обратились к ней, и каждый был полон любопытства или недовольства.
Она подошла к монаху и, как и другие, низко поклонилась. Он изучил её с головы до ног, затем закрыл глаза, будто сосредотачиваясь на чём-то невидимом. Наконец, его голос прозвучал глухо, но отчётливо.
— Я вижу странное, Лэй Цзу, — сказал он. — Ты будто бы между двумя мирами, и в тебе — двойственность, которой нет у других. На одном плече у тебя сила, на другом — горе. Будь осторожна, ибо твоя судьба полна испытаний, и те, кто окружает тебя, не всегда искренни.
Эти слова вызвали в зале лёгкий шепот. Но затем монах добавил, обращая взор ко всем наложницам:
— И все же одна из вас станет причиной бедствий, которые обрушатся на дворец. Это предначертано, и противиться этому бесполезно.
В зале раздались испуганные вздохи. Наложницы начали переглядываться, и каждая задумывалась, кого именно монах имел в виду. Ю Линь, с едва заметной улыбкой на губах, пыталась бросить на Лэй Цзу осуждающий взгляд, словно обвиняя её в этом будущем несчастье.
После встречи с монахом Лэй Цзу возвращалась в свои покои с тяжёлым сердцем. Она понимала, что Ю Линь, вероятно, приложила руку к этому предсказанию, чтобы вызвать подозрения против неё. Теперь на неё смотрели как на возможный источник бедствий, и это могло повлиять на её репутацию перед императором. Снова возникла угроза её положения, и ей предстояло придумать, как нейтрализовать эту интригу.
Вскоре Хуа Жу зашла к ней, её лицо выражало беспокойство.
— Госпожа, я слышала, что монах предсказал несчастье, которое придёт из-за одной из нас, — тихо сказала она. — И многие уже поговаривают, что это несчастье связано с вами.
Лэй Цзу глубоко вздохнула, понимая, что слухи начались быстрее, чем она ожидала.
— Не сомневаюсь, что Ю Линь поспособствовала этому, — сказала она. — Но что бы она ни задумывала, я не позволю ей разрушить то, чего мне удалось достичь.
Она знала, что должна действовать сдержанно и осторожно, но не могла позволить подозрениям расти. Поэтому на следующий день она решила попросить аудиенции у императора, чтобы рассеять тень подозрений.
Когда Лэй Цзу вошла в покои императора, её сердце тревожно билось. Она понимала, что предстоящее решение имело решающее значение для её будущего. Хуан-Ди встретил её спокойным взглядом и жестом пригласил её присесть.
— Лэй Цзу, я слышал о предсказании монаха, — начал он, смотря на неё внимательно. — Многие во дворце обеспокоены. Но что ты сама думаешь об этом?
Лэй Цзу собрала все свои мысли и спокойно ответила:
— Ваше Величество, монахи говорят то, что видят. Но предсказание — это только возможность, а не неизбежность. Я не могу повлиять на то, что было сказано, но могу повлиять на то, как буду вести себя. Я здесь, чтобы служить вам и империи, и никогда не сделаю ничего, что могло бы принести вред.
Её искренность, как всегда, произвела на Хуан-Ди впечатление. Он понимал, что предсказания могут быть обманчивы, а верность Лэй Цзу была доказана её поступками.
— Я доверяю тебе, Лэй Цзу, — сказал он, его голос прозвучал мягче. — Предсказания могут направлять, но нельзя позволить им определять нашу судьбу. Продолжай служить мне верно, и, я уверен, твоя искренность не будет поставлена под сомнение.
Её сердце облегчённо забилось. Император поддержал её, и это давало ей шанс сохранить своё положение. Но она понимала, что опасность ещё не миновала — Ю Линь всё ещё была полна решимости, и предстояла новая борьба.
Вечером того же дня Лэй Цзу собрала вокруг себя нескольких верных ей наложниц и союзников. Она понимала, что ей нужно было укрепить свою поддержку не только перед лицом императора, но и среди других женщин. С каждым новым днём её влияния становилось больше, и теперь ей приходилось управлять своим положением и репутацией с ещё большей осторожностью.
